— Здравствуй, Алиса. — Ответный поцелуй был быстрый, но искренний и жаркий. Александр закрыл дверь и пошёл на кухню. — Видишь, что творится? — показал на залитый соком пол. — Лучше бы купил по старинке.
Посадив меня на стол между кофемашиной и плитой, он стал убирать последствия своего героизма бумажными полотенцами. А я смотрела на него, улыбалась и болтала ногой.
На обеденном столе уже стояли тарелки с закусками и большие пузатые бокалы, пока пустые. Благодаря Александру я стала немного разбираться если не в вине, то хотя бы в винной посуде — сегодняшние бокалы предназначались для бордо. Значит, будет мясо. Потом моё внимание привлекли звуки электроскрипки. Музыка из динамиков звучала негромко, но эти пассажи невозможно было спутать ни с чем.
— Любишь Ванессу Мэй? — спросила я.
— Изредка включаю, да… Ты, кстати, знала, что она встречалась с одним французским сомелье? — Александр при каждой возможности переводил разговор на своё увлечение.
— Оу, так вот в чём её основная заслуга, вот почему её музыка тебе нравится, — хихикнула я.
— Она, безусловно, талантливая скрипачка, но этот факт из её личной жизни прибавил ей плюсов в моих глазах, тут ты права, — Александр тоже смеялся. — Ну, вот и всё, — удовлетворённо оглядев кухню, сказал он. — Сейчас только переоденусь и будем обедать… но сначала надо тебя снять. Ах, да, ещё разуть. Иди-ка сюда.
— Сам иди-ка сюда. — Когда Александр подошёл, я притянула его к себе поближе и начала стаскивать с него испачканную футболку. — Ммм… какие нынче добытчики соков сексуальные пошли, — ворковала я, водя по его груди ладонями.
Мне не было неловко, я не стыдилась того, что делала, и в этом был виноват Александр. «Не сдерживай себя, Алиса, — говорил он мне менторским тоном заправского лектора, продолжая моё «обучение». — Если тебе хочется что-то сказать — говори, хочется получить — только намекни мне, хочется сделать — делай. Единственное ограничение — чтобы это не вредило твоему здоровью. Ну и, в идеале, моему тоже…» Следуя его наставлениям, я сняла стопор со своих желаний.
— Да ты шалунья, — целуя меня, Александр задрал мою юбку и гладил бёдра.
— Ты даже не догадываешься, насколько, — прошептала я ему на ухо и стала расстёгивать джинсы.
Его могучая грудь в поросли светлых волос возбуждала меня, самодовольный низкий смех кружил голову, от виртуозности губ и языка дрожь прокатывалась по всему телу, а колени сами разъезжались в стороны.
Александр открыл ящик над нашими головами и зашарил там рукой. Я знала, что он ищет. В одну из первых встреч мне понадобились ножницы, и я рыскала, выдвигая все ящики подряд. Ножницы нашла не сразу, зато на упаковки с презервативами натыкалась постоянно, в этой квартире они были повсюду. Понимая, что эти залежи здесь не только ради меня — скорее всего, в жизни Александра есть и другие женщины — постаралась не зацикливаться на этом. И потом, в моменты вспышек ревности, пыталась себя образумить, уговаривая, что я здесь лишь для того, чтобы выиграть спор, поэтому у меня нет права ни допрашивать, ни уж, тем более, ревновать.
Александр продолжал одной рукой тискать мою попу, другой шелестел упаковкой, а когда был готов и придвинул меня к самому краю стола, я перехватила инициативу.
— Хочу сама, — глядя ему в глаза, сказала я, оттянула в сторону тонкую полоску стрингов и направила его в себя.
Сегодня на обед Александр приготовил нам утиные ножки конфи и воздушное пюре из корня сельдерея. Мне нравилось, как он готовил. Все знают, что лучшие кулинары это мужчины, в списке знаменитых поваров женских имён нет, и вряд ли в мире найдётся человек, который ни разу не слышал о Гордоне Рамзи, Алене Дюкассе, Джейми Оливере или Вольфганге Паке. Но одно дело знаменитости, другое — простой человек, с которым ты случайно познакомился на улице, и который даже не имеет специального образования.
Всё, чем Александр кормил меня, было не только очень вкусным, но и изысканно поданным, будь то спагетти с морепродуктами или лазанья, жареный гребешок со шпинатом и кедровыми орешками или запечённый палтус с прованскими травами. На завтрак он баловал меня кукурузной кашей с тыквой, блинчиками с кленовым сиропом или нежными сырниками со сметаной и свежей малиной. Готовил он быстро, ловко и всегда с энтузиазмом. Я любила наблюдать за процессом.
На комплименты стряпне Александра я не скупилась, но совсем не потому, что моё восхищение планировалось и продумывалось заранее. Я хвалила искренне, к тому же со знанием дела, ведь у меня было с чем сравнивать. Мои родители, большие гурманы, разъезжая по миру, всегда посещали самые лучшие рестораны: мы обедали в роскошном «Аль-Махара» в Дубае, в «Ла Пергола» — единственном ресторане Рима с тремя звёздами Мишлен, мортоновских стейк-хаусах в Америке и потрясающих маленьких семейных ресторанчиках провинциальной Италии. Не один раз папа водил нас в «Серебряную башню», легендарный ресторан в Париже, который славился своей «кровяной уткой» и гордился ею до такой степени, что нумеровал: каждому посетителю, заказавшему фирменное блюдо, выдавали специальный сертификат с номером съеденной утки. Сегодняшняя утка Александра была вкуснее, и я очень жалела, что не могла сказать ему об этом.
— Это просто фантастика! — пробубнила я с набитым ртом.
— Спасибо, мне очень приятно, что тебе нравится, Алиса, — сказал Александр. — Я вот иногда думаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы я выбрал профессию повара?
— Думаю, что у тебя был бы самый крутой ресторан в Питере!
Александр пил какое-то красное вино и, как обычно, рассказывал мне о вине. Я пила гранатовый сок и, как обычно, слушала. Мне было хорошо и немного грустно — июль подошёл к концу, как и моя работа у папы, а с этим всем и мои визиты сюда. Начинался август, и пришла пора заканчивать этот фарс и возвращаться к своей жизни. Мысленно я искренне благодарила Александра — за то, что учил меня обращаться с мужчинами, не стесняться своего тела и не стыдиться своих желаний. А ещё за то, что он пробудил мою чувственность. Теперь я знала точно, что не бревно. Я поняла это после предыдущей нашей встречи, походившей на обоюдное сексуальное помешательство.
Сам Александр вряд ли будет сильно скучать по мне, искать меня или жалеть, когда поймёт, что я больше никогда не приду. Я не верила в искренность его просьбы не пропадать, слишком она напоминала досаду хозяина, от которого убежала непослушная собака. В случайную встречу тоже не верила — через две недели мы улетали на Мальдивы, потом меня ждал шоппинг в Милане, а с сентября начинался последний учебный год в Швейцарии. Следующее лето мы с родителями распланировали давно, к тому же это было время поступления в университет. Сейчас я не смогла бы сказать даже приблизительно, когда вернусь в Россию снова.
— Вернись, Алиса, — сказал Александр, и я вздрогнула. Я не заметила, как задумалась и перестала его слушать. — Ещё сока?
— У меня есть для тебя подарок, — сказала я после того, как мы пообедали и Александр убрал со стола. Он не позволял ему помогать, чему я была только рада, так как не любила домашнюю работу. Достала из сумочки свёрток, упакованный в красивую бумагу и перевязанный ленточкой, протянула радостно: — Открой.
Александр очень удивился, а когда открыл, удивился ещё больше.
— Предлагаешь поехать на море? — Он развернул купальные шорты, которые я купила ему в миланском аэропорту, и приложил к себе.
— Нет… — Я немного растерялась. Эта спонтанно купленная вещица не имела ни тайного смысла, ни подвоха, ни определённого намёка. Мне просто хотелось порадовать человека, которому была благодарна, хотелось оставить ему на память ничего не говорящий пустяк.
— Прощальный подарок? — Александр нахмурился и пристально посмотрел на меня.
Моё сердце ухнуло вниз. Не ожидала, что это будет столь очевидно.
— П-почему ты так решил?
— Они дорогие, Алиса. Это Вилебреквин, они стоят от двухсот до четырёхсот долларов.
— Знаю, я сама их выбирала, — пролепетала я. — Но… эээ… они были со скидкой. Эта модель была с большой скидкой.
— То есть ты отказалась брать кольцо, которое я купил для тебя, а сама принесла мне подарок? И хочешь, чтобы я его принял?
— Я купила их случайно, — продолжала я блеять. — Увидела и сразу вспомнила о тебе. Ты сам говорил, что я могу делать, что хочу. Я захотела для тебя эти трусы в черепашках. А кольцо не хочу. И если ты их сейчас не наденешь, я уйду. И никогда больше не приду. — Я уже чуть не плакала.
— Конечно, я надену их, раз такое дело… Но ты шантажистка, Алиса, так и знай! — Он подошёл ко мне, поцеловал и прижал к себе. — Спасибо, черепашки очень симпатичные!
Когда Александр переоделся в обновку и рассматривал себя в зеркале, я подошла сзади и обняла его за талию. Выглянула из-за плеча.
— Посмотри, какой ты в них красавчик. — Потом приспустила шорты чуть ниже, чтобы стало видно косые мышцы живота. — Ммм… я говорила уже, что бог секса должен быть похож на тебя?
— Говорила, да. — Александр развернулся, взял моё лицо в ладони и посмотрел в глаза. — Иногда я не могу понять тебя, Алиса.
— А тебе обязательно нужно всегда всё понимать? — От синевы его глаз я задыхалась. От знания того, что больше никогда этого не увижу, губы предательски дрожали. — Неужели ты не можешь просто наслаждаться? Просто отпустить себя и наслаждаться моментом, не задумываясь? — Почему-то после этих слов Александр отстранился и стал очень серьёзным.
Мы лежали на кровати, я только что прочитала вслух очередной рассказ Джерома. Сегодня это был «Миссис Корнер расплачивается» — про то, как меняется человек, когда выпьет. Мне нравился юмор Джерома, и когда читала, смеялась до слёз, живо представляя, как бедная миссис, привыкшая командовать мужем-подкаблучником, и при этом тайно мечтающая о «властном господине», вдруг обнаруживает, что в подпитии её благоверный способен и перечить, и повелевать. Тема алкоголя, столь близкая Александру, странным образом захватила и меня. Пить я, конечно, не начала, но на выбор произведений для наших «литературных вечеров» она немного повлияла.