Когда мы закончили, зрители снова начали аплодировать и выкрикивать «Браво!» К нам подходили, предлагали познакомиться, сходить в ночной клуб, погулять. Карина опять собрала полную кепку денег, Стас счастливо улыбался.
— Тебе понравилось? — спросила я у Александра, подойдя к нему. Мне хотелось, чтобы он тоже восторгался, сказал, как он удивлён и поражён, но он просто произнёс:
— Да. — И всё. А потом ещё спросил: — Я могу тебя проводить?
— Я на машине, — сказала я, извиняясь.
— Тогда увидимся в субботу? — спросил он, и я кивнула. — Здесь в семь? — И я снова кивнула. И он ушёл. Я была немного разочарована.
С понедельника началось то, ради чего мы, собственно, сюда и приехали. Утром Сергей Николаевич завёз меня в офис, а потом Карину в ресторан.
Только начав работать в компании отца, я осознала весь масштаб его могущества. До какого-то возраста наивно думала, что вообще все люди так живут — за высокими заборами, с охраной и сигнализацией, с садовниками и поварами, приходящими на дом массажистами, с отдельной комнатой для игрушек и перелётами на самолётах, в которых находится лишь твоя семья. Позже, конечно, узнала, что месячная зарплата большинства россиян сопоставима с тем, сколько моя мама оставляла за один раз в косметическом салоне. А иногда и не сопоставима.
В офисе ко мне прикрепили сотрудника, который помогал адаптироваться, давал несложные поручения, но основную часть времени просто рассказывал о холдинге «Русская Сталь». Мой рабочий день длился всего четыре часа[4], из-за чего в первый год мы прошлись лишь «по верхам», как сказала мой куратор Ольга. Но этого времени хватило, чтобы желание стать частью созданного отцом, окрепло. Потому что это реально было до невозможности грандиозно. В сферу его интересов входила не только чёрная металлургия, он владел акциями золоторудных предприятий, портов, угольных разрезов, трубопрокатных и автомобильных заводов. Ему принадлежали доли в большом банке, медиа-группе, компании-операторе сотовой связи и одном из крупнейших туристических концернов Европы. На обложку первого номера русского Forbes поместили именно его фото, а в прошлом году признали самым богатым человеком России по версии агентства Bloomberg. Да, я хотела работать на такого человека, хотела приобщиться к империи, которую он создал и, быть может, когда-нибудь возглавить её.
Сразу я попросила, чтобы папа взял меня к себе в головной офис в Москве, но мама посоветовала начать «с малого», и мы с ней поехали в Питер, где у «Русской Стали» было своё рекрутинговое агентство. Сейчас большим минусом этого агентства для моего дела стало то, что работали там в основном женщины. Считалось, что они справляются с наймом новых сотрудников эффективнее мужчин. Поэтому Егор из IT-отдела и юрист Павел Петрович были почти единственными более-менее подходящими кандидатурами для осуществления моего вероломного плана.
Сегодня, в свой первый рабочий день, увидев тёмные круги подмышками на рубашке Павла Петровича, я укрепилась в правильности своего решения исключить его из своего списка. Но с Егором, приятным и скромным молодым мужчиной, постаралась завести разговор, пока он настраивал мой ноутбук — подсоединял его к общей сети, заводил корпоративную почту и проводил инструктаж по безопасности. В среду из списка я исключила и Егора. Похоже, он так впечатлился моим предложением сходить вместе на какой-нибудь фильм, что заболел. И ушёл на больничный.
— Ты его напугала, Алиса, — сказала Карина. — Шутка ли, дочь биг-босса запросто приглашает в киношку сходить. Так и инфаркт можно получить. Наверное, лучше действительно парням не знать, кто ты. Так спокойнее. И ты же именно этого хотела — чтобы никто не знал, кто ты. Не переживай, у нас ещё есть в резерве синеглазый пенсионер! В субботу вы идёте в ресторан, а потом, может быть, поедете к нему…
К вечеру четверга я уже так устала, что соображала совсем туго — теперь мой рабочий день стал длиннее, чем раньше, а вечером я либо шла в спортзал, либо зубрила итальянский — но после этих слов Карины поражённо схватилась за голову. Ведь была ещё одна проблема, о которой не сразу вспомнилось — мне не разрешалось ночевать вне дома.
Папа всегда говорил, что проблемы нужно решать по мере их поступления, а бабушка, что утро вечера мудренее. Но в пятницу утром мудрость почему-то меня не посетила, и весь рабочий день я была задумчива и рассеянна, пытаясь найти выход, методично перебирая варианты. В этом году мне доверили уже более ответственный фронт работы — я производила «первичный отсев», то есть делала черновой обзвон потенциальных кандидатов на последующие, более детальные беседы с ответственным менеджером. И даже потом участвовала в собеседованиях, правда, пока в роли молчаливого наблюдателя без права задавать вопросы. Сегодня я так была занята своими мыслями, что два раза ошиблась в ежедневном отчёте, который сдавала Ольге перед уходом домой. Конечно, она ничего не сказала, но посмотрела удивлённо. Но зато у меня к вечеру наметился план действий.
Когда я села в машину и пристегнулась, к делу приступила сразу, почему-то казалось, что лучше это сделать без свидетелей.
— Сергей Николаевич, у меня к вам серьёзный разговор.
— Да, я слушаю тебя, Алиса, — ответил он, выруливая с парковки.
— Может так получиться, что я не буду ночевать дома.
— Это исключено, и ты об этом знаешь. Вы можете приглашать друзей к себе, устраивать вечеринки, на любое время оставлять кого угодно у себя жить, но сами ночевать в другом месте не можете.
— Кого мы можем приглашать? — возмущённо воскликнула я. — В городе никого нет, все разъехались.
— Твои родители установили правила, и они не обсуждаются. По правилам я должен не допустить их нарушения, а если такое произойдёт, то доложить Юрию Александровичу, — флегматично сказал Сергей Николаевич.
— По правилам романы на рабочем месте тоже запрещены, но вас это не остановило, — сказала я то, над чем думала весь день и, чувствуя себя последней сволочью, добавила: — Если мама узнает, то выгонит Светлану Петровну без разговоров, вы же её знаете.
Я немного опасалась говорить об этом во время поездки, мало ли, вдруг в порыве эмоций Сергей Николаевич нажал бы не на ту педаль. Но, наверное, он действительно был настоящим профессионалом, потому что ровный ход машины по шоссе никак не изменился.
— То есть ты меня шантажируешь? — после небольшого молчания спросил Сергей Николаевич, не отрывая взгляда от дороги.
— Нет. Просто я храню ваш секрет. А вы будете хранить мой. Мне кажется, это честно.
— А ты подумала, что будет, если с тобой в это время что-то случится? Знаешь, Алиса, наверное, пусть меня лучше выгонят за нарушение этики, чем я увижу твоё расчленённое тело.
— Почему сразу расчленённое? — ахнула я.
— Потому что таких, как ты, часто похищают ради выкупа, либо давления на родителей, если у них есть власть. И не всегда родным удаётся вернуть своего ребёнка обратно живым и невредимым.
— Такое было раньше, сейчас уже не те времена. Вы меня просто пугаете.
— Отморозки были всегда и всегда будут.
Я молчала, мне больше нечего было сказать. Мой план провалился, а аргументы закончились. Какое-то время мы ехали в тишине.
— Кто он? — спросил вдруг Сергей Николаевич.
— Кто? — не поняла я.
— Тот, с кем ты собираешься провести ночь. Это ведь мужчина? Я не твой отец, Алиса, и не собираюсь читать тебе нотации. Твоя личная жизнь меня не касается. Но я отвечаю за твою безопасность. Скажи мне, кто это, я пробью его по базе и только тогда смогу дать окончательный ответ.
— Я… я не знаю. Его зовут Александр.
— Это один из тех, кто вступился за вас в прошлую субботу? Кто… хм… накинул на тебя куртку?
— Д-да.
— Его фото я сделал, но мне нужна его фамилия, номер машины или адрес. Хоть что-нибудь.
— У меня ничего такого нет. Но у меня есть его номер телефона. Завтра мы встречаемся.
И снова долгое время мы ехали в полном молчании.
— Хорошо, план такой, — сказал Сергей Николаевич, когда мы были уже недалеко от дома. — Ты действуешь строго по инструкции, без импровизаций. Слушаешься меня во всём. И… и тогда… — Он въехал в распахнувшиеся ворота нашего двора и начал парковаться.
— Я согласна, — не дожидаясь конца фразы, сказала я и поспешно добавила: — Это Карина мне сказала о вас и Светлане Петровне. Но вы не бойтесь, она тоже никому не расскажет, я попрошу её.
— А я и не боюсь, — сказал Сергей Николаевич и после паузы продолжил: — Кирилл Сергеевич Строгов является родным братом её матери, так? И уже минимум два месяца имеет сексуальные сношения со своей семнадцатилетней племянницей Вагранян Кариной Артуровной, так? Нет, Алиса, я не боюсь, что Карина что-то кому-то расскажет. С сегодняшнего дня мы с ней тоже будем бережно хранить секреты друг друга.
Мой желудок сжался до размеров мяча для гольфа и попытался выпрыгнуть из горла. Тайну Карины знала только я. Нет, конечно, все знали, что Кирилл её родной дядя, но об их отношениях подруга рассказала только мне. Я не осуждала их, зная, как сильно Карина любит Кирилла, и как он любит её. Они почти год боролись со своими чувствами, но всё оказалось напрасно. А теперь получается, что этот секрет для нашего охранника совсем не секрет.
Сергей Николаевич запарковал машину, повернулся и посмотрел на меня.
— Мария Фёдоровна знает о твоём новом увлечении? Это ведь с её одобрения ты начала встречаться с Юрием Сечиным? — спросил он. От страха и растерянности я уже с трудом соображала и просто машинально кивнула. — Это хорошо. Мне спокойнее, когда кто-то из твоих родных в курсе событий. Бабушка твоя удивительная женщина, — закончил он меня добивать, вышел и открыл дверь.
Из машины я выползла на ватных ногах. И не пошла на пилатес, сказавшись больной.
Примечание к части
[1] Полностью цитата Ф.Г.Раневской звучит так: «Если женщина идет с опущенной головой — у неё есть любовник. Если женщина идет с гордо поднятой головой — у неё есть любовник. Если женщина держит голову прямо — у неё есть любовник. И вообще, если у женщины есть голова, то у неё есть любовник!» [2] Если кому интересно: это из фильма «Формула любви», 1984 https://www.youtube.com/watch?v=m6R5unTlrJY [3] Если кому интересно: DJ Chris Parker - Symphony 2011 https://www.youtube.com/watch?v=CZutJYxCKlg [4] В соответствии со ст.92 ТК РФ для работников в возрасте до шестнадцати лет устанавливается сокращенная продолжительность рабочего времени — не более 24 часов в неделю; для работников в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет — не более 35 часов в неделю