Повозка остановилась перед двором, и они вошли. Слуга, тот, которого звали Чун Эр, опустив голову, подметал снег во дворе. Увидев приближение троих людей, он поспешно принес теплой воды, чтобы те смогли почистить обувь, прежде чем ступить внутрь.
– Господин, Цяньли вернулся уж много часов назад и ждет вас в главном зале! – прожужжал Чун Эр.
– Какой пронырливый! Ему понадобился лишь день, чтобы выполнить мои поручения! – Чжан Чжо холодно рассмеялся.
Огонь задорно потрескивал в очаге. Пылающие красные угли жаром обжигали воздух в комнате, в которой было тепло, как весной. Ди Цяньли сидел под свитком и почти что мурчал от удовольствия, потягивая суп из баранины.
На картине, которая была столь велика, что занимала почти всю стену, был изображен монах, закативший глаза так, что были видны белки. Выглядел он весьма причудливо.
– А ты, я смотрю, без нас тут хорошо проводишь время! – Чжан Чжо рассмеялся, увидев крупные капли пота, выступившие на лбу Ди Цяньли. В одной руке он держал печеную лепешку, а другой – жадно поглощал суп.
После столь насыщенного долгого дня, перетекшего в ночь, а затем и в утро, все были голодны.
– Чун Эр! Подай и нам горячего! – зевнул Чжан Чжо.
Прошло совсем немного времени, и в комнату вошел слуга с медным чаном, от которого поднимался пар. Он грузно опустил чан на стол с отдавшимся эхом звуком и подал еще двадцать-тридцать печеных лепешек.
– Угощайтесь, но сами! У меня еще есть дела! – С этими словами он ушел, напевая какую-то мелодию.
– Ох уж этот презренный раб! – Чжан Чжо расхохотался и набросился на еду. Он, Авата-но Махито и Шангуань Ваньэр наполнили свои миски супом и с наслаждением приступили к трапезе, закусывая лепешками.
– Как продвигается дело, которое тебе поручили? – спросил Чжан Чжо у Ди Цяньли, пока тот ел.
Штаны Ди Цяньли были покрыты грязью. Сам он был весь в пыли, и, судя по всему, ночью он не бездельничал.
– Не напоминайте! – сказал Ди Цяньли, вытирая рот. – След той дамы, что была замечена у дома Верблюда, мы, к сожалению, потеряли. Я был вне себя от ярости, но кое-что выяснить все же удалось. А что касается Верблюда – пришлось потратить много сил, чтобы в таком большом городе, как Чанъань, навести справки о нелюдимом кукольнике. Но, к счастью, я смог добыть нужную информацию.
– О, расскажи, что узнал! – Чжан Чжо сделал глоток бараньего супа и вытер уголок рта куском чистой белой салфетки. Трое человек, подняв головы, смотрели на Ди Цяньли.
– Выяснить, чем раньше в Чанъани занимался Верблюд, было легко. Как и сказал старик Вэй, он разыгрывал театральные спектакли со своими куклами и всю жизнь провел в нищете. Но потом внезапно забрался на высокую ветвь!
– Высокую ветвь? – непонимающе спросил Авата-но Махито, осторожно отхлебнув супа.
– Не знаю, что за благовония воскурил этот человек, но он каким-то образом попал в милость к князю Лулинь!
Князь Лулинь – один из титулов Ли Сяня, нынешнего наследника престола, что унаследовал трон после смерти Гао-цзуна. Ли Сянь принял имя Чжун-цзун, однако сразу столкнулся с амбициями матери, императрицы У Цзэтянь, в результате чего был свергнут и вновь стал Ли Чжэ с титулом князь Лулинь.
– Тогда наследника низвергли и сослали в Цзюньчжоу. Неизвестно как, но пути Ли Сяня и Верблюда пересеклись, стоило наследнику покинуть Чанъань, – объяснил Ди Цяньли.
– Попасть в милость к князю Лулинь – настоящая удача! – кивнул Авата-но Махито.
Ди Цяньли покачал головой:
– Удача? Вы не знаете подробностей. В то время князь Лулинь находился в опасном положении. Говорили, что его сослали, но на самом деле это было больше похоже на плен – рядом не было никого, кроме супруги и семи или восьми слуг. Путь из Чанъани в Цзюньчжоу был опасным, поскольку там заправляют разбойники. Так что он мог и жизнь там потерять.
– Даже если так, какое отношение это имеет к Верблюду? – спросил терзаемый любопытством Авата-но Махито.
– Верблюд следовал за князем Лулинь с самого начала и до конца. Он следовал за ним четырнадцать лет – от событий в Цзюньчжоу и до момента, пока князя Лулинь не восстановили в качестве наследника престола. В течение четырнадцати лет князь Лулинь жил в страданиях и несколько раз мог покончить с собой, если бы не уговоры супруги.
– Я слышал об этом! Говорили, что наследник был трусливым и робким, и после свержения и ссылки он стал еще больше бояться всего вокруг. Всякий раз, когда императрица посылала к нему кого-то, наследник подозревал, что та жаждет его смерти. Князь Лулинь вкусил все тяготы жизни, но поддержка супруги давала ему силы двигаться дальше. Она была настолько понимающей и внимательной, что наследник обещал: если в его жизни настанут дни славы и богатства, он не забудет ее доброты, – улыбаясь, сказал Авата-но Махито.
Ди Цяньли задумчиво почесал подбородок:
– Это правда. Не столь важно, что он труслив, – важно, что он хороший человек. Он безропотно слушался приказов и всегда справедливо и трепетно относился к окружающим, с любовью и праведностью. После его восстановления в правах наследника все, кто был с ним эти годы, были щедро вознаграждены. Из всех его слуг Верблюд пользовался наибольшим доверием. И, говорят, вскоре Верблюду были готовы пожаловать огромную резиденцию и высокую официальную должность, но тот отказался.
– Отказался?
– Да! Верблюд ничего не попросил и покинул подаренную ему резиденцию. Он сказал, что, раз уж наследнику престола больше не нужно волноваться за свою жизнь, он готов вернуться к обычной жизни и ни о чем не жалеет.
– Как это благородно! – воскликнул Авата-но Махито.
Мрачное, рассеянное лицо Чжан Чжо, хранившего молчание, просветлело. Услышав это, он щелкнул своим складным веером и сказал:
– Похоже, что Верблюд и наследник престола были очень близки?
Ди Цяньли почесал голову:
– Мне рассказала об этом старая служанка в резиденции наследника престола, которая сопровождала его на протяжении всей жизни. Судя по ее словам, скорее всего, Верблюд был в хороших отношениях не с самим наследником, а пользовался доверием ее супруги.
– Супруги наследника?
– Да! Из всех слуг, сопровождавших князя Лулинь из Чанъани, только Верблюд был предан ей с самого начала. А что касается наследника престола, то Верблюд к нему не испытывал ничего, кроме уважения.
– Вот оно что! – слегка кивнул Чжан Чжо.
Ди Цяньли продолжил:
– Покинув императорский дворец, Верблюд некоторое время скитался без дела, а затем вернулся в Чанъань и занялся тем, чем занимался в прошлом, – стал показывать спектакли. По словам людей, которые хорошо его знали, он сильно изменился: раньше он был открытым и честным, но после возвращения в Чанъань стал нелюдимым. Он редко общался с людьми и стал настолько скрытен, что никто не знает, чем он занимался, кроме продажи кукол. Позже…
Ди Цяньли задумался на мгновение и продолжил:
– Позже Ее Императорское Величество прибыла в Чанъань из Лояна в сопровождении придворных. Наследник, естественно, последовал за императрицей. Верблюд часто бывал в Восточном дворце, где показывал спектакли.
Восточный дворец находился на территории дворца Тайцзигун. С момента основания династии Тан в Восточном дворце жили наследники престола, и Ли Сянь, как наследный принц, жил там.
– Скверно… Очень скверно! – вдруг испустил долгий вздох Чжан Чжо.
– Что вы имеете в виду? – спросил Авата-но Махито.
Сидевшая рядом Шангуань Ваньэр тоже выглядела обеспокоенной.
– Таинственным образом исчезли сто тысяч лянов серебра. Стаю котов, что сопровождали нагруженную серебром повозку, видели у ворот храма Цзяньфу. На стене спальни Ее Императорского Величества во дворце Ханьюаньгун появилось зловещее послание. Возможно, призрак наложницы Сяо вселился в кота и изрыгнул проклятие. У служанки Чанлэ, подозреваемой в причастности к тому странному случаю, нашелся золотой браслет, принадлежавший супруге наследника, принцессе Чжао. И наконец, Верблюд, который связался с котом-демоном и странным образом умер. Кроме того, как оказалось, Верблюд был одним из тех, кто долгое время сопровождал наследника. Вам не кажется, что все ведет к чему-то не очень хорошему?
В комнате воцарилась тишина.
Все улики необъяснимым образом были связаны с наследником, что заставило Чжан Чжо вспомнить слова принцессы Тайпин.
– Если… Хм… Это может обернуться большими проблемами. – Шангуань Ваньэр хотела что-то сказать, но остановилась.
– Да. Когда правящая ныне династия пережила кровавую бурю, было очень и очень трудно установить наследника престола, и все были взволнованы тем, к кому же перейдет престол. Сейчас тот самый критический момент, что определит будущее страны. И если что-то пойдет не так… – Чжан Чжо не осмелился продолжить дальше.
– Да… Проблем не оберешься… – Шангуань Ваньэр горько усмехнулась. – Я хорошо знаю характер Ее Императорского Величества. Если она поймет, что происходящее каким-то образом связано с наследником, она будет в такой ярости, что… Боюсь, наследника престола могут не только низложить, но и умертвить…
– Это катастрофа! – взволнованно воскликнул Ди Цяньли.
– Итак, нам предстоит решить дело беспрецедентной важности. Необходимо тщательно все расследовать, чтобы убедиться, что наследник не причастен к этому, – сказал упавшим голосом Чжан Чжо.
– Но… Вдруг это действительно дело рук наследника? – задумчиво протянул Ди Цяньли.
– Невозможно! – категорически покачал головой Чжан Чжо. – Я прекрасно знаю наследного принца. Более честного и преданного человека нельзя найти на этом свете! Его и Ее Императорское Величество связывают кровные узы. Она как-никак приходится ему матерью, и он боится ее как огня. Обычно он трепещет от страха перед императрицей и боится за каждый свой шаг. Откуда бы у него взялась смелость совершить… подобное?
– Звучит резонно. Однако… Чужая душа – потемки, – пробормотал в ответ Ди Цяньли.
Вновь воцарилась тишина. Казалось, воздух в комнате сгустился от повисшего в нем напряжения.