Огромное, заполняющее меня ощущение счастья собирается в копье и снова возвращается Фаворре, пробивая его до крупной третьей подряд дрожи. Он стискивает меня, нависая и неистово целуя в открытую шею, выглянувшее из платья плечо. Ой. ОЙ! Не понимаю… К удовольствию, стреляющему во мне искрами, почему-то примешивается острая тонкая боль. Создавая уникальный коктейль в моей крови. Трепета. Жесткого предельного проникновения. Щемящей нежности и дикой, почти бесконтрольной страсти. Это для меня… слишком. Поэтому разум милосердно отключается, и я уплываю. Где-то по дороге теряя сознание. И нисколько не жалея, даже если это был последний день моей жизни.
--
— Ева…
— М…?
— Я долго был не в себе?
— Ты тоже? Хм, понятия не имею. Помню, как ты увлекся моим богатым внутренним миром, а потом хлоп и я чуть не умерла.
— Не шути так…
Оказывается, Диего приволок меня на огромную кровать под кисейным балдахином и рассматривал с огромным интересом. Словно пес, в драке вырвавший самую большую кость в своей жизни. Любуется и благоговеет, не забывая пускать слюну от жадности.
— Эй, — я почти села, но меня сразу уложили обратно мягким толчком.
— АЙ, а это что?!
— Так. Главное, не паникуй.
Он приблизился, носом почти касаясь сгиба между шеей и плечом. Зафырчал. Не пойму, он что, нюхает?
— Ева, тут совсем крошечная ранка, я быстро уберу.
И меня начинают… лизать. Посылая, надо сказать, вполне приятные, хотя и немного острые ощущения по коже. Он что, кожу мне поцарапал? Или зубами повредил?
Я слышала, что оборотни могу кусать партнеров, когда забываются, но не думала, что это хоть как-то коснется меня.
— Я тебя немного укусил. Извини. Дурацкий старый инстинкт, в нашем случае он не имеет никакого значения. Раньше так метили пару, говорили, что дети родятся крепкими и сильными, настоящими оборотнями. Но у меня магия все выжигает, ты знаешь…
— А…, - я расслабилась, вытягиваясь на постели. Дети нам не светили. Фейри могли иметь потомство или с такими же фейри, или со своим локусом. Да и Диего никогда меня не обманывал. — Ничего себе ты дорвался, чуть не расплющил меня в том кресле. Ну, если укус означает чувства, значит я тебе нравлюсь чуть больше, чем случайный удобный объект для секса.
— О, да, еще как нравишься, — промурлыкал довольный Диего, дергая за шнуровку. Ему нравится раскрывать меня, снимая одежду, с увлечением ребенка, освобождающего конфету от обертки. Даже губу закусил. — Я теперь понимаю, почему среди менталистов запрещены браки. Если во время близости такие как ты разбивают разум как стекло, вынуждая терять сознание… А у меня, к слову, все хорошо с защитой. То вы, мисс Ева, становитесь просто ужасным оружием. И я готов еще раз защитить мир, жертвуя собой. Цени героя. Готов не отвлекаться на все эти крики из коридора до самого второго тура Поединка, с перерывом на еду, конечно. Разок перекусим, чтобы перезарядить оружие…
Когда он такой, расслабленный, ироничный, с ухмылкой на многозначительно изогнутых губах, то кажется совсем юным. Я фыркнула от игривого касания пальцев по краю декольте.
— И тебя не волнует, что это возможные последствия того, что я кузнечик?
— Да какой ты кузнечик… Просто перешла на пару уровней выше из-за стрессовых ситуаций и испугалась. Не волнуйся, моя Недотрога, я все решу, главное — выбраться отсюда. Хотя… сейчас меня все устраивает.
Он стянул платье с плеч и завороженно затихнув, коснулся кончиком пальца розового бесстыдного соска, тут же напряженно округлившегося ему навстречу.
Мне категорически не верили. Действительно, какой из меня кузнечик? Где, я вас спрашиваю, основные показатели сбрендившего внеуровневого менталиста? Ни истерик, ни попыток убийств, ни полного контроля всех разумных в радиусе километра. Ничего!
А насчет мании преследования и привычки манипулировать окружающими… так у меня, это… не крышу снесло, а чердачок подтекает. Милая такая особенность характера. Как у всех психологов, смею заметить. Практически обычная профессиональная деформация тех, кто слишком близко и много вынужден копаться в душах людей и оборотней. Некоторые мои коллеги впадают в депрессию, заводят ядовитых змей, в попытке найти хоть кого-нибудь для позитивного сравнения или пытаются, кхе-кхе, завоевать мир. А я так, балуюсь…
— Диего, может быть… не будем больше отвлекаться? Расскажешь мне о втором этапе Поединка? Тебе же надо подготовить свой «ближний круг», так вот она я. Или по твоему мнению следующего этапа тоже сегодня не будет, перенесут?
«Переводить стрелки» я умею. Тема родителей-менталистов, которые не имели права заключать брак, но пошли наперекор правилам, а в результате своих отношений получили… маленькое зеленое насекомое вместо обычного ребенка — не то, о чем я готова была говорить по душам. Законы утверждают, что в такой семье не будет мира — пара возненавидит друг друга, а дети обязательно родятся жалкими уродами, не способными о себе позаботиться даже в быту. Хуже, чем в близкородственной связи. Но реальность оказалась другой. В итоге я выросла секретным ребенком и жутким исключением.
Поэтому тему разговора пришлось срочно менять. И я напомнила о следующем туре, тем более, что в последнее время Фаворра не против был порассуждать о делах фейри.
— Поединок больше не перенесут, — он с довольным выдохом положил голову мне на грудь, дотянувшись носом и упершись им в сосок. И следующие несколько секунд кое-кто не мог говорить, потому что… мурчал! Потом все же удостоил меня объяснения. — Дальше тянуть и переносить никак нельзя. Холм сколько угодно может находиться в автономном режиме, производить пищу, воду, воздух и еще массу всего. Но суть любого Холма — симбиоз с магией сидхэ. Наше волшебство дает ему жизнь. Древние короли напрямую разговаривали с разумными Холмами. Да, сейчас мы не те, но… посмотри за окно. С каждым часом за ним все темнее, хотя вчера в это время было сравнительно ясно. Да и внутри, без недавних подарков не было бы света, продолжали бы разрушаться переборки, размножились бы паразиты. Корабль теряет силу, слабеет без хозяина. Если Поединок затянется — погибнет и Летучий и все гости.
Я ахнула, невольно развернувшись к иллюминатору. Но особенно ничего не разглядела, кроме жуткого отростка, прижатого на пол окна. Монстр все еще был там, недвижим, но исчезать не собирался. Ах, да. Подарок же.
— И… тот, кто победит, как-то сможет подчинить корабль? Диего, ты тоже сможешь?
— Зови меня Тайрен, так будет правильнее. Я здесь все же не оборотней представляю, а фейри, — он приподнялся, с некоторым недоумением рассматривая зализанную ранку на плече, хмыкнул. И обрушился на кровать рядом, по-хозяйски обхватив меня за талию. — Выигравший будет обуздывать Холм не в одиночку. Его все остальные поддержат, передадут силы. Победитель получает всеобщее признание, именно оно дает полную власть. Сегодня же вечером Летучего скрутит новый владелец, с помощью Присциллы и всех присутствующих сидхэ. Кстати… а ведь я могу соблазниться… стать капитаном, учитывая, что ты превратишься в мою Ценность. М-м-м.
— Даже не шути так, — я двинула его локтем и подтянула на место спущенное платье. — Оу… в коридоре продолжают шуметь. Кто у тебя в соседях?
— С одной стороны — Присцилла. С другой — Джок. Не обращай внимание. Если начнутся проблемы, нам постучат, поверь. И голоса не перепуганные, а… хм…
Я лениво выпустила щуп за дверь. И чуть не подпрыгнула от нахлынувшего вала чужого возбуждения. Помета им всем в панамку! Что там происходит? Возмущенно открыв рот, я хотела поделиться с Диего-Тайреном, но так и замерла с отвисшей челюстью.
Ой.
ОЙ.
ОЙ-ОЙ.
Я забыла экранировать каюту Фаворры.
⭐ Глава 32. О раненом Лукасе и случайном поклепе на приличную девушку
Мысли закрутились четко, просчитывая пункт за пунктом. Во время стресса мой разум делится словно на две независимые друг от друга части. Одна половина кричит «Все пропало, дайте мне удавиться», зато вторая действует, невзирая на пораженческие настроения.
Так, без паники и обмороков! Во время близости я не распространяла эмоции безумным фонтаном во все стороны, а прямиком «толкала» на Диего. Уже хорошо… В уровнях при этом не прыгала и возможности у меня сейчас были крайне ограничены, поэтому по всему кораблю они разлететься не могли. Но соседние каюты или даже этаж… скорее всего зацепила. И коридор тоже.
В дверь кто-то забарабанил, а я уже неслась в сторону небольшой отдельной дверцы в спальне, за которой скорее всего скрывалась душевая комната. На ходу окутываясь ментальными щитами.
— Ты куда? — удивился моей резвости Фаворра, который успел только хлопнуть рукой по месту, где я лежала секунду назад. Надо же, раньше у меня и шанса не было выскользнуть из его объятий, что значит разомлел и не был готов к бегству девушки из кровати.
Задумчиво хмыкнув, он лениво двинулся на стук, на ходу застегивая брюки. Причем делал это неспешно, с неудовольствием вздыхая, будто раздумывал, а надо ли вообще открывать. Вот же нервы железные.
— Да?
Лениво-лениво.
Ни малейшего напряжения в голосе, ни капли переживания, пока его девушка в панике лихорадочно приводит себя в порядок, дрожащими пальцами одергивая белье и застегивая платье. В следующий раз поделюсь не удовольствием, а стыдливостью. Пусть хоть раз прочувствует что это такое.
Мой взгляд прикипел к узкому просвету, оставленному незакрытой до конца дверцей в спальню. Надеюсь, гости не ринутся осматривать закоулки. Даже не знаю, что хуже — оказаться застуканной в кровати или внутри мужской душевой.
Хлопок входной двери я не услышала, только резко хлынувший шум спорящих голосов коридора.
— Евка тута? — сквозь многоголосье прорвался сипловатый развязный басок Кусаки. — Смотри я кого встретил… Приятеля хозяйки, она его сначала под кроватью прятала, потом этот хмырь камешек стащил, а теперь раненый по коридорам бегает, ее ищет.
Раненый?! Удивительно, но отголоски боли я почувствовала только что и почти неощутимо, словно они были припылены и едва теплились.