- Поживем тут, осмотримся. Мне дворец выделяют. Я постараюсь сделать тебя счастливой.
- Что?! - выдохнула я, сорвалась с места и врезала сжатым кулачком ему по плечу. - Что?! Я, дура, отправилась вслед за тобой, раненым. Волновалась, рисковала, с ума сходила.
Он развернулся одним быстрым, гибким движением. Схватив меня за руки.
- Для менталиста почетно учиться в Холме, что в этом рискованного, Ева? Перестань злиться, подумай, как для нас все удачно складывается. Я объявлю, что для сохранения тайны обязан немедленно ввести тебя в свои Тени. И никто не сможет опротестовать уже случившееся. Обсуждение брака с Квентариэль затяну лет на сто...
- До моей смерти? Отличная идея!
- Ты не понимаешь. Тени живут так долго, как захочет сидхэ. А ты - моя локэ. Я всегда буду... хотеть. Всегда.
И он наклонился, ловя мои губы своими. Отчаянно, жадно целуя. Нежные как лепестки губы вжимались с неожиданным упорством, сминая мой рот и выпивая... тихие всхлипы. Да, я расплакалась как ребенок. Которому из года в год на Новый год дарят носки. Уж и намекаешь, и напрямую говоришь и записочки везде оставляешь, что хочешь кораблик. Но открываешь очередную праздничную коробку, а там - сюрприз! Носочки с вышитыми корабликами!
Потому что по мнению дарителя у тебя мерзнут ноги и вообще - он лучше знает, что тебе надо.
Замерев, сидхэ отстранился, неверяще вглядываясь в мое лицо. Осторожно поддел пальцем прозрачную каплю, снимая ее со щеки.
- Ева... это слезы?
Нет, блин, я только что из душа, вытереться не успела.
- Я. Не. Хочу. Оставаться. В Холме.
Пальцы Фаворры сжались, пряча в кулаке каплю моих надежд. Размазали ее по идеальной фейри-коже. Растворили и иссушили...
- Понял, - тихо сказал мой принц, - если именно это тебе нужно..., - он сделал паузу, с трудом проталкивая слова, - если тебе так важно...
- Важно, - эхом повторила я, поднявшись на цыпочки и пытаясь поймать его взгляд.
И поймала. Притухший и выцветший как забытый цветок. Ни изумрудности, ни синевы. Лишь тусклая зеленца прошлогодней, умирающей травы.
- Как скажешь, моя локэ. Я... обеспечу твой уход. Сейчас или после учебы в академии? Сам я уйти не могу, Валь-де-Валь зовет к служению. Может быть через год смогу иногда появляться в Секторе, Квентариэль же приходила. Примешь меня... в гости?
Я извиняюсь... и на ручках поносить?
- Саваон сказал, что теперь, когда я знаю про Вуаль, меня не выпустят, убьют или сотрут память. Я тебя и не вспомню, какие гости.
Вместе со шмыганьем получалось не так равнодушно, как хотелось бы. Но то, что надо лорд расслышал, оба варианта ему не понравились, и гладкий лоб прорезала недовольная морщина.
- Это мы еще посмотрим. Но ты... ты сама хотела бы, чтобы мы были вместе?
Я потянулась, провела пальцем по его щеке, от виска к уголку напряженного рта.
- Люблю тебя, - просто сказала я. - Единственного. Навсегда. - Во-первых, мужчинам иногда нужна мотивация, просто пнуть как следует, чтобы полетел. А во-вторых, как же я устала от тайн. - Но без любви я с трудом, но выживу, а вот вечно испуганной, в чуждом мне месте, среди сидхэ... - долго не протяну. Зато ты здесь будешь счастлив...
Хрен ты тут будешь без меня счастлив. Без меня ты просто не можешь быть счастлив, я запрещаю!
- Не буду, - вдруг сказал он. - Я больше, чем люблю, - дыхание согрело ароматом яблочного цветения, - Обожаю тебя.
Все качалось на чаше весов. Мы будто запутались в огромной паутине, когда ни сбежать, ни рвануться навстречу. После ранения он превратился в сына Холма, послушного законам и правилам. Но сам факт решения отправить меня домой без стирания памяти - давал надежду. Где-то в глубине, в подкорке, в сути настоящего Фаворры за меня бился тигр, мой Диего. Слишком далеко. И... может быть... пора еще немного подтолкнуть? Иначе как мне рассказывать принцу Изумруда про себя-кузнечика или про Владимира с Баррагой? Первое, что любой настоящий фейри обязан будет сделать после таких откровений - это стукнуть по больной голове, надеть на меня блокираторы и доставить на допрос контролерам. И все заботливо и с обожанием.
Нет, для откровений рановато. Мне нужен тигр, срочно. Мне нужен полноценный, а не частичный командир. И медлить дальше, осторожничать становится просто опасно.
Пора. Одно но - для вскрытия магических блоков, да еще чтобы Фаворра не начал сопротивляться, срочно требуется нечто неожиданное, обескураживающее, шокирующее.
Обхватив недоуменно моргнувшего Фаворру за шею, я подтянулась, прижимаясь бедрами. Мягко потерлась. И прошептала прямо в полураскрытые губы:
- Принц, у тебя когда-нибудь был памятный секс в Сердце Холма? Не будешь против?
- Что-о? - осторожно протянул он, и зрачки резко расширились от осознания грубого, прямого предложения. Кажется, сопротивления не будет.
Один минус, я понятия не имею, как правильно насиловать мужчин. Так чтобы ошарашить еще больше, поиметь одновременно и тело, и мозг. Но, с другой стороны, он этим виртуозно занимался со времени нашего знакомства.
Теперь моя очередь.
Если Холм слеп в своем Сердце - значит, мы находимся в единственном месте, где всплеск нестандартной ментальной активности не привлечет пристального и мгновенного внимания. Я смогу действовать, не оглядываясь на окружающих и не скрадывая мощь своего влияния.
- Назад, - прошептала я на ухо напряженному и не понимающему, что происходит лорду. - Шагай назад. - Не то, чтобы трава под нами отличалась от той, что растет у стены, нет. Но сидхэ должен понемногу привыкать к передаче контроля. - Еще немного, еще. Теперь садись.
Сидхэ - фанатики догм и ограничений, этим я и воспользуюсь. Фаворра дернул уголком рта, снисходительно принимая правила игры:
- Все что угодно, Ева. А вдруг тебе понравится и ты все же решишь остаться.
- Какой коварный, - прошептала я, опускаясь вниз с ним вместе, - Но больше ни слова. Молчишь, не перехватываешь власть, флер разрешаю.
Голову он мне не туманит, а вот усилить эмоции может, их-то я моему принцу и верну в полной мере, искупаю по уши. Я тоже немного коварна, мой многоликий командир, и попробую вернуть твои спрятавшиеся личности обратно.
Один за другим нас окутывали мои щиты. Никто не услышит происходящего. Никто не узнает, что случится в самом Сердце Изумруда.
Глава 39. О личных событиях, неизвестных никому, кроме двоих заинтересованных лиц
Полная тишина. Никогда раньше не оказывалась в полной тишине и это немного смущает. Как и мужчина, с любопытством сверкающий глазами. Он медленно вытягивает ноги и, похоже, боится, что я передумаю. Нет-нет, лорд, ты меня не спугнешь, но лучше тебе этого не знать, поэтому я не скрываю нервной дрожи. Посмотри, я волнуюсь, такая неловкая и очарованная тобой.
С тонкими ветками тумана переплетается осторожный, едва ощутимый флер. Магия поет о твоей красоте, мой принц. Но я и без нее знаю, насколько ты прекрасен.
Пробегаю пальцами по ровной колонне белоснежной шеи, завиткам темно-русых волос на плечах. Когда-то они были намного темнее, но я стараюсь об этом не думать. Не сейчас.
Камни на камзоле царапают мои ладони, и принц снимает его, скидывая на траву.
Легко, едва касаясь мизинцем его плеча, толкаю назад. И он послушно откидывается, только глаза сверкают предвкушением, серебряные искры слетают на длинные ресницы.
Я ложусь рядом и провожу рукой от гладкой щеки до твердых, сильных колен. И чувствую, как послушно поддается, реагирует возбужденной дрожью мужское тело.
- Доверься мне, - шепчу я.
Доверься полностью. Я совершенно безопасна. Обезоружена любовью, флером и красотой прекрасного лорда. Мне нравится тонкая, почти невесомая ткань сорочки, мягкая материя светлых брюк. Мои пальцы путаются в пуговичках у ворота. Фаворра, не выдержав, помогает мне расстегнуть их, распахивает полы рубашки. И судорожно вздыхает, когда я трогаю напряженный мускулистый живот.
Кончики моих пальцев порхают легкокрылыми бабочками. Фейри предпочитают нежность, поэтому я начинаю предельно воздушно, почти несмело, скорее обещая, чем лаская. Касание и побег. Лишь дуновение ветра, который летает везде и нигде не задерживается надолго.
Под гладкой кожей подрагивают от напряжения сильные, совсем не фейри-мускулы широкой груди и бархатного живота. Впадинка пупка порочно темнеет, начиная дорожку волос, бегущую вниз. И я целую под самой впадинкой, вызывая сдавленный "ах" у лорда.
Великолепное, крепкое и изящное одновременно белоснежное мужское тело находится в полном моем распоряжении. Выдохи командира так редки, что даже увлеченной мне ясно, как он боится какой-нибудь мелочью сбить мое настроение.
Я начинаю медленно, с паузами расстегивать крючки на брюках. И он перестает дышать вообще. Только через тонкую ткань проступает рельеф длинного напряженного интереса.
В любимом мужчине все прекрасно. Одежда раскрывается сама, словно распускающийся цветок - кажется, кто-то не выдерживает и применяет магию, освобождаясь от нее.
Я вижу, как рука Фаворры, все это время дисциплинированно лежащая вдоль тела, начинает комкать и сжимать в белеющем кулаке траву. Вандал. Где же твой хваленый контроль, командир?
- Можно? - спрашиваю я, дыханием согревая мужскую плоть, вырывающуюся из спешно сползающего вниз атласного белья. Материя покидает лорда так быстро, что если бы я в этот момент моргнула, то заподозрила волшебное исчезновение.
На мой вопрос Фаворра резко и четко кивает головой. Фейри соблюдает правила и молчит, но очень хочет, чтобы я его точно поняла. Очень. Поэтому - ДА! - движется его подбородок, ДА! - сообщают искры в темнеющих глазах, ДА! - поддаются вперед обнажившиеся идеальные бедра.
Я не тяну, в глубине души, жаждущая этого прикосновения с не меньшей тягой, чем он. Мой язык нежно накрывает налитую головку, а ментальный щуп - касается глубоко спрятанного блока в разуме лорда.
Флер сидхэ накрывает нас теплой, шалой волной. Я ловлю его магию, его удовольствие и отправляю их обратно с удвоенной силой. Еще и еще. На травянистом плотном ковре один за другим расцветают малиновые шапки неизвестных мне цветов, выстреливают побегами невесть откуда взявшиеся вьюны.