Это был любимый салат папы, но из-за огромных размеров блюда я его себе никогда не заказывала, одного кусочка с тарелки папы мне хватало.
— Ещё у них здесь потрясающее ризотто. Ты любишь ризотто? Ела когда-нибудь? — И так как я продолжала просто молча таращиться, Александр доходчиво пояснил: — Это такая рисовая каша, достаточно неприглядная на вид. Но очень вкусная. Готовится только из трёх сортов риса — арборио, виалоне нано и карнароли — в хорошем, вкусном курином бульоне, с белым вином, потом заправляется сливочным маслом и сыром пармезан. Из-за чего у блюда нежная кремовая структура и потрясающий сливочный вкус. Здесь оно с грибами, но если ты не любишь грибы, для тебя сделают с артишоками или спаржей.
Самое вкусное ризотто в своей жизни я ела в Комо, в маленьком семейном ресторанчике, и итальянском ресторане на Майами-Бич. В «Иль Лаго» ризотто оставляло желать лучшего, поэтому я помотала головой:
— С детства не люблю кашу…
— Если ты любишь морепродукты, то здесь готовят на открытом огне щупальца осьминогов, креветки карабинеры и омаров, из мяса есть стейк вагю и очень неплохое каре ягненка на кости. — Я молчала, зачарованно слушая, и Александр продолжал: — Можешь всё же попробовать пасту с пармезаном или пекорино. Вдруг они смогут изменить твоё отношение к итальянским блюдам? Её здесь тоже готовят необычным способом, прямо перед клиентом. Прикатывают столик с пудовой головкой сыра, выдолбленной внутри. Со стенок соскребают ножом немного сыра, а потом кладут внутрь приготовленные спагетти… или что ты выберешь… и крутят их там, обваливая в сырных опилках, пока вся паста ими не пропитается. И потом ещё сверху посыпают чёрным трюфелем. Очень вкусно, рекомендую!
— Хорошо, я хочу это попробовать. Ну, и посмотреть. Ты так вкусно и интересно рассказываешь!
— А из напитков что предпочитаешь? Позволишь мне заказать для нас вино? — спросил Александр.
— Я не пью алкоголь. Вообще.
— Неужели тебе нет восемнадцати, Алиса? Не переживай, я никому не скажу. — Александр улыбался. — Или это по соображениям веры? Здоровья?
— Нет, это принципиальная позиция. Я не осуждаю людей, которые пьют спиртное, не пытаюсь переубедить их, но и в ответ ожидаю того же… — Пожалуй, это был единственный момент, по поводу которого я не собиралась отмалчиваться и глупо улыбаться. Все мои знакомые знали о моём отношении к алкоголю, но каждый раз находился какой-нибудь прилипала, кто начинал уламывать меня выпить «хотя бы капельку», «да ладно, никто не узнает», «с половины бокала ничего не случится». Почему-то большинство не воспринимало всерьёз моё решение, что очень раздражало. И я была благодарна Александру, когда он не стал меня уговаривать.
— Разумно, — согласился он. — Окей, настаивать не буду.
Когда мы определились с едой, Александр заказал себе салат из тех чудо-помидоров и голубя, запечённого с фуа-гра, а мне паппарделли с пармезаном.
— И бутылочку «Палео», пожалуйста.
— Как всегда, отличный выбор, Александр. Но у нас ещё есть потрясающее Бароло…
— Я знаю, что у вас есть. И даже знаю, какое именно Бароло ты хочешь мне предложить. Но сегодня мне хочется каберне фран.
Когда официант ушёл, я сказала:
— У меня сейчас было ощущение, что вы разговаривали на другом языке. Что такое Палео?
— Это название вина.
— А каберне фран?
— Сорт винограда, из которого делают то вино.
— А Бароло?
— Это регион в Италии.
— То есть ты сравнил регион и сорт винограда?
— Да.
— А разве так можно?
Александр рассмеялся. Он вообще очень часто смеялся, и я пока не могла понять, нравится ли мне это. Его глаза лучились весельем, но мне всё казалось, что он насмехается надо мной.
— Да, так можно, Алиса. Обычно, когда грамотные люди заказывают вино, они называют сорт винограда. «Мне бокальчик совиньон блан», говорит клиент. И официант понимает, что тому хочется чего-то прохладного, но нежного, с немного цветочным или фруктовым запахом, свежим и лёгким вкусом. В летнюю жару самое оно. Если же тот говорит: «Мне бокал каберне совиньон», то официант понимает, что гость настроен серьёзно, ему хочется насыщенного, полнотелого вина, с высоким содержанием танинов. Конечно, вино из одного и того же сорта винограда у виноделов Нового Света по вкусу совершенно иное, чем в Европе. Поэтому следующая характеристика, которую стоит назвать — вино какой страны ты бы хотела. Например, пино нуар калифорнийское или же Бургундия?
— По-моему, у меня уже голова закружилась. Хоть я не выпила ни капли. Но мне очень интересно. А что насчёт Бароло и «Палео»?
— Далее, вина ещё разделяются по регионам. Например, если ты скажешь: «Хочу Бордо». Тебя поймут, что ты хочешь.
— И какой там виноград?
— Там смесь винограда разных сортов, так называемый бордосский бленд. Но, например, вина Бароло производят всего из одного сорта — неббиоло — однако эти вина называют именно по названию региона, а не винограда. Поэтому когда я сравнивал «Палео» и Бароло, на самом деле я сравнивал каберне фран и неббиоло.
— Как сложно…
— На самом деле нет. Было бы желание разобраться. И самыми последними идут названия вин. Это уникальные вина, единственные в своём роде. То же «Палео», хоть оно и не очень дорогое. Или «Кристалл», «Опус Уан», «Рубикон»… Если я тебя утомляю, Алиса, останови меня. Про вина я могу говорить бесконечно.
— Нет, не утомляешь… мне очень интересно! Я узнала много нового. Ты так хорошо разбираешься в вине, что даже официанты с тобой не спорят.
— Когда-то я закончил курсы сомелье, просто для себя.
— Это те, которых называют алкоголики с дипломом?
— Они самые. — Александр расхохотался.
Нам принесли еду, мы ели и пили — Александр своё уникальное вино, а я свой любимый гранатовый сок. Александр знал столько много интересных вещей из самых разных областей, что мне не приходилось напрягаться и заставлять себя удивлённо распахивать глаза, это выходило само собой. Охотнее всего он рассказывал о винах. Я узнала, как изобрели шампанское, какое именно красное вино полезно для здоровья, что шампанское брют придумала женщина, и винные дегустации, которыми так славятся шато Франции, это идея другой талантливой женщины, а именно той самой вдовы Клико, чьё вино сейчас известно во всём мире.
— Ты знаешь, в какой стране самые большие винные погреба? — спросил Александр, когда мы уже доедали десерт.
— Во Франции, конечно.
— Холодно, Алиса.
— Тогда в Италии.
— Решила меня заморозить? Третья попытка.
— Неужели в Америке?
— Температура опустилась до абсолютного нуля. — Он снова смеялся.
— Минус двести семьдесят три градуса?! Ого, как я далека от истины…
— Ну вот, а говорят, поколение ЕГЭ ничего не знает.
— Так где? — Я не уследила за собой и немного поумничала, но очень уж любопытство разбирало.
— Молдавия. Крикова. В две тысячи пятом году этот погреб попал в Книгу рекордов Гиннеса как крупнейший винный погреб по количеству бутылок. Почти два миллиона бутылок урожая разных лет лежат в подвалах длиной в сто двадцать километров. Можешь себе представить?
— Даже не слышала ни разу о них…
Я слушала и смотрела, смотрела и слушала. Слушала, открыв рот. Смотрела, не отводя глаз. Мне нравилось, как Александр пил вино, как держал столовые приборы, как ловко расправлялся со своим голубем. Мне нравилось, как во время разговора двигались его губы, как за ними влажно блестели белые зубы. Но больше всего меня завораживали глаза, такого цвета я никогда не видела. Наверное, я отвлеклась, потому что Александр вдруг сказал:
— Мне кажется, ты хочешь что-то спросить, но не решаешься.
— Нет, спросить не хочу. Просто смотрю на твои глаза, у них очень необычный цвет.
— И ты хочешь знать, не линзы ли это? Нет, это наследственное. У всех мужчин нашего рода такие.
«А у женщин нашего рода большая грудь», — чуть не ляпнула я, но вовремя опомнилась. У мамы был всего-навсего пятый размер, но вот у её мамы — бабушки Нины — девятый, у бабушкиной младшей сестры Любы седьмой, а у старшей Раисы двенадцатый, а, может, даже и больше. Бабушка рассказывала мне страшные истории про то, как бабушке Рае шили на заказ бюстгальтеры с очень широкими лямками, но это не помогало, на плечах у неё всё равно были пролежни[1]. Карина говорила, что завидует моему третьему размеру, а я до ужаса боялась этих самых пролежней, боялась, что моя грудь вырастет до размеров астраханских арбузов и у меня на плечах будут вмятины от бретелек. Но мама сказала, что это раньше было проблемой, сейчас всё намного проще — если не нравится или мешает большая грудь, всегда можно сделать пластическую операцию. Мама и сама хотела сделать, но папа её отговорил. Я не стала всего этого рассказывать Александру.
Был уже глубокий вечер, лебеди давно уплыли спать в свои домики. На террасе стало прохладно. Максим принёс нам пледы, и Александр собственноручно укутал меня. Аккуратно вытаскивая мои волосы из флисового кокона, он задевал пальцами шею и голые плечи, задерживая их на коже чуть дольше, чем было нужно. А когда сел обратно в своё кресло, взял мою руку и поцеловал запястье.
— У тебя очень красивый браслет. И украшение на шее, — сказал он.
— Подруга дала поносить, — сказала я, не отнимая руку. Прикосновения Александра были приятны.— Мне они тоже очень нравятся.
— Ты знаешь, что это?
— Конечно. Это серебро.
— И всё? — Я непонимающе смотрела, и он сказал заговорщицким тоном, словно сообщал страшную тайну: — Вас обманули, мадам, вам дали гораздо лучший мех. Это не мексиканский тушкан, это…
— Шанхайский барс? — Я сначала рассмеялась, а потом готова была зажать себе рот ладонями. Бабушка же говорила не умничать, а я прокололась уже второй раз!
Александр тоже засмеялся:
— Да-да. Видишь, как мех играет на солнце? Янтарь! Ты что, знаешь этот фильм? Смотрела его?
— Да кто же его не смотрел[2]? У меня папа тоже любит в разговоре вставлять всякие фразы из фильмов… Ой… — В этот раз я срезалась конкретно. Теперь Александр решит, что я сравниваю его со своим отцом и, наверное, считаю старым.