Кэйт вздрогнула.
— Может быть, вы хотите перевести стрелки на Ану или Дэнни? Хотите изменить свои показания о том, что произошло в тот вечер? Вы абсолютно уверены, что видели Дэнни на носу яхты?
Вот оно что! Роб смутно подозревал, что Дэнни Макхью, возможно, навешал ему лапши на уши, а Кэйт, обрадовавшись, что он подтвердил ее алиби, ответила ему тем же.
— Ну конечно, Дэнни был там, черт возьми, — сказала Кэйт, и подозрения Роба мгновенно испарились. По ее лицу и голосу он понял, что Кэйт говорит правду. Она может обманывать себя сколько угодно, но не в важных вещах, и не даст Дэнни ложное алиби, если в результате обвинение падет на Джеймса, ее родного брата.
— И мы оба понимаем, что у Аны не хватило бы сил напасть на отца, даже если бы она захотела, — продолжала Кэйт. — Ударить его еще может быть, но перекинуть его через перила? Вряд ли.
— Итак… — Роб раскрыл ладони.
Она сидела перед ним, еще плотнее прижимая руку к животу, глядя вниз на тонкий свитер, видимо, думая о новой жизни, растущей внутри.
— Мне очень жаль, что в вашей семье произошла такая трагедия, — сказал Роб. — Не представляю, как вы справляетесь. Я знаю, что у вас самой с отцом были не самые лучшие отношения…
— Простите, но у меня с папой были совершенно нормальные отношения, — возразила Кэйт, краснея. — Я его очень любила. И хочу, чтобы виновного наказали. Дело не в этом. Он никогда не увидит своего первого внука, и это меня ужасно печалит. Но сейчас нам нужно жить дальше. У Джеймса тоже есть ребенок, хоть и не родной. Мы одна семья и должны помогать друг другу. Как может быть иначе?
Роб перестал слушать. На столе завибрировал телефон — пришла электронная почта. Прочитав тему и первые несколько слов, он понял, что криминалисты нашли нечто важное.
Райан
10 лет назад, август 2008-го
План Адама казался единственно возможным вариантом. Но не без изъянов. Райан понимал это с самого начала, но потом все стало более чем очевидно.
Через шесть недель после исчезновения Адама бандиты, на которых работал Демпси, подкараулили Райана на дороге у берега и затолкали в свою машину. Он и не заметил их приближения, а если бы и заметил, все равно бы не догадался, кто они.
Он не смотрел по сторонам, думая об Адаме. Шесть недель ни слуху ни духу, и Райан уже дошел до ручки. Он рассчитывал, что к этому времени Адам уже даст о себе знать. Раз этого не произошло, придется рассказать. Нужно вернуться домой и все рассказать матери.
Как он и ожидал, без заступничества Адама и Кэтлин. которая буквально лезла на стенку, отец вышвырнул Райана из дома. Ему все же хватило ума сделать это втайне от Кэтлин. Райан не стал сопротивляться, поскольку и сам думал, что так будет лучше. По крайней мере, не будет искушения проболтаться. Судя по тому, что Кэтлин поверила Райану, когда тот сказал, что поживет немного у приятеля, ей было явно не до него.
От Клио Райан знал, что с каждой неделей после исчезновения Адама беспокойство в семье нарастает. Даже Джеймс казался озабоченным, хотя, как подозревал Райан, скорее всего из опасения, что как-нибудь выяснится: он не вернул Адаму его деньги, когда тот попросил. Джеймс совершенно точно никому не говорил, что занял их, даже когда Кэтлин обнаружила, что на банковском счету Адама практически пусто.
Когда бандиты бросили Райана на заднее сиденье своей машины, он заорал как резаный, но его быстро успокоили несколькими точными ударами, а потом, избитого, окровавленного и притихшего, провезли еще несколько миль дальше по дороге, где машина остановилась.
Они говорили с сильным северо-дублинским акцентом, грубо, как черти, а их рожи дополняли картину. Жестокие, безжалостные отморозки.
— Тебе повезло, что ты расплатился по долгу, — сказал самый здоровый с переднего сиденья. В избиении он участия не принимал. Босс, поспокойнее двух других, слишком важный, чтобы самому пачкать руки. — Иначе уже закопали бы.
Райан заскулил. Он боялся поднимать голову и смотрел на всех снизу вверх с кожаного сиденья.
— А вот братану твоему не так повезло.
Райан замер.
— Хотел свалить, а? Адам твой. После того, как стуканул на Аарона. Думал, мы не узнаем, что ли? У нас и в мусарне есть люди, чувак. Но далеко не ушел брат твой. А с перерезанной глоткой не запоешь.
— Что? — харкнул Райан окровавленным ртом.
— Точно, — подтвердил здоровяк. — Больше ничего не скажет. Прости, чувак, не могу даже сказать, где мы его похоронили. Не помню. Лично я уж точно хер его найду.
Издевательский хохот троицы перекрыл шум в голове Райана.
— А ты просто передай дальше, как хороший мальчик, — сказали ему. — Не сомневаюсь, ты скоро вернешься к своим старым дружкам-наркошам. Расскажи им, что бывает, когда кто-то стучит на моих людей.
Райан почувствовал, что по джинсам расползается мокрое пятно. Он обмочился не из-за битья: от отца Райану доставалось и покрепче. Сейчас у него был просто шок.
Мужик глянул вниз и покачал головой.
— Только, блин, не в моей машине.
Дверца открылась, и Райана выволокли наружу.
Трое постояли над ним. Двое быков хихикали. Босс смотрел в море.
— И все же здесь красиво, — задумчиво произнес он. — В детстве отдыхать сюда ездили. Пока не появились дешевые билеты в Аликанте. Ну ладно, пора сваливать.
Он развернулся. Дорогие кожаные туфли — это все, что видел Райан, глядя ему вслед.
Внезапно туфли развернулись носками к нему.
— Твоя бедная мамочка, поди, безутешна. Видел в газете объявление, умоляет хоть что-то сообщить про Адама. Вот что тебе скажу: если бы из-за одного моего сына погиб другой, даже не знаю, что бы я сделал. А если бы я был тем сыном, лучше бы повесился.
Райан молча смотрел, как захлопнулась дверца машины. Взревел двигатель, из-под колес ему в лицо полетела пыль.
Сейчас
От Джеймса Латтимера осталась лишь пустая оболочка.
Роб сидел напротив, разглядывая его, вспоминая его фотографии в газетах и глянцевых журналах, на премьерах фильмов и в ток-шоу. Из всех братьев и сестер Клио Роб знал Джеймса лучше всехагт не потому, что часто встречался, а благодаря его известности.
Теперь он ничем не напоминал знаменитость и выглядел точно так же, как все остальные заключенные следственного изолятора. Осунувшийся от стресса, перегруженного углеводами питания, отсутствия естественного освещения и нормальной физической нагрузки.
— Я не убивал отца, — заговорил он. — Да, мы спорили, признаю. Следовало сразу вам рассказать. Мне были нужны деньги. И тут выясняется, что он просрал семейный портфель и продает дом, чтобы оплатить свой долбаный… можно ли это назвать кризисом среднего возраста, если человеку за шестьдесят? Конечно, мы переругались. Но я его не убивал. Я отошел от него, с ним было все прекрасно. Это безумие, чистой воды безумие.
— У нас есть показания, что вы последний, кого видели рядом с отцом, и мы знаем, что он не случайно упал в море, Джеймс, — сказал Роб. — Невозможно случайно перевалиться через такое высокое ограждение. Прыгнуть сам он не мог — упал в воду уже без сознания. Вы его ударили? Может быть, толкнули?
— И пальцем его не трогал. Когда пошел к остальным на корму, он был жив и здоров. Клянусь, он курил эту свою дурацкую сигару. Я хочу повидаться с дочерью. Они не приходили? Может ли кто-нибудь организовать им посещение?
— Посмотрим, что можно сделать, — сказал Роб. — Мы не можем заставить родных вас посещать.
— Этого не может быть. Я невиновен!
— Просто расскажите правду, Джеймс.
— Невиновен!
— Значит, и пальцем не трогали Фрейзера?
— Нет, клянусь. Не притрагивался к нему.
Роб вздохнул. Он наклонился к портфелю с ноутбуком и, достав оттуда папку, открыл ее и, положив на стол, подтолкнул к Джеймсу.
Формулировки специально упростили для непрофессионалов. Официальную техническую экспертизу отправили в прокуратуру вместе со всеми материалами дела.
Джеймс пробежал глазами текст. Потом поднял на Роба непонимающий, испуганный взгляд.
— И как вы это объясните? — спросил Роб. Джеймс понуро опустил голову.
Клио
10 лет назад, октябрь 2008-го
Шли месяцы, об Адаме никто ничего не слышал, и в доме становилось все более уныло.
Сначала мать не сомневалась, что он сбежал, просто чтобы разобраться в себе. Через несколько дней пришло письмо от хозяина квартиры с возвратом залога и сожалениями о потере хорошего жильца. Потом пришли результаты экзаменов, адресованные в Спэниш-Коув. Адам провалил несколько модулей, и ему предстояла пересдача в сентябре.
Наступил сентябрь, по-прежнему ничего.
«Он впал в панику», — объясняла всем Кэтлин. Она злилась на себя за то, что ничего не заметила. «Все потому, что слишком погрузилась в проблемы с Райаном», — говорила она. Райан съехал из дома, снова начал употреблять наркотики, и потом, в августе, у него была передозировка. Он едва выжил и сейчас лежал в клинике и не хотел говорить ни с кем из родственников. Врачи ничего не скрывали, если Райан не хочет, чтобы ему помогли, никто его не спасет, и неизвестно, случайная это передозировка или нет.
Все это время Кэтлин умудрялась всех поддерживать. Она ничуть не сомневалась, что с Адамом все хорошо, что бы ни говорили вокруг и что бы ни говорили дома.
Иногда выдавались тяжелые дни: Кэтлин все же только человек. Клио никому ничего не говорила, но заметила, что вечером мать иногда принимает какие-то таблетки, видимо, чтобы уснуть. А иногда Кэтлин глотала таблетки и днем.
Папа не хотел даже говорить об Адаме. Он неохотно помогал в организации поисков, и, судя по всему, первое место среди его эмоций занимал гнев.
Кэйт и Элен считали, что брат покончил с собой. Они не высказывали свое мнение вслух, но это становилось ясно по их умолчаниям и отказу обсуждать, что будет, когда он найдется, и что произойдет после этого.