– Я позабочусь об этом, у меня есть способ заставить его рассказать правду. Мастер И Цзин, найдите для меня свободную комнату.
И Цзин, что не мог найти себе места от волнения, поспешно попросил одного из монахов показать им путь. Чун Эр потащил за собой схваченного монаха. Спустя некоторое время – меньше, чем горела бы палочка благовоний, – Чун Эр быстрыми шагами вошел во двор.
– Как все прошло? – спросил Чжан Чжо.
– Он оказался крепким, но даже самый крепкий человек может выдержать только три… ну, может, пять моих ударов.
– Ты спросил его о том, где сейчас находится Чжи Сюань?
– Естественно.
Чжан Чжо тут же просиял от радости.
– И где же он?
– Следуйте за мной!
С этими словами Чун Эр провел группу в зал Великого сострадания, указал на высокую статую бодхисатвы Гуаньинь и сказал тихим голосом:
– Он прямо здесь.
Все они одновременно подняли головы, застыв, словно в оцепенении. Богиня, милосердно взирающая на всех существ, была прекрасна – ее тело было великолепно, а лицо – торжественно. Однако это была статуя… Разве может статуя, даже такая огромная, скрывать человека?
Под недоуменными взглядами Чун Эр подошел к статуе бодхисатвы Гуаньинь, почтительно опустился на колени, трижды поклонился, вскочил на лотосовый трон и обеими руками вцепился в ритуальный кувшин для омовения рук, который держала статуя. Кувшин удивительным образом перевернулся из вертикального положения в горизонтальное, после чего внутри статуи раздался низкий приглушенный звук. Кажется, даже земля слегка задрожала – статуя медленно сдвинулась назад, и в полу появилась темная дыра.
Все были настолько поражены, что не могли проронить ни слова, особенно монах И Цзин. Будучи настоятелем храма Цзяньфу, он даже не догадывался, что под статуей бодхисатвы Гуаньинь, перед которой он обычно преклонял колени, скрывается потайное место. Чун Эр взял стоявшую сбоку большую свечу и, держа ее в одной руке и подняв нож в другой, подошел ко входу в тайник. Он пристально всмотрелся в темноту и увидел, что вниз ведут ступени из зеленого камня; он не мог понять, насколько глубоко уходила лестница. Чун Эр выбрал несколько своих людей, что были рядом, и они вместе с Чжан Чжо принялись спускаться. Остальные ждали в зале.
Каменные ступени были широкими и плоскими. Спустившись на двадцать или тридцать ступеней, они оказались на ровной площадке. Перед ними открылся длинный коридор со свечами в темных нишах стен, отбрасывающими страшные тени. Вокруг, кроме Чжан Чжо, Чун Эра и его людей, не было ни души – в зловещей тишине не было слышно ни звука.
Они шли медленно и спокойно, выверяя свой шаг, иногда петляя зигзагами. Вдруг в темноте показалась фигура, которая обернулась и, увидев Чжан Чжо и остальных, испуганно уставилась на них, а затем развернулась и попыталась сбежать.
В свете свечей Чжан Чжо ясно увидел, что это был не кто иной, как Чжи Сюань. На нем была не монашеская одежда, а белый халат, в руке он держал жареную гусиную ногу, и масло капало из уголков рта.
– Отродье, куда бежишь? – Чун Эр подскочил к нему и злобно ударил Чжи Сюаня по голове рукоятью ножа, поражая его, как молния. Люди Чун Эра пригвоздили Чжи Сюаня к земле и держали его смертельной хваткой.
– Я так старательно искал тебя и наконец нашел! – елейным голосом протянул Чун Эр, смакуя каждое слово. Он поднял Чжи Сюаня за шкирку и усмехнулся.
Чжи Сюань был спокоен. Он посмотрел на Чжан Чжо и остальных и сказал:
– Я знал, что вы все же найдете это место.
– Эти твои… фокусы… мой молодой хозяин уже давно раскусил. Отвечай, где серебро? – прорычал Чун Эр.
Чжи Сюань улыбнулся:
– Сейчас моя жизнь в твоих руках, поэтому я все расскажу. Пойдемте, я отведу вас туда, где хранятся монеты.
– Молодец, догадливый! Веди! – Чун Эр приставил лезвие к спине Чжи Сюаня, и они отправились в путь.
Спустя какое-то время перед ними предстал огромный круглый зал, окруженный дорожкой, с гигантским каменным столбом и вырубленным в стене алтарем. На нем возвышался странный идол, похожий на зороастрийское божество. В центре стоял бронзовый чан, освещенный пламенем. Самым примечательным в зале был огромный бассейн. Он занимал большую часть круглого подземного зала и был накрыт покрывалом из воловьей кожи. Из-под него слышался шум воды, но было невозможно увидеть, что же находится внутри.
– Где серебро? – Чун Эр огляделся и не увидел серебряных монет.
– Хочешь узнать, где оно? Хорошо. Но это я скажу только одному человеку – придворному историографу! – с непроницаемым выражением лица заявил Чжи Сюань.
– Ты нарываешься! – Чун Эр вскипел от злости и собирался ударить Чун Эра, но его руку остановил Чжан Чжо.
– Хорошо. Чун Эр, отойди! – Чжан Чжо подошел к Чжи Сюаню и благосклонно улыбнулся. – Я слушаю тебя.
– Подходите ближе, и я вам все расскажу! – Чжи Сюань сделал два шага назад и прислонился к каменному столбу.
– Молодой господин, осторожнее! – тихо предупредил Чун Эр придворного историографа. – Этот парень – преступник, и он был слишком сговорчив с нами на всем пути сюда.
– Я знаю! Все будет хорошо! – успокаивающе улыбнулся Чжан Чжо и подошел к Чжи Сюаню. Придворный историограф только собрался заговорить, как вдруг его взгляд привлекло движение за столбом. – Кто это?
В этот момент черты лица Чжи Сюаня исказились, и он истошно закричал:
– Убей его! Убей его сейчас же!
Прежде чем слова вылетели из его рта, черная тень метнулась из-за каменного столба. Она двигалась стремительно, словно молния. Перед глазами придворного историографа мелькнул холодный блик, и острый длинный меч устремился к шее Чжан Чжо.
Чжан Чжо был так близко, что не смог бы увернуться, даже если бы попытался. Перед его глазами промчалась вся жизнь, когда он услышал приглушенный звук. Острый кончик меча остановился перед грудью Чжан Чжо – черная тень замерла на месте, глаза, спрятанные под капюшоном, расширились. Фигура озадаченно перевела взгляд вниз, на свою собственную грудь… Длинный меч, вошедший в спину, пронзил его переднюю часть груди.
– Нет!.. – судорожно хватая воздух, простонала темная фигура и с грохотом упала на землю, задыхаясь в предсмертных конвульсиях.
– Я так и знал, что здесь что-то нечисто! – Чун Эр подошел, выдернул свой длинный меч из груди человека в черном и одним ударом распластал Чжи Сюаня по земле. – Ублюдок, как ты смеешь угрожать придворному историографу?!
Чжан Чжо присел и посмотрел на человека в черном. Оказалось, это была на удивление стройная, великолепно выглядящая женщина в возрасте около двадцати лет.
Чжан Чжо наклонился к женщине, глубоко вздохнул, повернулся к Чун Эру и сказал:
– Не надо было ее убивать.
– Если бы я не убил ее, она бы убила вас. Молодой господин, вы такой педант! – ответил Чун Эр, с наслаждением избивая Чжи Сюаня.
Чжан Чжо встал и с сожалением покачал головой:
– Это ключевой человек всей истории.
– Это просто женщина-убийца, нет ничего страшного в том, что она умерла.
Чжан Чжо беспомощно пожал плечами. Ему пришлось повернуться и посмотреть на Чжи Сюаня, лицо которого было в крови:
– Итак, дело дошло до того, до чего дошло. Так что не рискуй и скажи мне, где серебро?
– Убей меня! – взревел Чжи Сюань. В его глазах горело желание умереть.
Чжан Чжо присел и уставился в глаза Чжи Сюаня, холодно сказав:
– Ты один из доверенных людей персидского принца Нарси. Так?
Чжи Сюань замер от этих слов, а затем закрыл глаза и стиснул зубы, не говоря ни слова.
– Молодой господин, у этого парня еще столько целых костей. Позвольте мне немного разговорить его! – усмехнулся Чун Эр.
– Хорошо. Зачем мне о нем беспокоиться? – Чжан Чжо протяжно вздохнул, соглашаясь.
Чун Эр махнул рукой, и несколько его людей подошли и привязали Чжи Сюаня к каменному столбу. Чун Эр достал из кармана черный матерчатый мешочек и развернул его – внутри были аккуратно разложены десятки тонких золотых игл и серебряных крючков разных размеров, ярко блестевших в лучах пламени свечи.
– Не хочешь по-хорошему – будет по-плохому. Я дам тебе отведать высшую пытку в мире, ты у меня как миленький заговоришь! – Со злобной улыбкой на лице Чун Эр взял в руки золотые иглы и подошел к Чжи Сюаню.
Лицо Чжи Сюаня стало пепельным от страха, но он все еще стоял на своем:
– Убей меня, я ничего не скажу!
– Боюсь, ты не знаешь, какую боль причиняют мои иглы и крючки! Если хоть немножко вонзить иглу в твое жалкое тело, ты почувствуешь такую боль, словно тебя прогрызают насквозь бесчисленные ядовитые змеи и крысы, и ты не захочешь жить. Если вонзить крючок в твое тело, тебя скрутит так, словно тысячи насекомых вгрызаются в твой костный мозг, – ты будешь чувствовать зуд, онемение, хруст своих конечностей и такую боль, что будешь умолять о смерти! Ты будешь мечтать о смерти, но умереть не сможешь! Подумай хорошенько и расскажи нам, где серебро. Не хочешь? Что ж… Наслаждайся, тварь! – С этими словами Чун Эр стремительно взмахнул рукой. С тихим звуком длинная острая тонкая игла вонзилась в одну из основных акупунктурных точек Чжи Сюаня.
– Не так давно один из твоих людей выдержал двенадцать золотых игл. Хороший парень был, крепкий, как железо. Раз ты главный, значит, наверняка еще крепче и потому выдержишь больше. Думаю, пятнадцати игл хватит, чтобы заставить тебя говорить! – злобно усмехаясь, прошипел Чун Эр.
После того как пятнадцать золотых игл вонзились в тело Чжи Сюаня, тишину подземного зала нарушали только его душераздирающие крики. Глаза Чжи Сюаня налились кровью: казалось, они вот-вот выскочат из орбит. Черты лица исказились в ужасающей гримасе, все тело билось в конвульсиях, изо рта шла пена. Чжи Сюань кричал, надрывая горло.
Чжан Чжо не выдержал и закрыл глаза.
– Ты собираешься и дальше молчать? Да?! Замечательно! Я вгоню иглы еще глубже в твое мерзкое тело!
Крик Чжи Сюаня стал еще более пронзительным. Казалось, что резали животное.