[21], лежали чуть ниже пупка. Умиротворение, застывшее на лице, заставляло сердца людей трепетать от благоговения. Перед статуей не стоял столик для подношений, поэтому на лотосовом троне из лазурита было несколько полос застывшего воска. Возможно, охранники зажигали ритуальные свечи прямо на лотосовом троне Будды.
– Почему статуя находится в хранилище? – спросил Чжан Чжо.
Ли Доцзо сложил руки, поклонился и сказал:
– Разумеется, здесь ей не место. Эту статую принесли десять дней назад на временное хранение.
Заметив, что в глазах Чжан Чжо мелькнуло сомнение, Ли Доцзо добавил:
– Ее Императорское Величество хотела использовать сто тысяч лянов серебра для отливки статуи Будды.
Чжан Чжо сразу же понял, зачем статую Будды перенесли в сокровищницу.
Этапы изготовления статуй при императорском дворе сильно отличались от принятых: первый – рабочий – вариант обычно делали из фарфора и отправляли на оценку. Если император был недоволен, то образец нужно было переделать. Только после его разрешения можно было приступать к работе над самой статуей: отбивать из камня молотком или отливать из золота, серебра и меди ровно по форме фарфорового варианта.
– Откуда ее принесли? – Чжан Чжо обошел вокруг статуи, внимательно рассматривая ее со всех сторон.
Не понимая, почему его так заинтересовал этот Будда, Ли Доцзо ответил:
– Из храма Цзяньфу.
– Из храма Цзяньфу? – Чжан Чжо на мгновение замер. – Когда Ее Императорское Величество дала обет создать статую большого Будды, разве она не поклялась поместить его в храм Великого сострадания и милосердия? Почему же этот фарфоровый Будда был принесен из храма Цзяньфу?
– Вы многого не знаете. Ее Императорское Величество действительно хотела создать статую Будду, который должен был быть установлен в храме Великого сострадания и милосердия. Однако монахи этого храма в основном читали сутры, и их навыки литья были не так хороши, как у мастеров храма Цзяньфу. Ее Императорское Величество была так одержима идеей отлить статую Будды из серебра, что специально пригласила монаха высшего ранга, чтобы тот поставил его в храме Цзяньфу и лично следил за всем процессом. Что касается мастеров, которые отливали статую, то ими руководили монахи храма Цзяньфу.
– Понятно. – Лицо Чжан Чжо оставалось непроницаемым. Наконец он оторвал взгляд от статуи Будды и посмотрел в сторону большой ямы под ним. – А этот серебряный гроб кажется очень глубоким.
С этими словами Чжан Чжо нагнулся и заглянул внутрь, но там было так темно, что он не мог разглядеть дна, поэтому просто резво спрыгнул вниз, испугав Ли Доцзо и остальных.
– Придворный историограф, что вы делаете?
– Здесь пропало сто тысяч лянов серебра, я должен все осмотреть, – донесся со дна огромной ямы приглушенный голос Чжан Чжо.
Ли Доцзо нагнулся и передал Чжан Чжо факел. Тот, крепко сжав в факел в руках, принялся оглядываться вокруг. В это время Шангуань Ваньэр глубоко втянула воздух, слегка нахмурилась и тихо спросила:
– Вы чувствуете запах?
– Я унюхал его, как только мы вошли. Резкая вонь сразу ударила в нос! – кивнул Авата-но Махито.
– Не такая уж и вонь, просто непонятный запах. Но я тоже почувствовала его сразу, как мы оказались внутри. – Шангуань Ваньэр прикрыла нос рукой.
Стоявший рядом Ли Доцзо усмехнулся:
– А вы стойкие! Но вообще запах уже выветрился. Изначально тут стояла такая вонища, что умереть можно было. Четверо моих людей все еще не могут встать со своих коек.
Все это время Ли Доцзо не отрывал взгляда от Чжан Чжо, копошившегося внизу. Историограф, судорожно хватая ртом воздух, изо всех сил размахивал своим факелом, который от таких резких порывов чуть не погас.
– Придворный историограф хочет подняться? – Ли Доцзо расстегнул свой пояс и сбросил вниз, вытаскивая Чжан Чжо из ямы, – тот повис на импровизированной веревке, словно дохлая собака.
Чжан Чжо без сил упал на пол. Некоторое время он лежал на спине. Лицо его было сине-фиолетовым, а тело слегка подергивалось. Он тяжело дышал и хватал ртом воздух, прежде чем его дыхание замедлилось. Придя в себя, он возмущенно спросил:
– Черная Ярость, что это такое? Вонь просто ужасная! Я чуть не задохнулся!
Оказалось, странный запах глубоко внизу был намного сильнее, чем наверху.
– Что еще может быть внутри серебряного гроба? Ничего, кроме серебра. – Ли Доцзо озадаченно почесал голову. – А такого запаха раньше не было.
– И когда же он появился?
– После пропажи серебра.
– И почему же?
Ли Доцзо криво улыбнулся:
– Не знаю, если честно. В ту ночь я был слишком пьян. Мне послышался какой-то шум снаружи. Тут прибежал дежурный и сказал, будто что-то случилось с хранилищем. Я вскочил, подбежал к двери, но когда я толкнул ее… Мой Будда! На меня повалил такой дым, что я чуть не упал и не расшиб себе голову. Мало того что внутри стояло одуряющее странное зловоние, так еще и разливалась туманная дымка. Я приказал солдату взять еще троих и все внутри осмотреть. Вскоре раздались крики, после чего солдат, спотыкаясь, вышел и потерял сознание, не успев произнести и нескольких слов. Я приказал оставить ворота открытыми и разойтись, и, только когда зловоние утихло, я ворвался в хранилище со своими людьми.
– Вы вошли и обнаружили, что серебро пропало?
– Да. Те солдаты, что зашли раньше, бились в конвульсиях, изо рта у них шла пена, а их кожа покрылась язвами. Думаю, они не выживут. А у того, кто успел выбежать, кажется, еще есть шанс. Все они твердят, что их преследует демон.
– Как странно! – широко раскрыв глаза, воскликнул Авата-но Махито.
Чжан Чжо кашлянул и посмотрел вниз на большую яму.
– Эта яма вмещает двести тысяч лянов серебра, значит, сто тысяч лянов могут заполнить ее лишь половину. Как они лежали?
– Я клал монеты не сверху вниз, а слева направо. – Ли Доцзо показал рукой, как именно хранилось серебро. – Все деньги были сложены на северной стороне, от самого дна до уровня земли, вторая половина, южная, была пуста.
– В той стороне есть большая дырка в земле. Откуда она взялась? – спросил Чжан Чжо.
– Она нужна для отвода воды. Это хранилище редко ремонтируют, поэтому, когда крыша протекает, капли попадают внутрь. Серебро не ржавеет, но лучше, чтобы дождь не мочил драгоценный металл, поэтому в полу есть специальное отверстие для стока воды.
– Для стока воды? Ну допустим. А вот эта вещь изначально была здесь? – Чжан Чжо протянул руку, и свет факела выхватил кусочек оплавленного воска, лежавший в его ладони.
– Это точно не из серебряного гроба. – Ли Доцзо повернулся лицом к Будде. – Возможно, он упал с лотосового трона. Мы зажигаем на нем свечи для подношений.
Чжан Чжо кивнул и после минутного молчания, подняв голову, спросил:
– Где тот солдат, который первым вошел в хранилище и упал без сознания?
– Он находится в одном из зданий придворной армии Юйлинь. Хотите поговорить с ним?
– Конечно! – Чжан Чжо поднялся на ноги и на лице его мелькнула таинственная улыбка. – Возможно, он видел демона.
V. Кот, что выпустил на волю странный туман
– Судя по всему, шансов выкарабкаться у них нет, – задумчиво протянул врач, осторожно поглаживая двумя пальцами свою серебристо-белую бородку.
Палата, расположенная в одном из зданий придворной армии Юйлинь, была пропитана миазмами от гноя в ранах и разложения человеческих тел. Чжан Чжо, стоя перед рядом больших кроватей, закрыл рот и нос белым куском ткани, чтобы защититься от возможной заразы.
На постелях лежали трое крупных мужчин, их тела были покрыты гнойными язвами размером с медные монеты. Раны виднелись на каждом сантиметре кожи, а лица превратились в настоящие болота из желтого гноя, стекавшего на матрас. Отвратительное зрелище. Они уже давно обессилели и потому неподвижно лежали на кроватях. Из горла одного солдата вырывался булькающий, похожий на рев звук, их открытые рты, языки и глотки тоже гнили. Им было трудно дышать, и ноздри их на каждом вдохе раздувались от боли. Глаза налились кровью, как у злых ночных демонов.
– Что с ними? – Изнеженную придворной жизнью Шангуань Ваньэр потрясло увиденное.
– Не знаю, мне впервые довелось столкнуться с такой болезнью. Видимо, я прожил впустую десятки лет… – Придворный врач с тревогой посмотрел на троих мужчин и покачал головой. – Не думаю, что их можно спасти.
– Это отравление? – спросил Чжан Чжо, не отрывая внимательного изучающего взгляда от солдат.
– Не могу определить. На первый взгляд выглядит как отравление. Однако о ядах мне известно не так много, я ни разу не сталкивался с распыленной в воздухе отравой. Очевидно, они надышались чем-то в том странном тумане… Но мне неведомо, что это может быть. Боюсь, тут я бессилен.
Протяжно выдохнув, придворный врач собрал лекарства в переносной ящик, поднял занавеску и вышел.
– Эти верные псы служили мне много лет. Преданные, готовые исполнить любой приказ в ту же секунду, как он прозвучит. Я просто вне себя от ярости! Как с ними могло такое случиться… – Ли Доцзо бросил печальный взгляд на мужчин.
– А ты разве не говорил о еще одном солдате? – спросил Чжан Чжо, поднимая голову.
– Да. Он почти в порядке, его раны не столь серьезны.
– Где же он?
Ли Доцзо вышел и вскоре вернулся с человеком невысокого роста, облаченным в полный комплект доспехов с мечом на поясе. На вид ему было около тридцати. Светлую кожу его лица закрывали повязки, несколько волдырей виднелись на лбу и в уголках глаз в просветах между кусочками ткани. От каждого сделанного шага солдат заходился кашлем.
– Вот он, – сказал Ли Доцзо.
– Командующий правой гвардией придворной армии Юйлинь. – С этими словами мужчина отдал честь.
– Откуда он родом? – спросил Чжан Чжо.
– Из наместничества Аньси. Он служит со мной два-три года. Маленький, но сильный боец. – Ли Доцзо благосклонно похлопал солдата по плечу. – Хуцзи, доложи о событиях той ночи придворному историографу.