Опустившись на колени, Чжан Чжо устремил взгляд на камни и сказал:
– Это… конец.
На испещренной тонкими линиями доске черные и белые фигуры переплетались в самых невообразимых узорах. Черные камни были отрезаны белыми, и казалось, что шансов переломить ход игры практически нет.
– Я так понимаю, что черные шашки мои? Тогда я уже обречен! – Чжан Чжо бросил мимолетный взгляд на доску и рассмеялся.
– Правда? – усмехнулся патриарх Шэньсю. – Ты думаешь, это уже тупик?
– Кажется, так и есть.
Мастер Шэньсю осторожно развернул доску, зажал в пальцах черную фигуру и с глухим стуком поставил ее на поле.
Его ход изменил положение всех фигур на доске – черный дракон, что был в беде, загнал белые фигуры в тупик.
– Замечательно! – воскликнул Чжан Чжо и хлопнул в ладоши.
– Жизнь подобна игре в облавные шашки или подъему в гору. Когда силы уже на исходе, внезапно перед глазами предстает верхушка горы – и в этот момент расступаются облака и рассеивается туман.
Патриарх Шэньсю поднял голову и со слабой улыбкой посмотрел на Чжан Чжо.
В его словах был глубокий смысл.
– Мир, в котором пребывает мастер, находится за миллион ли от мира, в котором живу я. Пока мастер здесь медитирует и постигает учение, я верчусь как белка в колесе и голова моя идет кругом! – Губы Чжан Чжо растянулись в безрадостной усмешке.
– Как продвигается расследование?
– Так же, как продвигалась партия в облавные шашки.
– Не стоит забывать, что и демоны, и будды – это всего лишь иллюзии. Именно это имеется в виду в поговорке, гласящей, что все в этом мире всего лишь формы.
Чжан Чжо замер, жадно внимая каждому слову патриарха.
– Мне уже более девяноста лет, и я видел в своей жизни вещи такие же хитрые и запутанные, как эта партия в облавные шашки, которая только кажется безнадежно проигранной. Но если подумать над ключом к победе и пристально всмотреться в подсказки, то ход партии можно развернуть в свою сторону.
– О каком ключе вы говорите?
– В земном мире существуют только два бога: слава и богатство. Вся мирская суета – ради славы и богатства.
– Слава и богатство? – Чжан Чжо, как завороженный, повторил эти два слова и слегка прикрыл глаза.
– Ты всегда был здравомыслящим и проницательным человеком, но иногда ты путаешься. Вероятно, потому, что слишком сильно заботишься об одних вещах и не обращаешь внимания на другие. – Патриарх Шэньсю встал и посмотрел на падающие с неба снежинки. Он хотел было продолжить свой монолог, как вдруг сделал паузу. – Кто-то ищет тебя, поэтому не смею тебя задерживать.
Не прошло и нескольких минут, как в дверях появился Ди Цяньли – весь покрытый снегом, он молнией промелькнул перед глазами.
– Как успехи?
– Я не нашел князя Лян. Он направился во дворец.
– Вот так совпадение! – Чжан Чжо вскочил на ноги. – Значит, нам нужно в Восточный дворец.
Чжан Чжо и Ди Цяньли попрощались с патриархом Шэньсю и покинули маленький дворик.
– Вэньчэн, помни: иногда люди страшнее демонов! – внезапно сказал патриарх Шэньсю глубоким голосом, стоя на помосте и возвышаясь над миром.
Его слова потрясли сердце Чжан Чжо.
Покинув двор патриарха Шэньсю, Чжан Чжо, Ди Цяньли и Авата-но Махито принялись обсуждать свои дальнейшие действия.
– Необходимо разобраться с трупом! – сказал Чжан Чжо, повернувшись к Ди Цяньли.
Тот одолжил у монастыря повозку, завернул тело в белое покрывало и попросил монахов помочь переложить в нее труп. Один из монахов поскользнулся на снегу и упал на спину, уронив на землю отрубленную конечность, которую держал.
– Ай-ай-ай, как неосторожно! – Увидев, что монах поскользнулся и упал, Ди Цяньли бросился ему на помощь и обнаружил, что это был Чжи Сюань.
В этот момент с тихим звуком к ногам Чжан Чжо подкатился небольшой предмет.
Чжан Чжо наклонился и поднял его. Приблизив к глазам предмет, он увидел маленькую изысканную позолоченную пуговицу, на поверхности которой был выгравирован тигр с двумя крыльями.
– Откуда взялась эта пуговица?! – удивленно спросил Чжан Чжо.
– Похоже, выпала из отрезанной руки, – поспешно ответил Ди Цяньли.
Чжан Чжо поднял со снега отрубленную руку, ладонь которой была раздроблена, – в мягких тканях осталась небольшая вмятина от пуговицы.
– И правда так! – кивнул Авата-но Махито.
– Я не обратил внимания на ладонь, когда осматривал тело, – сказал Чжан Чжо.
– Ничего удивительного, господин! С момента смерти человека прошло довольно много времени: жесткое тело стало вялым, поэтому сжатый кулак немного ослаб, и пуговица, что была в ладони, выпала! – объяснил Авата-но Махито.
Чжан Чжо не стал дослушивать Авата-но Махито и повернулся, чтобы сесть в повозку.
Затем Ди Цяньли погрузил тело в повозку и присоединился к Чжан Чжо.
Две повозки, одна за другой, покинули храм Цзяньфу.
Колеса слегка скрипели на мощенных камнями улицах. Чжан Чжо махнул рукой, привлекая внимание Ди Цяньли и Авата-но Махито, и передал им пуговицу.
Авата-но Махито взял пуговицу в руки, внимательно рассмотрел и аккуратно передал Ди Цяньли, который удивился, всмотревшись в узор:
– Как эта пуговица оказалась в руке трупа?
– А что в ней такого? – поспешно спросил Авата-но Махито.
– Вполне естественно, что вы этого не понимаете. На этой кнопке изображен свирепый тигр с двумя крыльями – уникальный знак армии летучих тигров Фэйхувэй, то есть стражей Восточного дворца.
– Не может быть! – воскликнул Авата-но Махито, в голове которого тут же сложились кусочки пазла.
– Придворный историограф, если пуговица была зажата в руке покойного и при этом не могла ему принадлежать, значит…
– Пуговица должна принадлежать убийце! Более того, убийца является одним из солдат армии летучих тигров Фэйхувэй! – Осененный догадкой, Авата-но Махито буквально подскочил на месте.
– Но зачем страже Восточного дворца потребовалось убивать этого колдуна?
– Естественно, чтобы заставить его замолчать. Колдун каким-то образом связан с котом-демоном. Более того, и Восточный дворец, и колдун вызывают большие подозрения. Если бы колдуна поймали и заставили выдать правду, это обернулось бы большими проблемами для тех, кто стоит за делами, связанными с котом-демоном. Вот его и убили, чтобы заставить замолчать!
Авата-но Махито и Ди Цяньли обменялись удивленными взглядами.
Чжан Чжо был единственным, кто продолжал хранить молчание.
– Что думаете, придворный историограф? – Ди Цяньли повернулся к Чжан Чжо.
– Да, господин, сейчас все признаки указывают на то, что Восточный дворец замешан в этом. Это становится все более и более подозрительным! – Убежденный в своей правоте, Авата-но Махито несколько раз кивнул.
– Я думал о словах, которые только что сказал мне патриарх Шэньсю.
– Патриарх Шэньсю?
– Да! – Чжан Чжо глубоко и протяжно выдохнул. – Он прав… Я запутался, потому что слишком сильно заботился о чем-то другом.
– О чем же вы так сильно заботились?
– Хм… – Чжан Чжо указал на пуговицу. – О Восточном дворце. О наследнике.
– О наследнике?
– Меня слишком волновала судьба наследника, и поэтому я ослеп! – Чжан Чжо усмехнулся. – Я слишком сильно забочусь о наследном принце, поэтому разум мой думает только о вещах, связанных с Восточным дворцом.
– Я ничего не понимаю! – Авата-но Махито покачал головой.
Ди Цяньли последовал его примеру и тоже покачал головой.
– Ладно, хватит разговоров. Нам нужно в Восточный дворец! – Чжан Чжо не захотел больше ничего говорить и сидел, скрестив ноги, любуясь из окна повозки на снегопад. Ди Цяньли и Авата-но Махито знали, что в таком состоянии его лучше не беспокоить, и замолчали. Повозка повернула и, скрипя колесами на свежем снегу, направилась на север.
Спустя некоторое время, Чжан Чжо внезапно встрепенулся. Он приказал остановить повозку.
– В чем дело? – спросил Ди Цяньли.
– Я вспомнил ночь перед смертью Верблюда. Место, где, по его словам, он наткнулся на что-то странное, должно быть здесь, верно? – Чжан Чжо жестом указал на улицу.
Ди Цяньли выглянул из окна и увидел небольшое здание, на котором висела табличка с надписью: «Молельня святилища Хоу-ту».
– Именно здесь он и находился! В ту ночь, прячась от дождя, он наткнулся на человека, очень похожего на него самого, – сказал Ди Цяньли.
– Хотите сказать, он столкнулся с самим собой? – округлив глаза, спросил Авата-но Махито.
Ди Цяньли задумчиво почесал голову:
– Говорят, что он натолкнулся на призраков посреди ночи. Этот район известен в Чанъани как Демонический рынок и является самым мистическим и странным местом в городе.
– Призраков не существует! – фыркнул Чжан Чжо. – Раз уж мы здесь, давайте все внимательно осмотрим.
– Что вы хотите увидеть?
– Хочу понять, действительно ли молельня святилища Хоу-ту такая, как о ней говорят! – рассмеялся Чжан Чжо.
Выйдя из повозки, трое мужчин оказались перед залом. Легким толчком Ди Цяньли распахнул две деревянные двери.
Стоило им войти, как они поняли, что храм не очень большой. Императорская семья династии Тан изначально почитала даосизм, но, после того как императрица основала династию У Чжоу, на территории всей страны начал процветать буддизм, поэтому храмов, подобных святилищу Хоу-ту, осталось мало.
Весь храм представлял собой лишь один двор с главным залом посередине и двумя рядами помещений на востоке и западе. Старик лет шестидесяти-семидесяти вместе с ребенком разгребали снег.
– Я пришел укрыться от сильного снегопада. Прошу почтенного настоятеля храма предоставить нам кров! Приношу извинения за беспокойство! – Чжан Чжо расплылся в широкой улыбке.
– Ну что вы, не стоит! Пожалуйста, проходите! – Старик махнул рукой и повел троих мужчин в соседнюю комнату.
– Прошу вас, не нужно столько хлопот! Мы переждем непогоду и уйдем.
Старик улыбнулся и непринужденно сел за стол. Сопровождавший его ребенок невинно улыбнулся – его большие немигающие глаза с любопытством взирали на нежданных гостей.