— Ну уж нет, — я резко остановилась. — Кто бы ни был нападающий, я хочу лично участвовать в его поимке.
Вокруг реяли ленты решимости, они отрывались от меня, выныривали из-за впервые за долгие годы приоткрытого без причины щита. Бабушка права, пора понемногу давать выход чувствам, но не потому, что я жалею о своем образе жизни. Скорее моя замкнутость становится подозрительной.
И… контроля у меня стало больше, так что справлюсь.
— Ух, какая боевая мисс Недотрога. Такая ты мне нравишься!
Мурлыканье в голосе. Опять играет, лестно ему, когда замираю от комплиментов. Ходит кругами, изматывая меня и себя. Может быть пора поговорить честно?
— Я и раньше нравилась, насколько помню.
— Не принимай на свой счет. Обычный рефлекс на всех хорошеньких девушек.
— Ха. Вокруг Мирабеллы так не вьешься. И женихов ее не отваживаешь. Ты на меня запал!
Миг. И две руки, опирающиеся на стену, заперли меня в крошечном пространстве. Его тело… чтоб его, и на расстоянии было полной провокацией, а вблизи и вовсе ощущалось неприлично.
Как и голос.
— Повтори…
19 2
— А что повторять? Если мы попадем в сложную ситуацию, я могу на тебя рассчитывать? Сконцентрироваться на себе дашь?
Оборотень побелел желваками.
— Конечно. Нужно будет по делу, заходи, Недотрога, располагайся. Топчись ножками.
— Отлично! Договорились! С Алексом тоже драться не будешь? И меня к стенке прижимать перестанешь, а, командир?
Он зарычал, едва слышно, чуть подрагивая верхней губой.
Как же мне надоели эти игры мускулов, расстегивание ширинок и размахивание линейками. Я вообще не твоей боевой категории, парень! Ты со мной силами хочешь помериться?
Пока тот, кто ударил мою бабушку и довел ее до сердечного приступа бегает на свободе?
— Ничего у тебя не выйдет, командир. Пойдешь лесом со всеми своими закидонами. Мне не нужен парень, который давит вместо ухаживаний, понятно? Я выбираю того, кто меня понимает!
Подхватив его витающую надо мной ярость, я дернула на себя и укуталась силой, сама пылая как альфа-оборотень.
Мы стояли, сблизившись глаза в глаза, едва касаясь носами и шипели как разъяренные кошки. Удивительно, но при всей своей злости, диком раздражении от внезапного бунта, он так меня и не коснулся, даже не пытался притронуться.
— Эй, что у вас происходит?
Недоуменный Алекс с пакетами и коробками стоял в коридоре. Несмотря на то, что врачи сразу сняли бабушке приступ, дальнейшее лечение могло обойтись в изрядную сумму, и младший Фаворра решил поддержать нас чем мог.
— Лекс, я тебе писал, чтобы ты был осторожен? — резко развернулся Диего, меняя объект давления. — Ты понимал, что Ева в опасности?
— Так вот же она, — его брат ткнул в меня пальцем. — Цела и здорова, я присматривал.
— Плохо присматривал! На тебе теперь не Ева, а ее бабушка, — сообщил старший.
И уже мне.
— Недотрога, работать!
Он пошел к выходу, буквально выключая себя. Я не «видела» сейчас его ауру, не настолько была открыта, но точно знала — он волевым решением погружается в свое белое безмолвие.
Вообще не вопрос, работать так работать.
— Пиши, если что, — шепнула я Алексу и поспешила за командиром.
Не знаю почему, но что-то внутри меня было уверено — раунд за мной. Не то, чтобы он больше не будет пытаться надавить на меня, но… что-то неуловимо поменялось в наших отношениях.
Впервые в синей глубине мелькнуло не подозрение или снисходительность, а уважение.
— Ева, — крикнул Алекс. — Мы встретимся на днях?
— Приду сюда завтра, дорогой!
Спина старшего тигра не дрогнула, оставаясь все такой же каменной.
Я осторожно вдыхала и выдыхала, отпуская скопившееся напряжение.
План, родившийся, когда оборотень зашел в палату, мог рухнуть карточным домиком от одного неверного слова, крошечной ошибки в интонации. Но я молодец, все сделала правильно.
Диего дал бы отпор в любом другом месте, тем более — на работе, в присутствии парней из отряда. Он сломал бы меня или высмеял, посчитав победу делом чести, правом сильнейшего, подтверждением своего альфа-статуса.
За все время нашего знакомства появился только один шанс, здесь, в больнице, в которой лежал пострадавший гражданский и пока оборотень считал себя отчасти виноватым.
Старший Фаворра отличался редкой подозрительностью и привычкой все контролировать. Еще немного и я стакан воды выпивала бы под его чутким руководством. Не помогали ни напоминания о кратковременности практики, ни наличие «жениха». С таким надзором рано или поздно он почуял бы во мне странное, уцепился бы за ниточку и начал тянуть дальше.
Только что я выбила себе право на личное пространство.
Командир будет обрывать любой интерес ко мне в самом начале, доказывая, что ничего «такого» не испытывает. Лучший вариант из возможных при работе с альфами. Доминант-оборотень обуздывает себя только самостоятельно, внешние рычаги с ними не сработают. Чужое влияние он сомнет как бумагу и выкинет в мусорную корзину.
Да-да-да! Я рискнула. Вымеряла каждое слово, каждый гран своего воздействия, шла по острию ножа и в итоге получила что хотела.
Губы подсохли. Надо радоваться, но на самом донышке моего «Я» притаилась грусть.
Диего, мать его, выглядел как моя подростковая мечта, красота с примесью греха. Когда касался, в животе взлетали бабочки и не давали дышать от восторга. Если бы в мире была справедливость, он родился бы человеком, а не оборотнем с кровью высшего фейри. Тогда у отношений с ним был бы шанс, а не черная метка в один конец…
В кармане запиликал коммуникатор. Фаворра остановился. Мы одновременно достали аппараты связи.
Сообщение от Вито.
«Народ, нам повезло. Маньяка-охотника спугнули, он ошибся! Я встал на след».
Глава 20. О прекрасных секретаршах, идеальных психологах и немного — о эмоциях как оружии
Леопард крутился на небольшой улочке между симпатичной кофейней «Тетушка До» слева и строгой дверью с надписью «Частный прием психолога. Доктор В.Трельяк» справа.
Вито не смог выследить КУДА скрылся преступник, зато ухитрился поймать обратный след, ОТКУДА он пришел. Тот, кто нападал на менталистов, всегда возвращался тем же путем, забрасывая смесью чеснока и перца оба следа и добавляя нюхачам головой боли вперемешку с яростью поражения.
Но волею случая мы с Алексом выбегали со стороны калитки во двор и нападающему пришлось убираться в другую сторону.
— А можно надавить на психолога? Чтобы он сдал нам клиента? — задумчиво спросил Диего, изучая правую дверь из темного старого дерева, кричавшую на всю улицу «прусь от своей солидности!». Табличка блестела. Рядком стояли значки оплат — сертификатами, чеками, наличными, драгоценными камнями.
Мечта!
Вот так оформлю когда-нибудь свой личный кабинет!
Я отрицательно качнула головой, наполняясь профессиональной гордостью. Ответ я знала точно.
- Давить не выйдет. Частные психологи открывают информацию о клиентуре только по решению суда. На попытку давления подадут официальную жалобу со штрафной цифрой, от количества нулей которой квестор Игнац впадет в дневную спячку, а потом возьмет нас в рабство. Это точно не выход.
Джок, которого насильно разбудили и которого от слова «спячка» затрясло, надвинул широкополую шляпу поглубже. Они с Бучем также как мы получили сообщение от Вито, пасмурная погода помогла им выйти на улицу, но бодрости не прибавила.
Оба бойца тащились за командиром словно зомби за неудачливым некромантом. Пару раз Буч останавливался, окаменевая от жары. И пока Диего приводил здоровяка в сознание магией, Джок прятался в тени огромного полутролля маленьким несчастным грибком.
Сейчас оба были готовы идти в любую дверь, главное — зайти внутрь, в полумрак помещения.
— Вито утверждает, что он побывал за обеими дверями, — рассуждал Диего, продлевая агонию несчастных полуночников.
Леопард действительно задумчиво крутил мордой.
— С коллегой я могу пообщаться, — предложила я. — Если лично и без полицейского давления, то может намекнет на что-нибудь или проговорится.
Диего смерил меня нечитаемым взглядом и решил вопрос просто.
— Тогда Ева берет с собой Джока, он подстрахует и вообще незаметный. А остальные — идем со мной в кофейню.
Отлично! Босс перестал бегать за мной с платочком и вытирать нос. По виду Вито ясно, что запах нападающего здесь старый, мне ничего не угрожает, и я, наконец, получаю первые бонусы самостоятельности.
Уходя покачивающийся Буч показал мне за спиной большой палец. И хотя в нормальном своем состоянии полутролль выглядел так, словно мог забить за минуту пару десятков врагов в кровавое месиво голыми руками, для друзей он был отменно приятным парнем.
А Джок, открывая тяжелую дверь, пробормотал:
— Признайся, что ты сделала с командиром и какого ты уровня?
— Произнесла убедительную речь, — сообщила я, проходя по коридору под звон входного колокольчика.
— Кхе-кхе, — раздалось сзади. — То есть — ха-ха.
Не все в меня верят, будем исправлять.
— Удачного времени суток! Вы к доктору?* — из-за стола выглянула низенькая толстушка с рыжим начесом чуть не в половину ее роста. Зеленоватый оттенок кожи и выглядывающие из прически острые ушки гигантскими транспарантами сообщали о наличие гоблинской крови. Но черты лица приятные и волосы пышные. Полукровка. Н-да. Кто-то из родителей девушки был отчаянным человеком.
Закрутить любовь с метром злобного пафоса, каким были все городские гоблины — это аттракцион на любителя.
Их семьи на восточной окраине города, занимались утилизацией мусора, ухитряясь до одури гордится своей кровью низших фейри. Снизойти до человека они могли разве что под глубоким наркотическим шафе и морщась от жалости.
Я шагнула вперед, давая Джоку возможность слиться со стенами.
— И вам удачного! Я — выпускница факультета психологии Евангели