– Я к вашим услугам, – учтиво сказал РИН.
Мария и Джоанна начали серьезный разговор о технологии клонирования. То, что они начинают проект, сидя в заключении, давало им странное ощущение свободы.
История Марии
211 лет назад
27 сентября 2282 года
«Приходи в кофейню «Джава блюз» в четверг к 4 часам дня», – было написано на карточке, которую ей передала молодая женщина в красном мундире.
Использование частного курьера само по себе было весьма подозрительно. Курьерами не пользовался никто, кроме тех, кто хотел отправить частное письмо, а красные мундиры привлекали к этому факту особенное внимание. Мария подумала, не случаются ли систематические убийства курьеров.
Она дала курьеру чаевые (естественно, физическими деньгами) и закрыла дверь. Уже несколько месяцев с тех пор, как Мария устранила рассеянный склероз из матричной ДНК партнера Салли, та не нуждалась в ее услугах, но продолжала ей платить. И Салли единственная пользовалась услугами курьеров.
Позже у Марии будет достаточно времени упрекать себя за логические ошибки. Но тогда она предположила, что ее вызывает именно та женщина, которая ежемесячно перечисляет ей крупные суммы, причем не за работу, а только за то, чтобы была под рукой.
Кофейня закрывалась в три часа, обнаружила Мария хмурясь, она смотрела на объявление на двери. И, обернувшись, успела увидеть, как ей на голову набрасывают мешок, а руки заламывают за спину. Укол в руку, и она потеряла сознание.
Пришла в себя она с кружащейся головой, чувствуя, что плывет. Потом поняла, что действительно плывет. Она была в космосе, вероятно, в шаттле, летящем на Луну.
Сбежать от похитителей на Земле было бы не так уж трудно. Не то, что на Луне.
Она неловко поерзала. Руки, связанные за спиной, за много часов онемели, плечо болело. Несколько попыток заговорить с похитителями ни к чему не привели, поэтому сейчас она ни о чем не стала просить.
Наконец они сели. Странно было ощущать низкое лунное тяготение; она встала чересчур быстро и головой ударилась о потолок шаттла. Кто-то хихикнул. Мария вздохнула. С ее головы сняли мешок, и она глубоко вдохнула; наконец она не дышит синтезированным пластиком. Ее похитители казались отпускниками: двое мужчин в ярких костюмах, с одинаковыми обручальными кольцами и кожаными браслетами.
Один из них, рыжеволосый, широко улыбнулся ей.
– Приятно было познакомиться с тобой в шаттле! Выпьешь с нами, чтобы отпраздновать наш медовый месяц?
Второй, более высокий и худой, с черными волосами и смуглой кожей, кивнул и улыбнулся. Он взял ее за предплечье, разрезал пластиковую ленту, связывавшую запястья и поднес нож к ее пояснице.
– Мой муж – очень талантливый повар, – болтал рыжий, когда они выходили из шаттла. – Курицу разделывает за десять секунд.
– Это замечательно, – сказала Мария, изгибая спину, чтобы уйти от острия ножа, но черноволосый только придвинул его ближе.
Они вошли в переполненный людьми монорельс, и Мария удивилась, что никто на них даже не взглянул. Она пыталась заглянуть кому-нибудь в глаза, попросить о помощи, но все вели себя так же, как всегда в общественном транспорте большого города, и не лезли в чужие дела. Рыжий болтал о своем медовом месяце и поварском мастерстве черноволосого, о своем желании стать пилотом шаттла, чтобы возить на Луну кого захочет. Мария хотела насладиться видом лунного купола, внутри которого двигался монорельсовый поезд, но она слишком потела и все пыталась отодвинуться от острия ножа.
Поезд остановился в районе, похожем на деловой, и из него вышли только они. По местному лунному времени было поздно, улицы опустели. Похитители ввели Марию в белое здание и провели по коридору. Она потеряла счет дверям, в которые они проходили, и поворотам. Судя по бесконечным спускам по лестницам, они углублялись под поверхность Луны.
Спустя целую вечность они оказались перед последней дверью, и Мария вслед за рыжим вошла в нее. Он посадил ее на стул, перестав притворяться новобрачным. Она поерзала, потом замерла.
В комнате без окон, кроме нее, были три человека: двое ее «сопровождающих» и еще один мужчина, высокий, явно рожденный на Луне. Они находились в компьютерном зале, примыкающем к лаборатории клонирования.
Через открытую дверь Мария видела ряды зеленых баков, примерно восемнадцать штук. Во всех баках находилось тело одного и того же человека на разных стадиях роста.
За компьютерным терминалом сидел человек, как будто бы индиец по происхождению. Человек улыбнулся ей.
– Доктор Арена, – сказал он, – прошу простить за неучтивое обращение в дороге. Добро пожаловать на Луну. Хотите выпить?
Мария сердито посмотрела на него.
– Сейчас мне больше всего нужны массаж рук и информация, где тут ближайший пункт отправления шаттлов. Можно это устроить?
Мужчина кивнул сопровождавшему ее рыжему. Тот улыбнулся Марии, взял ее правую руку и начал осторожно массировать. Его партнер стоял у двери, скрестив руки.
– Со вторым требованием мы разберемся позже, – сказал мужчина. – Меня зовут Маюр Сибал, и я врач, практикующий здесь, на Луне, дуплиатрию. До недавнего времени я был главой самой крупной лаборатории клонирования на Луне.
До недавнего времени. У Марии екнуло под ложечкой. Она не слишком оптимистически оценивала ситуацию, но до сих пор ей казалось, что кому-то понадобилась ее работа. Она бы ее все равно выполнила, если бы ее попросили. Но «до недавнего времени» было дурным знаком.
В «недавнее время» на Земле вспыхнули мятежи клонов; фанатичные противники клонирования раздули пламя, и мятежи перекинулись на Луну. Клоны исчезали, и их не воспроизводили – это были убийства, если бы к клонам применяли те же правила, что к людям. Однако все больше казалось, что этого не будет.
Мария ничего не сказала, озадаченная этим. Доктор Сибал мгновение подождал, потом продолжил:
– Для вас есть работа.
– Большинство тех, с кем я работаю, не так агрессивны в своих просьбах, – сказала Мария, поднимая бровь. – Для чего я вам нужна?
В ответ доктор Сибал повернулся к компьютерному экрану и нажал на кнопку. Появилось изображение рослого светловолосого молодого человека. Он стоял на коленях, бормоча молитвы, положив руку на книгу.
– Вы, возможно, слышали об отце Гюнтере Ормане, – сказал Сибал. – Пренеприятнейший человек, яростно мешающий нашему делу. Мы получили сведения о том, что он собирается одобрить охоту на клонов. Геноцид.
Мария поморщилась. Она не боялась смерти, но знать, что за тобой охотятся… это было нечто совершенно другое. А «геноцид» означал, что клонам не дадут никакой возможности снова получить свои тела.
До того как заняться незаконным хакерством, Мария создала ограничительный код, чтобы не просто сдерживать хакеров вроде нее, но и помешать уничтожать драгоценные компьютерные копии личностей клонов. Она знала, что такая угроза гораздо серьезнее физической опасности.
– Я слышала о нем, – сказала она.
И отняла руку у массажиста – мягко, чтобы он не подумал, будто она пытается убежать – и подала ему вторую занемевшую кисть. Он даже не посмотрел на нее, но продолжил возвращать жизнь второй руке.
– Он у нас. Вначале мы пытались внушить ему наш образ мысли, переубедить мирным путем, а когда он не пожелал слушать, использовали немирный путь.
Мария постаралась, чтобы ее лицо осталось спокойным.
– Затем, – продолжал Сибал, – мы клонировали его и убили оригинал. Надеялись, что, став клоном, он убедится, что остался прежним, и передумает.
– Но это тоже не подействовало, – сухо сказала Мария. – Иначе я бы вам не понадобилась.
Доктор Сибал улыбнулся и потер руки.
– Вы быстро соображаете. Именно так. Нам нужно взломать его личность и убрать ненависть к клонам, ненависть к тому, кем он стал. Мы пытаемся помочь ему войти в новую семью и понять, что мы не чудовища.
Поздно.
Мария подчеркнуто промолчала.
– А если я откажусь? – спросила она.
Тот, кто массировал ей руку, схватил ее за мизинец и резко вывернул. Мария услышала хруст, а в следующий миг руку охватила боль. Она закричала, вырвала руку и прижала к груди.
– Могли бы просто сказать. Я могла бы просто уступить угрозам.
Доктор Сибал перестал улыбаться.
– Вы должны понять, что мы настроены серьезно. Если вы выполните эту работу, мы вас отпустим.
Мария хотела спросить, почему они верят, что она не подведет: ведь она могла из жалости уничтожить карту мозга несчастного. Но она догадывалась, каким будет ответ. Рука страшно болела, и Марии не хотелось смотреть на сломанный левый мизинец.
– Договорились, – сказала она.
Ее голос прозвучал омерзительно жалко.
Лишить священника ненависти к клонам – детская игра, но Марии хотелось заглянуть глубже и понять, может ли она установить, что первоначально породило эту ненависть. Поиск в матрице личности – дело скучное, но всегда интересная задача.
Однако похитителей такие тонкости не интересовали.
– Моему нанимателю нужно, чтобы личность была готова через неделю, – сказал доктор Сибал, заглядывая ей через плечо.
– Если вы хотите, чтобы он вел себя так, словно всегда был на вашей стороне, дайте мне возможность работать по-моему, – ответила Мария, не оглядываясь. – Вы наняли меня не без причины и, вероятно, не потому, что вам нужна была топорная работа. Ведь вы не просите нейрохирурга пошустрей орудовать скальпелем?
– Если от этого зависит все будущее клонов, прошу, – ответил он ей на ухо.
У Марии онемела спина, но она продолжала тщательно изучать карту мозга и делать записи.
– Угрозы тоже замедляют мою работу, доктор, – сказала она.
– Я не угрожаю, мисс Арена, – ответил он, похлопав ее по сломанному мизинцу, пожалуй, чуть сильнее, чем нужно.
Он вышел, но Мария поняла намек. Заканчивай этот проклятый взлом, не то тебе сломают другой палец, – или все тело. Она провела на Луне уже неделю и не сделала копию своей карты мозга. Еще через неделю на Земле ее объявят пропавшей. Через семь лет ее могут официально объявить мертвой, и