После захвата страны испанцами добыча и обработка цветных металлов стала наиболее важной отраслью хозяйства Мексики. Конкистадоры хищнически эксплуатировали залежи золота и серебра. Мексика поставляла большую часть производимого в мире серебра. В 1760 году была открыта жила Валенсиана в Гуанахуата, которая сделала Мексику первым в мире добытчиком серебра, каким она осталась и до сих пор.
Росло и искусство ювелиров. Обогащенные опытом европейских пришельцев, индейцы добивались в обработке драгоценных металлов все большего совершенства. Оно достигло апогея в XVIII веке, когда церкви и монастыри, а за ними и богатые, знатные семьи без конца заказывали всевозможные изделия из золота и серебра. Посуда, канделябры и подсвечники, кольца, украшения, гарнитуры для парадных одежд создавались в таком количестве, словно их изготовляли на конвейере. Испанцы сначала пытались не допускать индейцев в свои цехи, но вскоре убедились в превосходстве местных мастеров. Слияние испанского и ацтекского искусства в обработке серебра, в изготовлении предметов породило ту неповторимую оригинальность мексиканских изделий, которая до сих пор удивляет знатоков. Эта оригинальность проявляется в бесконечном разнообразии рисунка, в поразительно тонком и точном воспроизведении элементов, например, цветка, пера, рыбьей чешуи, в законченности каждой вещи. Постоянно развиваясь, техника умельцев в обработке серебра достигла ныне совершенства, хотя некоторые секреты древних мастеров так и остались неизвестными.
В Мексике много городов — центров производства серебряных изделий: Мехико, Гвадалахара, Монтеррей, Игуала, Мерида, Оаксаса и т. д. Но все же наиболее известный в мире «город серебра» — Таско. Здесь в 1936 году некий Вильям Спратлинг открыл мастерскую, создал свою школу и организовал ежегодные конкурсы, которые позже превратились в ярмарки.
Сейчас в изготовлении изделий из серебра появилось много новшеств, частично возрождаются древнейшие традиции: вновь в моде ацтекская мозаика — из бирюзы, малахита и комбинации нескольких драгоценных или цветных металлов.
Мексиканское серебро самой высшей пробы — 0,925. На всех изделиях стоят марки, указывающие изготовителя, качество серебра, страну, а также печать Палаты мер и весов, гарантирующую пробу — силуэт орла с распростертыми крыльями, на котором стоит соответствующий номер палаты.
Когда входишь в магазины Таско, то право же нелегко их покинуть. Трудно оторвать взгляд от чудесных сервизов, винных чарок и графинов, салатниц и пепельниц, блюд, подсвечников, ламп, соусников, солонок, кофейников, чайных наборов, фигурок, колец, ожерелий, браслетов.
О Мехико можно писать без конца. Яркий, как серапе, красивый, как сомбреро, звучный, как песни марьячес, шумный, как футбольный стадион, этот город не может изгладиться из памяти тех, кто в нем побывал.
Я провел в Мехико полтора месяца. Но и за этот срок успел полюбить его жителей. Это веселые, темпераментные, гордые, смелые люди. Люди, любящие свой город, свой край, любящие свободу.
…В древние времена самой торжественной религиозной церемонией в Мексике было возрождение Священного огня. Она проводилась на Звездном холме, невдалеке от пирамиды Солнца в Теотиуакане. Каждые 52 года — ацтекский век — во всех очагах страны люди гасили огонь. Народ собирался вокруг Звездного холма и ожидал веления жрецов. В полночь, если прохождение семи звезд созвездия Плеяд не нарушалось, все знали: благоденствие обеспечено на новый век.
Огонь — символ жизни, а потому каждый век жрецы возрождали его в полночь на Звездном холме. В полной тишине с помощью кремня высекали они пламя — носителя жизни. И тогда тысячи людей зажигали факелы от возрожденного огня и возвращались к своим очагам, где вновь вспыхивало пламя.
Смысл этой древней церемонии — передавать от одного поколения к другому эстафету жизни, жизни в изобилии, мире и счастье. Эта церемония родилась на древней мексиканской земле, и люди, населяющие ее, своим трудом, талантом, своей историей и своим свободолюбием заслужили право на счастливую жизнь, о которой они всегда мечтали.
Иллюстрации
ПО ТУ СТОРОНУ ЗЕМЛИ
Открытие Австралии
Как и все, впервые я познакомился с Австралией в школе. Еще тогда я узнал, что Австралия — самый маленький материк на земном шаре, что ее площадь 7 631 тысяча квадратных километров и что она в три раза меньше Советского Союза. Это единственный материк, на котором размещается лишь одно государство — Австралийский Союз.
Из книжек я вычитал, что там живут аборигены и антиподы. Сначала я не очень разбирался, в чем разница этих понятий, потом узнал. Узнал об Австралии и многое другое, но страна, расположенная по ту сторону земного шара, далекая и таинственная, продолжала притягивать воображение.
Прошли годы, много лет, и наконец мне довелось попасть в эту страну. Да еще каким интересным путем — океаном. 32 дня плыл, минуя материки и страны, наш корабль. Мы видели китов и акул, дельфинов и летающих рыб, испытали невыносимую жару на Красном море, тропические ливни и штормы, «мертвую зыбь». Нас «крестили», бросая в бассейн, когда мы пересекали экватор, будили ни свет ни заря, чтобы пригласить полюбоваться океанскими зорями.
Такие путешествия не забываются, на всю жизнь остаются в памяти яркие краски океана, свежий запах водных просторов, рев волн и свист соленых ветров… Сколько раз я вспоминал потом ночь, когда наш корабль уже пересек экватор, и мы оказались в южном полушарии. Океан вокруг был все тот же, но небо стало иным. Иные звезды сверкали на нем. Вот восходит Южный Крест, красивейшее из созвездий, которое не дано видеть нам, жителям северного полушария. Вначале он был еще туманен и ромбовиден, но по мере приближения к Австралии сиял все ярче и наконец повис надо мной, сияя своим чарующим блеском. Недаром Южный Крест изображен на государственном флаге Австралии.
Чем ближе был наш корабль к цели, тем все больше охватывало меня волнение. Я сидел в шезлонге на верхней палубе могучего корабля, несшегося по океанским волнам со скоростью курьерского поезда. Слева от меня был один бассейн, палубой ниже — другой. Из ресторанов неслись звуки музыки, через час должен был начаться киносеанс. А вечером — сон в просторной каюте, по удобствам ничем не отличающейся от городской квартиры.
Не знаю, как другие, но когда я смотрю в окно экспресса, реактивного воздушного лайнера или лайнера океанского, которые за короткий срок переносят пассажиров за тысячи километров, то часто думаю о тех, кто проходил столетием раньше те же дороги. Годами, долгими месяцами, то погружаясь в пропасть отчаяния, то возносясь на вершину надежды, стремились они к своей цели. Без их великих и частенько забытых подвигов мы бы не познали самого дорогого, что есть у нас, — нашей Земли…
Как же добирались до Австралии голландские мореплаватели Виллем Янсзон, Дирк Хартог, Абель Тасман, английский мореплаватель Джеймс Кук? Как плыли они на своих крохотных деревянных скорлупках, на которых не то что холодильника, а стола-то порядочного не было? Долгими месяцами, годами сквозь шторм и бури, изнывая от жары, жажды, голода, двигались они все вперед и вперед.
Первыми Австралию открывали многие. Еще Птолемей во II веке до новой эры считал, что к югу от Индийского океана находится терра аустралис инкогнита — «неизвестная южная земля». Эта Южная земля уже существовала на карте, составленной знаменитым средневековым картографом Меркатером в 1569 году.
Испанский капитан Торрес почти «коснулся рукой» Австралии, пройдя проливом, названным впоследствии его именем, вдоль южных берегов Новой Гвинеи. Но все же официальным «открывателем» пятого континента считается голландский капитан Виллем Янсзон, который в погоне за золотым тельцом отправился к берегам Новой Гвинеи. Однако в отличие от своего менее любопытного предшественника Торреса он, добравшись до южной оконечности острова, завернул в австралийский залив Карпентария. Берега его были негостеприимны — низменные, пустынные, голые.
Произошло это в 1605 году. А через одиннадцать лет другой голландский капитан — Дирк Хартог опять «открывает» Австралию, на этот раз ее западные берега. В последующие годы голландские мореплаватели не раз подплывали к пятому континенту, изучая расположение берегов Австралии, Новой Гвинеи и Тасмании. Наиболее успешными были плавания Абеля Тасмана.
Позже на смену голландцам приходят англичане. В конце XVIII века к австралийским берегам причаливает Джеймс Кук. Причаливает при довольно грустных обстоятельствах, потерпев кораблекрушение. Впрочем, корабль, налетевший на рифы, все же с грехом пополам добирается до материка, где его долго чинят. Много позже здесь возникает город, который в память об этом событии назовут Куктаун. Наконец на рубеже XVIII и XIX веков окончательно было установлено островное положение Тасмании и уточнены юго-восточные берега Австралии.
В 1778 году к берегам залива Ботани прибыла из Англии первая флотилия кораблей со ссыльными. Но земли в окрестностях залива оказались болотистыми, поэтому они прошли дальше к северу в залив Порт Джексон, где и было заложено первое поселение — нынешний Сидней. Первоначально английские колонии в Австралии заселялись главным образом ссыльными. Позже, с начала XIX века, сюда направился из метрополии поток «свободных» переселенцев. Вместе со ссыльными в Австралию прибыли охрана, небольшие гарнизоны, представители властей. Привезли собак, кошек, привезли двух