— Лэйтнант? — недоверчиво спросил Роулз, пожимая Васину руку.
Колапушин вспомнил, что в Америке офицерские чины так быстро не даются и что в возрасте Васи и Миши и сержантом полиции стать проблема.
— У нас несколько другая служебная иерархия, Джонатан. Она отличается от вашей. Ничего, вы быстро привыкнете. Ну что, — обратился он к Ечкину, который как раз пожимал Роулзу руку, — хорошее я вам пополнение привел?
— А что? — бодро отозвался Ечкин. — Рональд вполне нормальный парень был, и этот, по-моему, не хуже.
— Вот только его внешность меня смущает, — сказал Колапушин. — Боюсь, трудновато ему у нас будет работать.
Роулз пристально посмотрел на Колапушина:
— Это потому, что я с черный кожа, сэр? В Ю-эс-эй это не есть плохо!
Колапушин вспомнил, как щепетильно американцы негритянского происхождения относятся к этим вопросам, и решил сразу сгладить возникшую неловкость:
— Не обижайтесь, Джонатан. Мы вовсе не делим людей по цвету кожи. Просто в Ю-эс-эй таких людей, как вы, очень много и никто не обращает на это никакого внимания, а у нас совсем мало. Вы очень заметны на общем фоне, для оперативного работника это не слишком хорошо, согласитесь.
— Это не всегда есть плохо, сэр, — упрямо возразил Роулз. — Это можно… как это? Да! Исползовать!
— Возможно-возможно, — отозвался Колапушин, попутно отмечая для себя, что Роулз, похоже, парень с твердым характером и это необходимо будет учитывать в дальнейшем. — Правда, я еще пока не слишком понимаю, как мы это сделаем, но если это будет на пользу делу, то я только «за»! Однако у нас очень много срочной работы, Джонатан. Сейчас у меня просто нет времени вам о ней долго рассказывать. Если хотите, можете присутствовать, у нас никаких секретов от вас не будет, а если устали — поезжайте к себе, отдохнете и придете завтра с утра.
— Если можно, я останусь, сэр, — отозвался Роулз. — Я хочу быстро понимать, как вы делаете ваша работа.
— Прекрасно, — отозвался Колапушин и обратился к Васе: — Это у тебя что, списки посетителей? Ты почему их на три кучки разложил?
— А они разными путями попали на эти съемки, Арсений Петрович. Вот этих, — Вася взял стопочку, — привезли на автобусах из одного колледжа. Студенты, на них даже отдельных пропусков не выписывали — прямо так, кучей, прошли, по единому списку. Вряд ли среди них убийца мог оказаться.
— Конечно, — согласился Колапушин, — ими заниматься сейчас совершенно не обязательно. Ну а другие?
— Вот эти — массовка, — показал Вася на стопочку потолще. — Оказывается, есть люди, которые в телестудии за деньги публику изображают. Деньги маленькие, правда, но для пенсионеров и это очень хорошо. У них есть свои бригадиры, которые и вызывают их на съемки. Я уже с одной такой женщиной-бригадиром разговаривал, но тут тоже убийца вряд ли мог затесаться — в каждой такой бригаде люди постоянные, и все друг друга знают хотя бы в лицо.
— Ну и отложи их пока, — распорядился Колапушин. — А кто у тебя в третьей стопочке?
— Вот с этими самое сложное, Арсений Петрович. Там же еще в двух студиях разные передачи снимались, кроме этой игры. И на эту игру некоторые игроки своих болельщиков и родственников привели, и на два ток-шоу тоже всякие знакомые пришли. На съемки игрокам раздали пригласительные билеты для зрителей. Они не именные и в чьи руки попали — никто теперь сказать не сможет. Еще есть какие-то непонятные списки, по два-три человека. На одном шоу журналистов много было — там политиков каких-то снимали. В общем, придется по каждому списку отдельно с теми, кто их подавал, беседовать. Хорошо, если хоть вспомнят, кого записали.
— Если придется — значит, придется, Вася, ничего тут не поделаешь, — вздохнул Колапушин. — А у тебя что, Миша? — повернулся он к Ечкину. — Ты с журналистами что-нибудь уже выяснил?
— Как раз сижу обзваниваю редакции, Арсений Петрович. Сам черт с этими журналистами ногу сломит! Убийство-то вечером произошло — в утренние выпуски газет материал не попал. А они моментально бурную деятельность развели, и свидетелей каких-то нашли, и все выпуски новостей просмотрели, и все слухи собрали. Сейчас не так просто разобраться, кто там на самом деле был, а кто со всяких новостных лент материал брал. Да и выдумывают они — фантасты просто отдыхают!
— И что, никого еще не нашел?
— Почему? Двоих уже нашел, но еще кучу редакций обзванивать надо.
— А эти двое тебе хоть что-нибудь сказали? Объяснили, зачем они туда явились?
— Говорят — хотели интервью взять. Там один политикан был, в ток-шоу каком-то снимался. Эти телевизионщики совсем уже обалдели — нашли, кого снимать! Трепло ведь, каких мало! Какие только дураки на выборах за него проголосовали — посмотреть бы на них! Он теперь постоянно на экране глаза всем мозолит, надоел уже хуже горькой редьки! А эти еще и интервью у него берут, пиарят его по полной программе! Платит он им, что ли? И придется ведь еще по всем этим редакциям таскаться и у их начальства выяснять — давали этим интервьюерам такое редакционное задание или врут?
— А им самим ты не веришь? — улыбнулся Колапушин.
— Кому?! Журналюгам?! Да я был бы полным идиотом, если бы хоть кому-нибудь из них хоть вот на столечко, — Ечкин показал большим и указательным пальцами крохотный зазор, — на слово поверил! Да им врать что дышать — такая у них жизненная потребность! Ни одному их слову без проверки доверять нельзя!
В дверь ввалился Немигайло с большим пухлым пластиковым пакетом.
— Мужики! Я бутербродов с копченой колбаской взял и булочек с маком. Сейчас хоть пожуем чуток. Васька, ставь чайник!
Только после этих слов он сообразил, что в комнате, кроме Ечкина и Пупкина, присутствуют и другие люди.
— Арсений Петрович! Вы с нами? А это что еще за чудо заморское? Пусть и он тоже садится — на всех хватит!
— Егор, ты бы как-нибудь повежливее, что ли, — усмехнулся Колапушин. — Хотя насчет заморского ты и не ошибся. Даже заокеанского. Вот знакомься — Джонатан Роулз. Прибыл к нам на стажировку из Америки. В ФБР служит, учти! Будет работать вместе с нами — изучать наш российский преступный мир. — Колапушин повернулся к Роулзу: — А это, Джонатан, капитан Немигайло Егор Фомич. Наверное, вам надо будет называть его просто Егор.
— Здрав-ствуй-те, кэптен, Егор, — вежливо поздоровался Джонатан, протягивая руку.
— Здорово-здорово! — Узкая ладонь Джонатана потонула в лапище Немигайло. — Российский преступный мир, говоришь, приехал изучать? Водку пьешь?
— Вод-ку? Что есть вод-ка?
— Не знаешь, что ли? Ну, виски по-вашему!
— Нет. Виски я не пью.
— А как же ты наш преступный мир собрался изучать, если ты водку не пьешь? — Немигайло изумленно посмотрел на американца. — Ладно, научим, беда поправимая!
— Эй-эй-эй, Егор! — Колапушин предостерегающе поднял ладонь. — Ты это мне кончай! Чему это ты собрался учить стажера, иностранца причем?!
— Так не в служебное же время, Арсений Петрович! А после службы сам Бог велел расслабиться. Сами знаете, наша служба и опасна, и трудна! Стресс на стрессе! А уже от стресса и все остальные болезни — доктора доказали! Так что расслабляться надо обязательно. Ну, в меру, конечно.
— Вот именно — в меру! И не вздумай Джонатана заставлять! Что у тебя по нашим делам?
— Егор, — немедленно вмешался Ечкин, — тут тебе Поливанов звонил из электронной экспертизы. Вроде они программы проверили. Просил тебя с ним связаться, как придешь.
— Во, как раз вовремя! — обрадовался Немигайло. — Арсений Петрович, давайте я с ними при вас поговорю. Ну не может такого быть, чтобы они ничего не раскопали!
— Поговори, конечно! Надеешься, они нашли что-то в этих компьютерах?
— Хоть где-то нам должно повезти! Я громкую связь включаю, — торжественно объявил Немигайло, снимая телефонную трубку. — Сейчас вы сами убедитесь. Слушайте все!
— Привет, Александр Васильевич. Это капитан Немигайло, — сказал Егор, как только на том конце подняли трубку. — Говорят, вы там что-то нашли?
— Здравствуй, Егор Фомич, — отозвался невидимый собеседник. — В каком смысле — нашли?
— Ну, это… Какие-нибудь дополнительные файлы в их программе.
— Должен тебя разочаровать, Егор Фомич. Мы сделали распечатку программы. Все полностью соответствует софту. Ничего криминального. Программка простенькая, проверить несложно. Заключение мы вам подготовим.
— Совсем ничего не нашли? — переспросил Немигайло разочарованным тоном. — И ничего не было?
— А вот этого я не знаю. В программе ведь могли быть временные файлы, которые автоматически стерлись с винчестера сразу после игры. Это не слишком сложно — ввел несколько команд на самоуничтожение файлов после использования и переделки некоторых команд в ядре программы — вот и все.
— Вы же ухитряетесь и стертые файлы восстанавливать.
— Это, Егор Фомич, возможно, если программист неопытный. На самом деле, когда дается команда уничтожить файл, с винчестера стирается только его название. А сам файл остается, просто компьютер считает, что это место на жестком диске свободно и можно записать туда другую информацию. Вот такой файл еще есть шанс восстановить. А опытный программист может сделать так, что стертую информацию восстановить будет совершенно невозможно. Даже что она там была, не узнаешь! В фоновом режиме это можно сделать, при тебе все это будет происходить, а ты будешь рядом стоять и даже не увидишь. Так что, как говорится, чем богаты, тем и рады. Извини, больше ничем помочь не могу. Пока.
— И здесь пролетели… — разочарованно проговорил Немигайло, кладя трубку. — Чего теперь делать-то будем, Арсений Петрович?
— Придется, Егор, нам с тобой идти в экспертно-криминалистический центр и еще раз смотреть пленки. Теперь это наша единственная надежда.
— Вот еще, тащиться туда! — запротестовал Немигайло. — У нас же и у самих видак есть и пленки тоже. Что, у вас, что ли, их посмотреть нельзя?
— Понимаешь, раз даже никто из телевизионщиков ничего не заметил, значит если что-то там и есть, то уловить это очень и очень трудно. А на «вэхаэсках» качество изображения не из лучших. У экспертов все-таки видеомагнитофоны «Бэтакам». Цифровые, профессиональные. Качество изображения намного выше. И прогуляемся заодно пешочком. А вы познакомьте Джонатана с нашими проблемами, — повернулся он к Пупкину и Ечкину. — Мы с капитаном в ЭКЦ. Когда вернемся, не знаю.