– Прекрати! Знай свое место! – Ли Сянь издал долгий шипящий, клокочущий крик.
Не только он, но и все остальные помрачнели. Никто не ожидал, что обычно величественная и могущественная императрица окажется такой одинокой. Как она выжила за все эти годы в одиночку? Никто не знал. И никто никогда не узнает.
Снег не прекращал идти.
Остановившись перед залом Линдэдянь, Чжан Чжо поднял голову и всмотрелся в падающие хлопья снега. Рядом с ним остановился патриарх Шэньсю.
– Наконец-то… все закончилось! – пробормотал Чжан Чжо.
– Тогда я сказал тебе не проводить расследование дальше, – улыбнулся патриарх Шэньсю. – Помнишь слова своего наставника?
– Есть вещи, правду о которых лучше не знать. Раньше я упоминал эту фразу просто так, но теперь понимаю, что значат эти слова. – Чжан Чжо улыбнулся.
– Никогда нельзя знать всей правды, как, например, в этом случае. – Патриарх Шэньсю скрестил руки.
– Да. Чужая душа – потемки. У каждого свои скелеты в шкафу. Например, Ваньэр… Кажется, что все это не имеет к ней никакого отношения… Хе-хе… Но как тогда принцесса Тайпин узнала, что князь Лян вошел во дворец… и…
– Хватит! – Патриарх Шэньсю прервал Чжан Чжо. – Лучше не говорить об этом.
Придворный историограф согласно кивнул.
Прошло много времени, прежде чем он решился нарушить воцарившуюся тишину:
– Патриарх, будущее Ее Императорского Величества…
– Я могу лишь временно повлиять на нее. Так называемое заклинание лечит только симптомы, но не устраняет первопричину. И болезнь может вернуться в любой момент. Я уже приказал братьям Чжан тщательно охранять Ее Императорское Величество и не выпускать ее из дворца.
– Это равнозначно… плену.
– Ее Императорское Величество – человек, что больше всех в этом мире заслуживает жалости, – вздохнул патриарх Шэньсю. – Я не могу смотреть на это. Через несколько дней мне придется уйти и вернуться в свой приют отшельника, чтобы наблюдать за чистым ветром и яркой луной.
– Вы и правда свободны от мирской суеты!
– А ты?
– А я… лучше и дальше буду… шарлатаном! – Чжан Чжо звонко рассмеялся и стремительно удалился.
Ди Цяньли, Авата-но Махито и Чун Эр долго ждали придворного историографа за воротами Даньфэнмэнь дворца Ханьюаньгун.
Снег наконец-то прекратился, и восток озарился лучами рассвета.
Бум! Вдалеке послышалось эхо уличного барабана. В городе Чанъань наступил новый день.
Эпилог
После завершения расследования о коте-демоне Ли Сянь был официально объявлен наследником императорского престола, что не вызвало никаких возражений ни внутри, ни за пределами двора.
Императрица У Цзэтянь больше никогда не покидала дворец, а ее опочивальню усиленно охраняли Чжан Ичжи и Чжан Чанцзун. Все важные дела и документы должны были передаваться во дворец через их руки. С тех пор братья Чжан стали еще более важными государственными фигурами, чем были раньше, и постепенно стали позволять себе куда больше, нежели в прошлом. Это вызвало гнев со стороны чиновников императорского двора, которые вполне заслуженно считали их льстецами и подхалимами.
Спустя три года, в первый месяц первого года правления под девизом Шэньлун, что дословно значит «божественный дракон», императрица тяжело заболела и оказалась прикована к постели. Чжан Ичжи и Чжан Чанцзун были единственными, кто имел право находиться у ее постели. Это вызвало подозрения в том, что братья претендуют на трон. Канцлер Чжан Сюаньчжи, Цуй Сюань и чиновники Цзин Хуэй, Хуан Яньфань и Юань Шуцзи вместе с командующим Ли Доцзо заявили, что братья Чжан замышляют восстание. Войско из пяти сотен солдат окружило дворец, и братья Чжан были убиты. Императрица была вынуждена отречься от престола в пользу наследного принца Ли Сяня и переехать во дворец Шанъянгун. Последние указы от ее имени уже не использовали титул императора, а содержали титул «императрица-регентша Цзэтянь Дашэн». Династия Тан была восстановлена, а династия У Чжоу прекратила свое существование. Все официальные чины, флаги, фасоны одежды и письменность были возвращены к старой системе, а столица, именовавшаяся Шэньду, вернула себе прежнее имя – Дунду, что означало «восточная столица». Эти события стали известны как «переворот божественного дракона». В конце года императрица умерла во дворце Шанъянгун: в одиночестве, в возрасте восьмидесяти двух лет, в разгар снежной бури императрица У Цзэтянь покинула этот мир. В ее посмертном указе императорский титул был опущен – как и решили чиновники, она именовалась императрицей-регентшей Цзэтянь Дашэн. Своим указом она помиловала два клана – императрицы Ван и наложницы Сяо. В соответствии с правилами над гробницей нужно было установить каменную стелу, дабы восхвалить заслуги и добродетели почившего. Император и придворный историограф вскрыли эпитафию, оставленную императрицей, и обнаружили, что та была написана словно семью людьми, неразборчивым почерком и со знаком кошачьей лапы в конце текста, который запрещено было использовать. В мае второго года правления под девизом Шэньлун императрица была похоронена вместе с императором Гао-цзуном в гробнице Цяньлин. Каменная стела, возвышающаяся перед гробницей императрицы, осталась без эпитафии.
Над книгой работали
Руководитель редакционной группы Анна Неплюева
Ответственный редактор Анна Золотухина
Литературный редактор Анна Журавлёва
Креативный директор Яна Паламарчук
Арт-директор ALES
Иллюстрация обложки Пихта
Корректоры Анна Матвеева, Анна Быкова
В оформлении макета использованы изображения по лицензии Shutterstock.com.
ООО «Манн, Иванов и Фербер»
mann-ivanov-ferber.ru