Кан Ваньнянь рассмеялся.
Чжан Чжо засмеялся в ответ.
Почерневшая от крови стрела с металлическим звоном упала на поднос. Белое полотняное полотенце опустилось в медный таз, и разводы крови растеклись по воде, окрашивая жидкость в красный цвет.
Чжан Чжо сидел на кровати, раздетый по пояс. Его плечо было обмотано пропитавшимися кровью бинтами.
– К счастью, на стреле не было яда! – Чун Эр вытер руки и посмотрел на Чжан Чжо. – Вам сегодня несказанно повезло. Не приди Кан Ваньнянь на помощь, вы бы умерли.
– Я чуть не погиб, а ты не можешь меня просто поддержать и успокоить?
– Да чтоб вас! Вы заслужили это! Как вы смеете в одиночку шататься посреди ночи?! Разве вы не знаете, что у вас много врагов? – Чун Эр одарил Чжан Чжо суровым взглядом. – По крайней мере, вы могли бы попросить присоединиться меня!
– Точно! Не подумал об этом…
– Есть ли какие-то зацепки, как найти нападавшего? – Чун Эр закончил хлопотать вокруг хозяина, тяжело опустился на стул и отхлебнул горячий чай из пиалы.
Чжан Чжо уставился в окно и надолго погрузился в мысли, прежде чем сказать:
– Есть…
– О? – Чун Эр встрепенулся. – Какие же?
Надевая одежду, Чжан Чжо сказал:
– Тебе нужно кое-что сделать.
– Что же?
– Отправиться на Западный рынок и приобрести туалетную пудру. Она дает сильный аромат.
– Туалетную пудру? – переспросил Чун Эр. – Зачем вам, мужчине, ароматная пудра, которой пользуются неблагочестивые дамы из Западного края? Ах… Я, кажется, понял! Это для дамы сердца? Счастье-то какое! У господина наконец-то появилась любимая женщина! Я могу быть спокоен: семья Чжан не останется без потомства! – Чун Эр сложил руки и взмолился небесам: – Не страшно, что выбор господина пал на иноземную женщину, главное, что он наконец-то оставит свое семя в женском теле. Поздравляю от всей души!
– Что за ерунду ты мелешь?! Я всего лишь попросил тебя купить ароматную пудру! – Чжан Чжо был в такой ярости, что из его ушей вот-вот мог повалить пар.
– Разве это не подарок для любимой женщины?
– Нет!
– О нет, только не это! – простонал Чун Эр, трагично заламывая руки. – Уважаемые предки, как мы и боялись, у нашего молодого господина склонность к мужеложству! Он покупает ароматную пудру для собственного пользования! Мне жаль, что я воспитал господина с такими…
– Заткнись! Ты невыносим! – Чжан Чжо схватил свою чайную пиалу и бросил в Чун Эра, но тот поймал ее. – Что за бред ты несешь?! Я попросил купить пудру, но не для того, чтобы пользоваться ею!
– Не для себя? Хорошо… Хорошо! Я спокоен! – Чун Эр встал, натянул свой халат на меху и вдруг вспомнил кое-что. – Молодой господин, возможно ли, что тот человек, что пытался убить вас, – иноземная женщина?
– К счастью, ты не настолько безнадежен, как я думал! Иди! – Чжан Чжо рассмеялся.
– Да, сейчас выдвигаюсь. – Чун Эр закончил собирать вещи и, толкнув дверь, в мгновение ока растворился в темноте.
На дворе стояла глубокая ночь. Над большим городом Чанъань царило безмолвие.
Чжан Чжо сидел внутри комнаты, смотрел на падающий снег, и его белое лицо выглядело сосредоточенным. Вода в котелке закипела с пронзительным свистом. Чжан Чжо сменил воду и заварил чай в ожидании новостей от Чун Эра. Примерно через полчаса снаружи послышался топот, и в дом быстрыми шагами вошел Чун Эр, весь в снегу.
– Купил? – спросил взволнованно Чжан Чжо.
– Купил? Вы вообще представляете, сколько она стоит? Да вашего ничтожного жалованья едва-едва хватило бы! Если бы я купил эту пудру, мы бы весь месяц сидели без денег! Ничего я не купил! – С этими словами Чун Эр достал кожаный мешочек и бросил его на стол.
Судя по всему, ароматную пудру ему пришлось украсть.
– Я обошел пять или шесть лавок благовоний и ароматных порошков, чтобы получить эти несчастные два ляна. Эта ерунда стоит дороже золота! – пробурчал Чун Эр, потирая руки.
Чжан Чжо осторожно открыл кожаный мешочек, из которого высыпал на стол два спрессованных кусочка красно-фиолетового порошка. Отрезав немного ножом, он растолок порошок, положил в курильницу, зажег огонь, и вскоре по комнате поплыл едва уловимый аромат.
– О небо! Этот запах… действительно чудесен! – Чун Эр с наслаждением закрыл глаза и жадно втянул воздух. – Если его воскурить, то даже старая свиноматка не выдержит и отдастся!
Чжан Чжо не проронил ни слова, лишь сделал глубокий вдох, и в уголках его рта появилась улыбка.
Увидев его загадочную улыбку, Чун Эр спросил:
– Это тот аромат, которым пахла женщина, пытавшаяся вас убить?
Чжан Чжо открыл глаза, потряс своим складным веером и пробормотал:
– Я уже знаю, кто это.
Едва слова сорвались с его губ, Чун Эр внезапно встал и посмотрел в сторону ворот:
– Кто мог заявиться к нам в столь поздний час?
Услышав крики людей и ржание лошадей снаружи, Чжан Чжо надел обувь, встал и сказал:
– Боюсь, опять что-то случилось.
XVI. Кот, что облачен в человеческую кожу
Лицо Шангуань Ваньэр было бледным. Она, дрожа, вошла: ее верхняя одежда насквозь промокла от снега. То, что Шангуань Ваньэр прибыла верхом на лошади посреди ночи под сильным снегопадом, означало, что дело не терпит отлагательств.
Чжан Чжо попросил Чун Эра принести его меховой халат и накинуть его на Шангуань Ваньэр, а также приказал налить ей пиалу горячего чая. Шангуань Ваньэр судорожно вцепилась в нее, чтобы согреть руки.
– Ты ранен? – замерла Шангуань Ваньэр, посмотрев на безвольно болтающуюся руку Чжан Чжо.
– Да так, пустяки. Что-то случилось во дворце?
Шангуань Ваньэр кивнула, сделала глоток чая, поставила пиалу на стол, встала и сказала:
– Вам нужно проследовать со мной во дворец. Умер человек.
– Кто же?
– Служанка… Чанлэ.
– Чанлэ? – Чжан Чжо подскочил на месте от удивления – слова Шангуань Ваньэр поразили его. – Так она жива!
– Уже нет. – Голос Шангуань Ваньэр был ледяным.
Теперь Чанлэ действительно была мертва – это было понятно с первого взгляда. Прекрасный персидский ковер был залит кровью, что уже свернулась и начала чернеть. Тело лежало на спине: это была женщина средних лет, одетая во все черное, рядом с ней нашли сломанный меч. Ее окровавленное горло было разорвано, обнажая тускло-желтоватую трахею внутри.
Они стояли у входа в боковой зал близ здания, где располагалась придворная армия Юйлинь.
– Это Чанлэ? – Чжан Чжо опустился на колени, достал платок, чтобы прикрыть нос, и посмотрел во впалые мертвые глаза женщины.
– Да… – кивнула Шангуань Ваньэр.
Чжан Чжо с интересом уставился на лицо служанки – у нее была вполне обычная внешность. Чанлэ нельзя было назвать красавицей: она была простой женщиной, каких много на свете.
– Что произошло? – спросил Чжан Чжо, не поднимая головы.
Ли Доцзо, который стоял рядом с ним, проговорил с ужасом:
– Ранее вы сказали, что служанка Чанлэ инсценировала свою смерть и обязательно предпримет новый шаг против Ее Императорского Величества. Как вы и приказали ранее, я расставил засады вокруг опочивальни Ее Императорского Величества. Первые пару дней не было ничего примечательного, но сегодня… – Ли Доцзо вздохнул и продолжил, сжав ладонь на рукояти меча, что висел на поясе. – Было холодно. Я видел, что сидевшие в засаде солдаты устали, и хотел отпустить их по домам, как вдруг заметил черную тень, бесшумно подкрадывающуюся ко мне.
– И вы были там?
– Конечно!
– Что случилось дальше?
– Черная тень двигалась быстро и явно была знакома с местностью. В считаные секунды она появилась на северной стороне опочивальни. Я так обрадовался, увидев это, что приказал своим людям поймать ее. Даже удивительно, как мы сразу заметили тень, стоило ей показаться. Мы тут же начали преследование.
– И преследовали вы ее вплоть до императорского сада позади опочивальни?
– Откуда вы знаете?
Чжан Чжо молча улыбнулся и жестом попросил Ли Доцзо продолжать.
– После того как черная тень оказалась внутри, мы потеряли след. Нам пришлось разделиться, чтобы найти ее. Я взял двух своих людей и приступил к поискам, а потом… – Лицо Ли Доцзо стало сине-белым. – Потом я услышал тихий стук и приглушенное ворчание, как будто кого-то ударили о землю. Я поспешно побежал туда со своими людьми, а потом услышал разговор.
– Разговор?
– Да. Разговаривали два человека.
– Кто же?
– Две женщины, одну звали А Хуа, а другую – А Мэй. Судя по голосам, той, которую звали А Хуа, должно быть четырнадцать или пятнадцать лет, а той, которую звали А Мэй, как минимум двадцать! – Ли Доцзо нахмурился.
– Что они сказали?
– Я помчался туда вместе со своими людьми и услышал лишь несколько слов. Голос А Мэй был очень нежным, она сказала: «Убивать ведь нехорошо, правда? Когда Тай-цзун восседал на троне, правил он как добродетельный и благородный человек, и в его времена было недопустимо лишать кого-то жизни». Но А Хуа ее упрекнула: «Нечего ходить вокруг да около. Тот, кто должен быть убит, должен быть убит!» – Ли Доцзо сжал кулаки. – Услышав эти слова, я поспешно приказал своим людям броситься туда и, похоже, выдал себя с головой, поскольку услышал, как та, кого звали А Мэй, крикнула: «А Хуа, помоги мне!» Затем вылетела холодная стрела, которая убила стражника, мчавшегося впереди. Мы были поражены и поспешно пригнулись, чтобы увернуться, и тут же услышали, что А Хуа кричит: «А Ли, ты все еще ничего не сделал?» Затем раздался леденящий душу крик, а потом – звук разрываемой плоти, которую, судя по чавканью, пережевывали. Вскоре после этого воцарилась тишина, а когда мы подошли ближе… – С этими словами Ли Доцзо показал рукой на лежавшее тело Чанлэ и добавил: – Ее горло оказалось разорвано… Кровь была повсюду, а глаза – открыты. Она сжимала в руке нож, словно хотела отбиться, но, не сказав ни слова, умерла.
– И снова А Ли… – озадаченно нахмурился Чжан Чжо.
Шангуань Ваньэр, тихо стоявшая в стороне, сказала: