Он видел это ясно как днем, и Чжан Чжо – тоже.
Великий Бог Света, как ни удивительно, оказался демоном с человеческим телом и кошачьей головой!
– Заткнитесь! – Чун Эр поспешно шикнул на двух мужчин, чтобы те от испуга не выдали себя.
– Славься Великий Бог Света!
– Славься Великий Бог Света!
– Славься Великий Бог Света!
Зал наполнился гулом сотен голосов, и Великий Бог Света явился перед преданными последователями, которые, казалось, сошли с ума. Кто-то принялся рвать на себе одежды. Кто-то, рыдая, стоял на коленях и кланялся, в безумном экстазе бросая драгоценные вещи к подножию платформы. В этот момент вновь зазвучали барабаны, и в мгновение ока все, включая Великого Бога Света, растворилось в воздухе, будто ничего и не было.
Помощница жреца поднялась на платформу, приложила ухо к занавесу и прислушалась. Изнутри доносился низкий шипящий звук. Девушка закивала. Затем она сделала два шага вперед и начала указывать на присутствующих:
– Ты, ты, ты… И ты, и ты, и вот ты!
– Я?! – ошеломленно охнул Авата-но Махито. Он тоже оказался в числе выбранных.
– Давай, не паникуй! – одернул его Чун Эр.
Авата-но Махито поспешно встал и последовал за приглашенными верующими к высокой платформе.
Названные, которые не могли найти себе места от волнения, покорно склонили головы, сложили руки и с каждым шагом принялись постепенно опускаться на колени, продолжая двигаться к высокой платформе. В конце концов они пали ниц и до подножия платформы им пришлось ползти.
Авата-но Махито быстро сообразил, что к чему, и принялся повторять за ними.
Перед глазами собравшейся в зале толпы верующие один за другим подходили к шатру и, казалось, разговаривали с человеком, что скрывался внутри, но слишком тихо, и потому было невозможно расслышать, о чем они беседовали. Кому-то довелось подольше поговорить с человеком внутри шатра, кому-то – меньше, но каждый из приглашенных благодарно кивал. Их глаза светились безудержным счастьем. Авата-но Махито был последним. Чжан Чжо и остальные пристально наблюдали за ним снизу, искренне переживая.
Как и прочие, Авата-но Махито подошел к занавесу и склонился, чтобы поговорить с тем, кто был внутри. На его лице одна за другой сменялись эмоции: на место удивлению пришло понимание, которое затем сменилось облегчением. Наконец, что было весьма удивительно, со слезами на глазах он повернулся, преклонил колени и поклонился.
Это показалось Чжан Чжо и остальным невероятно странным.
– Встреча с Богом окончена! – выкрикнула помощница жреца, после того как Авата-но Махито вернулся на свое место. Зазвучали барабаны, занавес поднялся, и колдуну помогли выйти.
Жрец выглядел иначе, чем в момент, когда он вошел в шатер. Его одежда была покрыта потом. Раскачиваясь от усталости и натужно хрипя, он нес на спине огромный деревянный ящик. Помощницы следовали за ним.
После того как жрец покинул зал, собравшиеся оживились. Все принялись подниматься на ноги и разговаривать друг с другом, в основном сетуя на то, что их не пригласили к платформе. Группами по двое-трое верующие покидали зал.
Чжан Чжо и остальные смешались с толпой и вышли из зала.
– Похоже, этот жрец более изобретательный, чем вы! – Ди Цяньли ехидно усмехнулся, поворачиваясь к Чжан Чжо.
– Это всего лишь иллюзия, – отмахнулся Чжан Чжо, раскрывая веер.
– Но все происходило на самом деле! Будь вы на его месте, как бы вы смогли это устроить?
Чжан Чжо задумался на мгновение:
– В теории я знаю, как показать многие трюки, и даже своими руками могу продемонстрировать пару-тройку, но вот Бог, появившийся из воздуха в конце, мне не по силам. Это очень странно!
– Даже вы не поняли, что сделал жрец? – удивленно спросил Ди Цяньли. Его изумил тот факт, что Чжан Чжо, великий притворщик, не смог раскусить тайну иллюзии жреца.
– Не понял. Это было очень чудно! – Чжан Чжо покачал головой. – Думаю, дело в том ящике…
– Вы имеете в виду, что…
– Этот Бог – живое существо! Несмотря на то что его тело иллюзорно, оно в то же время абсолютно реально. Кажется, это должно быть как-то связано с тем ящиком. Однако… сейчас не это важно. Не время ломать голову над тем, как жрец провернул этот фокус. Ты обратил внимание на внешность Бога?
– Да! Человеческое тело, кошачья голова! – кивнул Ди Цяньли.
Действительно, божество выглядело именно так, хоть в это и сложно было поверить!
– Похоже, это место тесно связано с тем делом, что мы расследуем, – сказал Чжан Чжо приглушенно.
– Невероятно! – Авата-но Махито, бездумно бредущий за толпой, казалось, все еще пребывал в изумлении.
– Что ты сейчас сказал? – спросил Ди Цяньли.
Он и Чжан Чжо бросили на японского посла взгляды, полные любопытства.
– Невероятно! – повторил Авата-но Махито, кажется, искренне веря в то, что говорит. – Голос, раздавшийся из-за занавеса, который казался и человеческим, и не человеческим одновременно. Он поразил меня, сказав, что я не являюсь истинным последователем учения. Затем он поведал мне историю моей жизни.
– Что? Историю твоей жизни? – Глаза Ди Цяньли округлились от удивления.
Авата-но Махито кивнул:
– Да! Голос поведал, что я не из Танской империи, рассказал, сколько мне лет, кто моя семья, живы ли мои родители. Он рассказал все! Я спросил, как мне сбежать, и голос приказал быстро покинуть Чанъань.
– Ты уже помолился? – Чжан Чжо ехидно улыбнулся.
– Я желаю мира и безопасности моей семье, – кивнул Авата-но Махито.
– Какая преданность! – усмехнулся Ди Цяньли.
– Как бы там ни было, я убежден, это проявление высших сил, – благоговейно воскликнул Авата-но Махито, – невероятно! Уму непостижимо!
Чжан Чжо не стал обращать на него внимания. Он повернулся к Чун Эру и сказал:
– Сегодня мы не видели Танца Великого Света.
– Он исполняется крайне редко! Люди, с которыми мне довелось поговорить, лишь слышали о танце, но никто не видел его своими глазами. – Чун Эр оглянулся на глинобитное здание. – Похоже, придется сходить сюда еще раз.
К этому времени в храме почти никого не осталось, поэтому четверо мужчин быстро вышли на улицу. Они шли, разговаривая, и, когда оказались на переднем дворе, вдруг увидели, что недалеко от них широко распахнулась боковая дверь. В нее проскользнула группа людей.
Группа дворцовых служанок, ярко одетых и несущих фонари, собралась вокруг высокой повозки, въехавшей во двор.
– Откуда здесь взялась дворцовая повозка? Да еще и в столь поздний час? – Чжан Чжо нахмурился и поспешно потянул Ди Цяньли и остальных в темное укромное место.
Повозка остановилась. Один из слуг вынес лесенку, и из повозки выпорхнула женская фигура.
– Что она здесь делает?! – ошарашенно воскликнул Чжан Чжо, будучи не в состоянии отвести взгляд от женщины.
Женщина была облачена в пурпурного цвета жуцюнь: короткую кофту и длинную юбку с высокой талией. На вид ей было около сорока лет, но ее тело оставалось по юному пухлым, а черты лица – нежными. Само же лицо не выражало ничего – ни единой эмоции нельзя было на нем прочесть, лишь уголки губ слегка поднялись в скорбной, едва заметной улыбке. При взгляде на нее невозможно было не вспомнить строки из известного стихотворения, гласящие, что «черные брови ее затмевали грозовое небо, а алому цвету юбки мог позавидовать гранат».
Это была богатая, степенная женщина, явно не простолюдинка.
– Не может быть, чтобы это… – недоверчиво протянул Ди Цяньли.
– Кто это? – Авата-но Махито пребывал в замешательстве.
– Супруга нынешнего наследника престола – Вэй! – прошептал Чжан Чжо.
– Супруга Вэй, что сопровождала тогдашнего князя Лулинь на протяжении десяти лет и никогда не покидала его?
– Именно!
– Как она сюда попала? – Ди Цяньли был потрясен до глубины души.
В его вопросе был смысл. Ли Сянь являлся наследником престола и потому проживал в восточных залах дворца Тайцзигун. Супруга Вэй проживала вместе с Ли Сянем.
Ди Цяньли вдруг увидел, что позади идет другая группа людей – все в халатах с круглыми горловинами и узкими рукавами. В центре группы на коне величаво восседал человек в пурпурном халате, плотно прижатом к телу поясом, украшенным яшмой. Голову человека венчал черный убор. На плоском, как луна, лице ярко сверкали глаза. С подбородка ниспадала борода. Сам мужчина был высоким и худощавым.
– Почему князь Лян тоже здесь? – Ди Цяньли чувствовал, что воздух от повисшего напряжения сгустился так, словно вот-вот грянет гром.
Князь Лян также был известен как У Саньсы. Будучи племянником императрицы, несколько лет назад У Саньсы был одним из кандидатов на престол, наряду с У Чэнсы и Ли Сянем. Отношения между У Саньсы и Ли Сянем были сложными: по крови Ли Сянь был сыном императрицы, а У Саньсы – племянником императрицы, потому они приходились друг другу двоюродными братьями. Что же касается детей, дочь Ли Сяня, принцесса Аньлэ, вышла замуж за сына У Саньсы, именуемого У Чунсюнем, и потому семьи были связаны. С точки зрения власти У Саньсы был сильным претендентом на престол и пользовался поддержкой при дворе. Многие люди выступали за семью У, многие – семью Ли, и противостояние их было подобно вражде воды и пламени. Императрица долгое время не могла решить, кого же объявить наследником и в итоге утвердила Ли Сяня, но она опасалась, что если тот станет императором, то поддерживающие его убьют семью У, чего императрица хотела избежать. Именно поэтому императрица специально созвала представителей обеих семей и приказала им жить в мире и согласии и даже взяла на себя инициативу еще больше породнить Ли Сяня и У Саньсы, чтобы растопить лед между ними.
Тем не менее, несмотря на все ее усилия, отношения между семьями Ли и У были сложны и напряжены. Пусть казалось, что две семьи и живут в гармонии, оба рода хранили свои скелеты в шкафу.
Неудивительно, что Чжан Чжо и другие были потрясены появлением супруги Вэй вместе с У Саньсы в Персидском храме глубокой ночью.