– Вы хотите быть обычным человеком? Боюсь, другие с вами не согласятся. – Чжан Чжо шагнул вперед и пристально посмотрел на Ли Сяня. – У вас есть только два пути, один – взойти на трон, а другой…
– Умереть, – улыбнулся Ли Сянь. – Я это понимаю. Но как известно придворному историографу, я даже приготовил себе траурную одежду.
– Зачем это вам, Ваше Высочество?
Ли Сянь поднял браслет и нежно посмотрел на мелькнувшие в золоте блики:
– Неважно, когда я умру, – я не боюсь смерти. Когда меня отправили во внешний мир, я и представить не мог, что вернусь в Чанъань живым.
Чжан Чжо промолчал.
Ли Сянь повернулся, сел и продолжил смотреть в книгу, сжимая в руке браслет. Яркие лучи солнца озарили зал.
– Возвращайтесь ко двору. Сделайте все, что в ваших силах. Я доверяю вам.
– Тогда я прощаюсь с вами, Ваше Высочество! – Чжан Чжо почтительно поклонился и повернулся, чтобы уйти. Он дал знак Ди Цяньли и Авата-но Махито следовать за ним.
Внезапно их догнал голос Ли Сяня:
– Придворный историограф, перед смертью старейшины государства я задал ему вопрос.
Очевидно, что Ли Сянь сейчас говорил о Ди Жэньцзе.
Чжан Чжо тут же замер как вкопанный.
– Я спросил старейшину государства из рода Ди, кто в этом мире после его ухода сможет так же ясно судить, что есть добро, а что есть зло. Знаете, что он ответил?
Чжан Чжо промолчал.
– Старейшина государства из рода Ди сказал, что Чжан Вэньчэн, он же Медный ученый, вполне может занять его место.
Чжан Чжо слегка прикрыл глаза.
Из главного зала донесся смех Ли Сяня:
– Придворный историограф, идите и расследуйте те странные дела, что творятся во дворце. Нет нужды обо мне беспокоиться. Делайте то, что считаете нужным. Если кто-то увидит, что вы действуете так, словно ваши руки и ноги связаны… Боюсь, быть беде!
– Ваш покорный слуга… это понимает!
Величием золота пышет дворец,
Дорога к бессмертию – тайный поток.
Пернатые воины хранят экипаж,
Феникс и лев охраняют шатер.
Вода из источника жаждет дождя,
Густые деревья прохладу хранят.
Старый слуга в висячих садах
Готовит роскошный банкет.
И в годы заката сего бытия
Отправимся к красной сосне.
В зале зазвучал торжественный голос Ли Сяня, читавшего стихотворение, которое написал старейшина государства из рода Ди.
Обернувшись, Чжан Чжо увидел в окне фигуру Ли Сяня, сидевшего неподвижно за столом. В этот момент его сердце дрогнуло. Солнечный свет освещал наследника, который будто пребывал в туманном трансе. И что удивительно, в его силуэте угадывалась порода Тай-цзуна. Возможно, родословная семьи Ли никогда и не угасала в наследном принце?
На обратном пути небо снова нахмурилось. Пошел снег. В повозке воцарилось молчание – Чжан Чжо и его спутники всю дорогу не проронили ни слова.
Статный конь, что тянул повозку, остановился перед особняком Чжан Чжо, и, выглянув в окно, придворный историограф увидел, что его двор полон солдат придворной армии Юйлинь.
– Похоже, во дворце снова что-то случилось! – пробормотал Чжан Чжо.
Перед повозкой нарисовался Ли Доцзо.
Стоило ногам Чжан Чжо ступить на землю, как его тут же дернули за рукав.
– Придворный историограф, быстро следуйте за мной во дворец!
– Что произошло?
– Ее Императорское Величество вызывает вас!
– Ее Императорское Величество? – Чжан Чжо судорожно вздохнул. – Почему императрица вдруг вызвала меня? Кроме того… Я слышал, что Ее Императорскому Величеству нездоровится.
– Этого в двух словах не расскажешь! Вперед! Не заставляйте Ее Императорское Величество ждать, – угрюмо отрезал Ли Доцзо. Он нервничал так сильно, что вены на его лбу вздулись.
Чжан Чжо снова залез в повозку, которая направилась прямо к дворцу Ханьюаньгун.
Историограф пристально посмотрел на Ли Доцзо:
– Что случилось?
– Еще одна смерть во дворце!
– Говоришь, еще одна смерть? Кто умер?
– Стражник, охранявший покои императрицы. Убит очень странным образом: его горло перекушено, как будто на него напал свирепый зверь, а лицо покрыто царапинами, оставленными острыми когтями. Все было в крови.
Ди Цяньли и Авата-но Махито обменялись растерянными взглядами.
– Есть идеи, кто может быть причастен?
– Нет. Это был самый обычный стражник. Всего на посту было восемнадцать человек, дежуривших вчера вечером. Инцидент произошел во второй половине ночи. Я запер оставшихся семнадцать человек, и вы сможете их допросить, когда Ее Императорское Величество вызовет их. – Судя по тону, Ли Доцзо был в ужасном настроении.
– Ее Императорское Величество вызвала меня по этому делу?
Ли Доцзо кивнул и тут же покачал головой:
– И да, и нет. Все узнаете позже. Но… будьте осторожны! – Ли Доцзо хотел сказать что-то еще, задумался и проглотил слова, так и не позволив им сорваться с губ.
Повозка остановилась перед воротами Даньфэнмэнь, и люди поспешили во дворец.
Когда они прибыли в зал Линьдэ, Ди Цяньли и Авата-но Махито приказали ожидать в боковой зале, а Чжан Чжо последовал за Ли Доцзо, чтобы встретиться с императрицей.
Внутри и снаружи главного зала стояли несколько рядов солдат придворной армии Юйлинь, облаченных в доспехи и вооруженных мечами и копьями.
– Придворный историограф Чжан Чжо прибыл на аудиенцию! – Старый евнух встретил Чжан Чжо у дверей и громко доложил императрице о его прибытии.
Чжан Чжо вошел в большой зал, и воздух внутри его легких словно превратился в камень.
Он ощутил убийственную ауру, что накрывала с головой, подобно смертоносной волне.
На вершине трона восседала императрица.
Ей было уже почти восемьдесят лет, но, несмотря на возраст, она сидела с идеально ровной спиной, возвышаясь, словно скала. Императрица была облачена в ярко-желтые одежды, украшенные драконами. Ее белоснежные волосы были собраны в сложную прическу, а на лице не было ни единой морщинки. Острые брови, точеные черты лица – ни на секунду нельзя было усомниться, что в молодости она была великолепна.
Лицо Ее Императорского Величества было бледным, как бумага, глаза налились кровью, руки дрожали, тело тряслось, и она была похожа на лук, натянутый до предела, готовый выпустить стрелу!
Эта ужасающая, властная, убийственная аура, что источала ее фигура, оглушала подобно грому, захлестывала с ног до головы, подобно волнам. Каждый, кто встречал императрицу лично, ощущал внутреннюю дрожь, пробирающую до костей.
Чжан Ичжи и Чжан Чанцзун стояли слева и справа от трона, одетые в традиционные роскошные одежды. Они были необычайной красоты. Шангуань Ваньэр стояла перед троном. Выражение ее лица было непроницаемым, словно глухая толща воды. Она бросила многозначительный взгляд на Чжан Чжо, будто напоминая, кто он такой и где находится. Ниже трона, на высоких шелковых подушках, сидели на коленях два человека, которых Чжан Чжо не мог не узнать: У Саньсы, князь Лян, и принцесса Тайпин.
Они сидели лицом друг к другу. У Саньсы сидел спокойно, закрыв глаза. Принцесса Тайпин покосилась на Чжан Чжо, и губы ее расплылись в улыбке.
«Что эти двое здесь делают?» – мрачно подумал Чжан Чжо.
Он ненадолго погрузился в свои мысли, как вдруг услышал полный ярости крик:
– Чжан Вэньчэн, знаешь ли ты о своем преступлении?
Ее Императорское Величество была в гневе.
Чжан Чжо поднял свой халат, преклонил оба колена и поднял голову:
– Покорному слуге об этом неизвестно!
– Неизвестно?! Что ж, хорошо! Хорошо! Хорошо! – Императрица трижды воскликнула слово «хорошо» и вдруг рассмеялась. Смех был резким и хриплым, и в нем безошибочно слышался гнев.
– Позвольте узнать… Я приказала вам расследовать дело о коте-демоне. Как успехи?
– Уже есть некоторые зацепки, но пока ничего конкретного.
– Ничего конкретного? Боюсь, к тому времени, как что-то прояснится, мой труп придется собирать по кусочкам по всему дворцу! – У Цзэтянь резко встала. Она была невысокой, даже немного сутулилась, но стоило ей подняться на ноги, как окружающим стало казаться, будто она стоит на вершине горы, заставляя людей раболепно смотреть вверх.
– Ты прикрываешь его, не так ли? – Глаза У Цзэтянь уставились на Чжан Чжо. В радужках мелькнули искорки смертельной ярости. Это выражение было хорошо знакомо Чжан Чжо – за последние годы бесчисленное множество людей погибло после такого взгляда.
Чжан Чжо промолчал, но посмотрел на Шангуань Ваньэр, а затем на принцессу Тайпин и У Саньсы.
– Нечего смотреть на них! То, что ты знаешь, мне тоже уже известно! – Императрица вытянула руку и указала на Чжан Чжо. – Ты играешь со смертью, придворный историограф!
– Ваше Величество, вам не составило бы труда умертвить меня всего одним словом – один только ваш приказ, и меня бы казнили за пределами зала. Я согласен на смерть, но я не могу согласиться с тем, что прикрываю кого-то другого, и с тем, что я посмел обмануть Ее Императорское Величество! – твердо заявил Чжан Чжо, гордо и высоко держа подбородок, не испытывая ни капли страха.
Императрица снова засмеялась. То был коварный, полный наслаждения смех, как у кошки, смотрящей на мышь, что вот-вот умрет у нее в лапах.
– Хорошо, я позволю тебе умереть с пониманием того, что ты совершил. – Императрица наклонилась и села, а Чжан Ичжи и Чжан Чанцзун поспешили ей на помощь. Императрица сердито оттолкнула их рукой. Ее кости, казалось, были еще достаточно крепкими.
– Чжан Чжо, позволь спросить тебя, кто виновен в трагической смерти внука князя Лян?
– Кукловод по фамилии Цюй, известный под прозвищем Верблюд.
– Старый и любимый слуга Восточного дворца, не так ли?
– Можно и так сказать.
– Хотя бы здесь ты ведешь себя честно. Я спрашиваю еще раз: этот кукловод был в сговоре с колдуном, выдающим себя за Бога, а супруга Вэй оказалась замешана в этом и является ключевой фигурой?
– Да. – Чжан Чжо бросил пристальный взгляд на У Саньсы, который никак не отреагировал, оставаясь таким же спокойным, как и прежде. – Супруга Вэй не единственная, кто в сговоре с колдуном.