Она сказала это с необыкновенной теплотой, а ведь меня всегда возмущало то, что я отличаюсь от окружающих.
– Ты поедешь с ним, – сказала она. – Так ведь? В Обитры.
Если бы я могла заглядывать так далеко! Я коснулась своего пульсировавшего виска:
– Он не просил меня об этом.
Вообще-то, это было неправдой. Очень даже просил – целую жизнь назад, до того, как я отправилась навстречу Витарусу.
– Еще попросит, – сказала Мина, бросив на меня холодный взгляд.
– Мне это не так уж и нужно. Я могу жить за городом.
Жить поблизости было рискованно, и последнее, чего бы мне хотелось, – это привлекать еще больше неприязненного внимания к Адкове; но Вейл справлялся с этим столетиями, значит и я могла бы справиться.
Она посмотрела на меня как на сумасшедшую:
– Зачем тебе это делать?
– Потому что…
Я никогда не удалялась от дома больше чем на двадцать миль. Ведь сестра всегда во мне нуждалась, а работа требовала полной самоотдачи.
– Ну и глупая же ты, – сказала она так откровенно, что я чуть не рассмеялась. – Я не ученый, как ты, но все же не идиотка. Думаешь, я не знаю, чего ты хочешь? Ты же всегда хотела путешествовать. Видеть новые места. Узнавать новое. Так давай же! – Она улыбнулась, несмотря на увлажнившиеся глаза, взяла мою руку и сжала ее. – Лилит, ты провела всю свою жизнь, умирая. Но теперь ты свободна и можешь просто жить.
Я пораженно молчала.
– Ты же знаешь, что я никогда не хотела тебя оставлять, – хрипло сказала я наконец.
И я имела в виду не только это мгновение.
Я имела в виду все те дни, когда она просила меня остаться, а я вместо этого убегала в свой кабинет.
Я имела в виду все те годы, когда она, и мои родители, и мои друзья, и все вокруг умоляли меня остаться, хотя смерть понемногу выдергивала меня из мира.
Ее лицо смягчилось.
– Я знаю. Конечно же, я знаю.
Она сказала это как самую очевидную, простую, бездумную вещь, не нуждающуюся в разъяснениях.
Я всегда считала, что Мине не понять меня, ведь все мои истинные намерения скрыты за стеной, отделяющей меня от других людей и, видимо, непреодолимой.
Может быть, она все-таки видела больше, чем я полагала.
Глава двадцать шестая
Я выздоравливала очень медленно. Вейл предупреждал, что восстановление будет долгим и сложным. Силы не вернутся ко мне еще несколько месяцев. Но он не знал, что я уже чувствовала себя лучше, чем когда-либо.
Мина уехала спустя неделю после моего пробуждения. Ей тоже нужно было пожить для себя. Прощание было сладко-горьким. На этот раз я не плакала – все слезы кончились в момент воссоединения, – но все же с комом в горле наблюдала за тем, как ее силуэт растворяется в лунном свете.
Той же ночью Вейл вошел ко мне в комнату. Пока Мина была поблизости, он спал в другой комнате, а когда я чувствовала себя особенно плохо – в моем кресле. Теперь же, с отъездом Мины, мы оба остро осознали, что остались наедине.
Он неловко стоял в дверях, переставляя на комоде случайные безделушки. Я наблюдала за ним; мои губы растянулись в улыбке, а внутри было странное тепло, которое, как я подозревала, не имело никакого отношения к затянувшейся лихорадке.
– Хочу кое-что тебе подарить, – сказала я.
– Вот как?
Он повернулся и дернул бровью.
– То, что обещала. – Я наклонилась к тумбочке и взялась за ручку ящика. Вейл сел на край кровати. – Протяни руки.
Он так и сделал, и я вложила в них последнюю розу.
Мина принесла ее мне незадолго до отъезда. «Я подумала, ты захочешь какого-нибудь напоминания о доме», – мрачно пошутила она, намекая на все, чего мы избежали, и подмигнула.
Мне еле-еле удалось вложить цветок в его ладони – тот разваливался. Стебель иссох, листья осыпались, лепестки распадались на выцветшие черно-алые крошки.
– А я-то собирался простить тебе долг, – тихо усмехнулся Вейл.
– Я обещала шесть роз. И отдала ровно шесть.
– А я отдал тебе много своей крови, – сказал он. – Так что сделка состоялась.
Он хотел изобразить застенчивую улыбку, но она получилась грустной и неуверенной. Мне подумалось, что Вейл, наверное, давно не имел дела с такой неопределенностью.
Меня все еще мучили лихорадка и головокружение, но я дотянулась до него, развернула лицом к себе и поцеловала.
Его руки обхватили меня, прижимая крепче. Он немедленно поцеловал меня сильнее, как будто ждал этого, и поглотил – с моими обострившимися чувствами я потерялась в его вкусе, осязании, учащенном дыхании, когда наши тела прижались друг к другу. Я обвила руками его шею, заново знакомясь с ним, водя ладонями по плечам, спине, шее, волосам. Он делал то же самое, прикасаясь ко мне, словно все это время не до конца верил, что я была здесь. Теперь ему придется убедиться в этом, осваивая каждый дюйм моего тела.
Я отстранилась ровно настолько, чтобы наклонить голову под новым углом.
Но тут он сказал:
– Мне нужно спросить тебя кое о чем.
Я замерла так близко от него, что наши носы по-прежнему соприкасались. Мои глаза метнулись вверх и встретились с его глазами. Мы все еще были одеты, наши рты оставались приоткрытыми, и все же я чувствовала ошеломляющую связь с ним в этот миг, когда мое дыхание почти совпадало по ритму с его дыханием.
– Спрашивай, – прошептала я.
– Мне нужно в Обитры. – Он наклонился чуть ближе, так что я ощущала ртом каждое слово, и украдкой поцеловал меня, слегка коснувшись языком моих губ. – Я собираюсь вернуться в Дом Ночи.
– И?
Еще одно прикосновение, почти невесомый поцелуй, но теперь подаренный мной.
– Едем со мной, – предложил он.
Мои легкие впитали его мольбу.
– Да, – дала я ему ответ с новым выдохом.
Следующий поцелуй был дольше и глубже предыдущего. Я растаяла, находясь рядом с ним. Дальше – провал. Я пришла в себя в кровати, Вейл лежал рядом. Он отстранился:
– Ты должна знать, на что соглашаешься. Моя страна увязла в войне, и я не знаю, что ждет нас там.
Он крепко держал меня за плечо. И хотя его взгляд все так же блуждал по моим губам, он всегда возвращался к моим глазам – изучая меня, убеждаясь в том, что он правильно понимает, каков ответ на эту важную задачу.
Задачу о том, что мне делать с моей новой, бесконечной жизнью.
Более простой мне еще не попадалось.
– Лорд Вейл, разве я похожа на ту, кого пугает неизвестность?
От улыбки в уголках его глаз собрались морщинки.
– Любопытная мышка, – пробормотал он, и на этот раз, когда я попыталась поцеловать его, он позволил это сделать.
Мы обвились вокруг друг друга. Мои бедра раскрылись для него. Я делилась с ним всеми новыми, обостренными ощущениями и впервые в жизни чувствовала себя совершенно удовлетворенной в окружавшем меня мире.
Вейл отбросил увядшую розу, чтобы прикоснуться к моей коже. Лепестки рассыпались вокруг нас, став всего лишь пылью.
Неестественная жизнь.
Заслуженная смерть.
И между ними были Вейл и я, не предназначенные ни для той, ни для другой.
Глоссарий
АДКОВА – городок в Дере, населенный земледельцами. Родина Лилит. Много лет назад Адкова была проклята богом Витарусом, и с тех пор жители страдают от ужасной чумы.
АЙКС – богиня секса, плодовитости, деторождения и продолжения рода. Входит в Белый пантеон.
АЛАРУС – бог смерти и муж Ниаксии. Отправлен в ссылку Белым пантеоном в качестве наказания за запретные отношения с Ниаксией. Считается погибшим.
АСЕДЖА – богиня заклинаний, тайны и потерянных вещей. Входит в Белый пантеон.
АТРОКСУС – бог солнца и глава Белого пантеона.
БЕЛЫЙ ПАНТЕОН – двенадцать богов основного канона, включая Аларуса, который считается покойным. Белому пантеону поклоняются все люди, причем отдельные регионы, как правило, предпочитают поклоняться определенным богам из состава Пантеона. Ниаксия не входит в Белый пантеон и занимает по отношению к нему откровенно враждебную позицию. Белый пантеон заключил в тюрьму и впоследствии казнил Аларуса, бога смерти, в наказание за неподобающий брак с Ниаксией, тогда мелким божеством.
ВИТАРУС – бог изобилия и голода. Входит в Белый пантеон.
ДЕРА – государство в человеческих землях. Сейчас там проживают Вейл и Лилит.
ДОМ КРОВИ – одно из трех вампирских королевств Обитр. Те, кто принадлежит к Дому Крови, называются кроверожденными. Две тысячи лет назад, когда Ниаксия создала вампиров, Дом Крови был ее любимым королевством. Она долго размышляла, какой дар вручить кроверожденным, а они тем временем наблюдали, как их братья на западе и на севере похваляются своей силой. В конце концов кроверожденные выступили против Ниаксии, уверенные, что она их покинула. В наказание Ниаксия прокляла их. Дом Крови сейчас презираем остальными двумя Домами.
ДОМ НОЧИ – одно из трех вампирских королевств Обитр. Те, кто принадлежит к Дому Ночи, называются ночерожденными. Они известны своими боевыми умениями и злобной натурой. Владеют магией, получаемой от ночного неба. Ночерожденные вампиры делятся на два клана, хиажи и ришане, которые тысячи лет борются за власть.
ДОМ ТЕНИ – одно из трех вампирских королевств Обитр. Его обитатели известны любовью к знаниям; владеют ментальной магией, магией тени и некромантией. Те, кто принадлежит к Дому Тени, называются тенерожденными.
ЗАРУКС – бог моря, дождя, погоды, штормов и воды. Входит в Белый пантеон.
ЗРАНА – богиня знаний и наук. Входит в Белый пантеон.
КАЖМАР – бог искусства, соблазнения, красоты и обмана. Входит в Белый пантеон.
КРОВЕРОЖДЕННЫЕ – вампиры Дома Крови.
НЕКУЛАЙ ВАЗАРУС – бывший ришанский король Дома Ночи. Низложен и убит Винсентом за двести лет до описанных в книге событий.
НИАКСИЯ – богиня в изгнании, мать вампиров и вдова бога смерти. Ниаксия владеет пределами ночи, тени и крови, а также пределом смерти, унаследованным от покойного мужа. Ранее одна из мелких божеств, она влюбилась в Аларуса и вышла за него замуж, несмотря на то что их отношения были запретны. Когда Аларус был убит Белым пантеоном в наказание за брак с Ниаксией, она в приступе ярости покинула состав Белого пантеона и поднесла своим адептам дар бессмертия в форме вампиризма – основав Обитры и вампирские королевства. (Также именуется: Матерь; богиня; Матерь неутолимой тьмы; Утроба ночи, тени, крови.)