– Мисс Дюваль, а зачем вы спрятались за портьеру?
– Я подумала, что они могут вернуться, и тогда они решат, что я ушла. А вернулась, услышав шум драки и звук брошенного пресс-папье.
– Ясно. И это было как раз в тот момент, когда вы появились из столовой, не так ли, Хартиган?
– Наверное. Комната казалась пустой, и вдруг леди вышла из-за занавеса.
– Харрельсон, продолжайте.
– Как я сказал, я схватился с ним. Я хотел всего лишь успокоить его, но он оказался сильнее, чем я думал, и к тому же скользким, как угорь. Мы зацепили дверь, и она распахнулась. Тогда мы ввалились в гостиную.
– Где в это время была мисс Юнис?
Девушка заняла место между дверью и столом.
– Я стояла точно здесь, напуганная до смерти.
– Хартиган, вы видели все точно так?
– Кажись, так. Конечно, я не мог хорошо разглядеть через ширму.
– А что было затем? – спросил Кэролл.
– Мистер Гамильтон вырвался из моих рук, – продолжил юный художник. – Прежде чем я сообразил, что к чему, он уже выдвинул ящик стола и достал револьвер. Юнис вскрикнула, я прыгнул на него и схватил его за руку. Тогда…
– Я выключил свет, – продолжил Хартиган.
– Вы! – хором воскликнули Юнис, Харрельсон и Роллинс.
– Да, я знаю об этом, – коротко заметил Кэролл. – Мистер Харрельсон, продолжайте.
– Когда погас свет, револьвер упал на пол. Я подобрал его и выстрелил.
Юнис вспыхнула.
– Это не правда, мистер Кэролл. Посмотрите на него, и поймете, что это неправда. Револьвер упал мне под ноги. Не успев понять, что делаю, я схватила его и выстрелила в мистера Гамильтона. В стремлении защитить меня, мистер Харрельсон не упомянул об одной подробности. Еще до того, как погас свет, револьвер оказался в моих руках. Не так ли, Хартиган?
Грабитель покачал головой.
– Не знаю, мисс. Понимаете, как раз тогда я отвернулся, чтобы выключить свет. Но я знаю одно: револьвер упал на пол до того, как свет погас!
– А-а-а! – выдохнул Денсон и резко обернулся к Харрельсону. – Винсент, это правда?
Молодой человек покраснел.
– Я выстрелил в темноте, – упорствовал он.
– Я вам не верю, – объявил Денсон, – хотя и хотел бы. У вас хорошая защита.
– Спасибо, мистер Денсон, – признательно поблагодарила его Юнис.
Кэролл лениво прогуливался по комнате, рассматривая пол и потолок. Дойдя до угла, он бросил через плечо:
– Мисс Дюваль, не могли бы вы встать точно на то место, с которого стреляли?
– Конечно, – она встала между столом и дверью. Кэролл вернулся обратно и протянул обе руки. Одну – к Юнис, а вторую – к Харрельсону.
– Думаю, что вы оправданы, пара глупых детей.
Раздался вздох удивления и хор голосов: «Что вы хотите сказать?».
– Я имею в виду то, что пуля, выпущенная с этого места, не поразила мистера Гамильтона. Она попала в дальний угол и находится вон там! Можете сами посмотреть на дыру от пули!
Глава XII
Денсон первым оправился от внезапного поворота событий – его юридический ум привык к неожиданным ходам. Он наклонился вперед и попытался скрыть волнение в голосе:
– Кэролл, вы имеете в виду, что они свободны?
Кэролл пожал плечами.
– Практически. Я не могу их отпустить на совсем, но думаю, что могу пообещать им освобождение под подписку о невыезде. А сейчас я хотел бы знать, хотя бы просто для себя, кто же на самом деле выстрелил?
– Это не ловушка, Кэролл? – забеспокоился Денсон.
– Можете не отвечать, – успокоил его детектив. – Как по мне, я предпочитаю раскрыть карты. Двое из троих согласны с тем, что выстрел раздался в темноте. По единогласному мнению, да и по моему личному убеждению, выстрел, убивший мистера Гамильтона, не был выпущен с близкого расстояния – об этом говорят характер раны, отсутствие ожога и пятен пороха. Но из револьвера мистера Гамильтона определенно стреляли. Куда же тогда попала пуля? Чтобы найти дыру от пули, не нужен великолепный сыщик. Вот она, – Кэролл указал на маленькое круглое отверстие в углу между двумя стенами и потолком. – Теперь, Денсон, о деле против этих двух молодых людей. Они могут отвечать или нет – по их желанию. Я играю честно и открыто и сейчас просто пытаюсь удовлетворить любопытство насчет того, кто именно выстрелил.
Их взгляды встретились. Денсон поднял руки.
– Кэролл, вы могли бы стать адвокатом. Юнис, расскажи ему.
– Выстрелила я, – ответила девушка. Она чуть ли не плакала от облегчения. Но Харрельсон протянул руку.
– Это не она! Это я стрелял!
– Винсент!
– Юнис!
– Винсент, как ваш адвокат я разрешаю вам говорить.
– Вы уверены, что это отверстие от пули?
– Уверен.
– Ну… – молодой человек многозначительно развел руками. – Боюсь, придется проявить себя лжецом – стреляла Юнис. Мой рассказ совершенно правдив, вплоть до момента выстрела.
Холл удивленно взглянул на юного художника.
– Поздравляю вас, сэр. Я думал, что рыцарство отошло в прошлое…
– Ну, не то, чтобы…. – несколько смущенно ответил молодой человек, – понимаете, я постарался придумать историю, которая смогла бы защитить меня.
– Чушь и галиматья! Вы были готовы взять вину на себя! Черт возьми, я рад пожать вашу руку, даже если она и унесла жизнь моего лучшего друга, ведь вы доказали, что существует человек, в котором сохранилось все лучшее со старых, добрых времен!
Кэролл вновь принялся ходить по комнате. Проходя мимо каждого из своей троицы, он многозначительно что-то им шептал, а затем продолжал свою как бы небрежную прогулку. В его острых глазах блестел азарт погони, и они не упускали ни одной детали красиво меблированной гостиной. Затем он обернулся к спутникам.
– Сейчас мы доказали невиновность двух наших участников. Не знаю, понимаете ли вы, джентльмены, что мы все так же далеки от поимки убийцы, как были в самом начале пути.
Они смотрели на него в ошеломляющей тишине. Сказанное было правдой, но они еще не задумывались над этим аспектом. Холл раскрыл было рот, собираясь сказать о Баджере, но тут же резко закрыл его – совсем как рыба, вынутая из воды. Он вспомнил пару моментов о Баджере: во-первых, то, что они уже доказали его невиновность, а во-вторых, что Роллинс ничего не знал ни о Баджере, ни о связи последнего с делом.
Также он припомнил, что был и третий выстрел. Два из них уже прояснились – выстрел Юнис, угодивший в потолок, и выстрел Баджера, попавшего в руку Хартигана.
Но из револьвера Хартигана также стреляли. По словам грабителя, сам он не стрелял. Кроме того, было хорошо известно: смертельный выстрел был сделан сразу после того, как загорелся свет. Баджер же упорно твердил, что стрелял в темноте. Если это правда, и его пуля ранила Хартигана, то из этого следует, что с раненным запястьем Хартиган никак не мог выстрелить.
Казалось, что Кэролл движется по кругу, преодолевая барьер за барьером, и обнаруживая, что каждое последующее препятствие все сложнее. Но если Кэролл и его друзья пребывали в замешательстве, то Баррет Роллинс, глава сыскной полиции, совсем не сомневался насчет виновника.
– Трое из них были в гостиной, – заявил он. – Мы знаем, что мисс Дюваль выстрелила, и мы нашли ее пулю. Я также заметил, что дыра в ширме была сделана пулей, выпущенной из-за ширмы, и будь у вас глаза, вы ба заметили, что дыра как раз на подходящей высоте, чтобы Ред смог убить мистера Гамильтона. Стреляя, он мог бы наклониться. Наверняка он ссутулился. Он ведь прятался, не так ли? А когда человек прячется, разве он стоит, выпрямившись во весь рост? Даже в темном переулке, пытаясь сбежать, человек идет, пригнувшись. Хартиган – нужный нам человек.
– Вы уверенны в этом? – поинтересовался Кэролл.
– Уверен? Да я знаю это!
– И как вы это узнали?
– Знаю, вот и все, – вспыхнул Роллинс. – Никто другой не мог выстрелить.
– Ну, это так. Это так. Но все же, – безмятежно продолжил Кэролл, как если бы он обсуждал какое-то чисто теоретическое дело, – вы забываете о том, что кто-то ранил Хартигана.
– Пф! Может, его ранили не именно в тот момент.
– Но он был ранен, вы же видите.
– Ни черта я не вижу! Простите мой французский. Вы, чудо-сыщики, думаете, что вам все удалось, тогда как вы ничего не знаете. Скажите, почему Ред Хартиган не мог быть ранен, когда…
– Он был ранен за ширмой! – резко заявил Кэролл. В его тоне появился намек на антагонизм с Роллинсом.
– Вы сошли с ума!
Улыбнувшись, Кэролл обернулся.
– Ну, с вами спорить смысла нет.
– Конечно, нет.
Затем, в то время как Кэролл тихо о чем-то беседовал с Юнис и Харрельсоном, Роллинс пересек комнату вслед за ним. Он хлопнул в ладоши, и Кэролл резко обернулся. Лицо молодого детектива побледнело, и он покачнулся.
– Роллинс, держите свои руки при себе.
– Я делаю, что хочу, – начал было полицейский, но затем, вспомнив о присутствии комиссара, он внезапно успокоился. – Допустим, вы расскажете, откуда вы знаете, что он был ранен именно тогда, а не до того.
– Я не верю, что вам интересны мои теории, – ответил Кэролл.
В голосе Роллинса появился умоляющий оттенок:
– Ну, мистер Кэролл, я не имел в виду ничего…
– Я всего лишь чудо-сыщик, – бросил Кэролл. – Но моего здравого смысла хватает, чтобы понять: его рана обильно кровоточила, а нигде, кроме как за ширмой, не было следов крови!
С уст Роллинса сорвалось непроизвольное оханье. И он внезапно вновь стал угрюм.
– И к чему вы клоните? Хотите, чтобы все выступили раньше вас? А затем вы сделаете свой выбор?
В глазах Кэролла вспыхнула настоящая злость. Его лицо побагровело, а кулаки сжались. Он подошел к Роллинсу вплотную, лицом к лицу.
– Роллинс, давайте разберемся с этим раз и навсегда. С самого начала расследования мне не нравились ваши манеры. До тех пор, пока они проявлялись в общих чертах и не касались меня лично, я считал, что не стоит обращать на них внимание. А сейчас вы пошли явно против меня, и я больше не могу их игнорировать. Начиная с этого момента, помните: я – ваш начальник, и поступайте соответственно. И мой первый приказ – держите язык за зубами!