— На галстуке? — повторила Клио.
— Криминалисты ничего не пропускают, — сказал Роб. — Это кровь Джеймса.
— Как он это объясняет? — спросила потрясенная Клио.
— Никак.
— И твоя теория?
— Теория? Я в эти игры не играю, Клио.
Она, не мигая, смотрела на него. Роб вздохнул.
— Возможно, отец первый ударил Джеймса. Согласно всем вашим показаниям, Фрейзер чуть не ударил Райана, когда начался скандал. Возможно, когда Джеймс начал предъявлять претензии, он не выдержал. Ударил его, и немного крови Джеймса попало ему на галстук. Когда отец уже отходил, Джеймс что-то схватил и ударил его сзади. Потом понял, что наделал, запаниковал и выбросил тело за борт. Прокуратура предпочтет вариант попроще. Что Джеймс поранился, когда ударил отца, и немного его крови попало на Фрейзера, когда он перекидывал его через ограждение.
Клио вся съежилась.
— Извини, — сказал Роб Даунс. — В основном улики косвенные, но ложь его изобличает. Нет никакого сомнения, что на вашего отца напали и выбросили за борт. Помимо всего прочего, что уже есть в деле, в том числе твоих показаний…
Клио прикрыла глаза. Потом отняла руку от лица и встала. Роб не мог придумать, что бы еще сказать, чтобы удержать ее. Он лишь изо всех сил надеялся, что они видятся не в последний раз.
— Клио, давай…
— Давай как-нибудь выпьем, — продолжила за него она.
— Было бы здорово.
Она кивнула.
— У тебя и правда чудесный мальчик, Роб. Гордись. Ты молодец.
Затем, бросив последний взгляд на Джонни, она вышла, тихо притворив за собой дверь.
ЧАСТЬ III2014–2018
Клио
Ноябрь 2014-го
Клио радостно ухватилась за возможность попутешествовать.
В апреле прошлого года ей исполнился двадцать один год, но она это почти не отмечала. Копила деньги, чтобы куда-нибудь съездить, и вот теперь отметит по-настоящему: поедет в Париж с друзьями на два месяца.
На это ушла большая часть ее сбережений. Уже два года она работала санитаркой в векс-фордской центральной больнице — «младший медицинский персонал», — делая вид, что серьезно думает о карьере в медицине. Все что угодно, лишь бы успокоить отца, который все приставал и приставал к ней, требуя идти учиться и получить нормальную профессию. Она убедила его, что работа санитаркой — лишь первая ступень. Пусть зарплата и нищенская.
Тем не менее он с ходу отказался дать ей денег на каникулы в Париже. Райан наконец завязал и уехал в Европу. Кэйт уже окончательно сбежала к какому-то парню в Дублине. Уже какое-то время она не разговаривала с Фрейзером, потому что при первом знакомстве Фрейзер спросил жениха Кэйт, Чена, настоящий ли он китаец или же его родители приплыли на пароходе из Вьетнама и теперь вынуждены притворяться китайцами, поскольку держат сеть китайских ресторанов. После этого Кэйт решила не знакомить никого с Ченом, наказывая за грубость отца всех.
Джеймс тоже никогда не появлялся. Как только его успех на телевидении внезапно закончился, он исчез. После трех серий хитового сериала телеканал с ним расстался. Джеймс пытался вешать лапшу на уши, уверяя, что ему нужны новые вызовы и что он ушел сам.
На Элен Фрейзер уже не надеялся. Оставалась одна Клио. Последний шанс на успех клана Латтимеров. Он не возражал против поездки. Два месяца культуры и цивилизации — прекрасно. Путешествия он одобрял. Просто не хотел платить.
И это еще не все; этот козел заморозил ее доверительный фонд. «Хочу быть уверенным» — так он заявил. Чтобы получить деньги, она должна доказать, что заслуживает доверия.
Остальные братья и сестры доверия не оправдали, пустили деньги на ветер. Или исчезли вместе с ними. Подождем, когда Клио будет двадцать два, и если не съедет крыша — тогда и поговорим. Клио не знала, что ответить: «большое спасибо» или «да пошел ты…».
Клио влюбилась в Париж. Пока она скучала только по морю и Тедди. Ей нравилось здесь всё: вино, еда, люди. Но оставаться во Франции ей, пожалуй, не хотелось. Хотелось чего-то поострее, не настолько классического. Она подумывала о Лондоне.
И все же Париж, безусловно, стоил поездки. В то утро она гуляла по набережной Сены, игнорируя предложения уже проснувшихся уличных художников написать ее портрет — якобы бесплатно, один раз ее уже так развели.
Она наслаждалась терпким запахом реки, свежестью деревьев, утренним уличным шумом, то и дело перемежавшимся раздраженными сигналами, адресованными putains de cretins, нагло перестраивавшимся без предупреждения.
Запах изменился: запахло круассанами и густым черным эспрессо. Petit dejeuner[1].
У Клио заурчало в животе. Товарищи по путешествию считали ее сумасшедшей. Даже если они веселились далеко за полночь, Клио неизменно вставала рано и шла на прогулку к реке. Остальные поднимались ближе к обеду и ковыляли в ближайшее кафе, где брали кувшины красного вина, чтобы похмелиться, и сэндвичи с горячим багетом.
Клио любила вставать утром, любила завтракать. И сейчас самое время подкрепиться. Она направилась в угловое кафе рядом со своим дешевым отелем и заказала как обычно: булочку с шоколадом, свежевыжатый апельсиновый сок и кофе с молоком. Завтрак обходился ей дороже, чем все остальное, съеденное за день, — единственная роскошь, которую она позволяла себе каждое утро.
Клио уселась у окна, глядя на спешащих на работу прохожих — настоящих парижан, а не туристов, которые появлялись только после десяти в надежде проскочить без очереди в Лувр и погулять по Елисейским полям без толпы.
Мимо шли те, кто работал в конторах, магазинах и билетных кассах. Клио обожала разглядывать эту толпу. Слово «шик» французское, это она усвоила еще в детстве, но только в Париже до конца поняла, что это значит. Мужчины шли с уверенным и наглым видом людей, которым принадлежит полмира. Или по крайней мере некогда принадлежало. Женщинам удавалось производить впечатление, что они поднялись в четыре утра, чтобы приступить к туалету, и одновременно — что они только что встали с постели. Стильная косметика, высокие каблуки, элегантные пальто, открывавшие стройные загорелые ноги.
Клио разглядывала молодую женщину немногим старше ее самой, уверенно вышагивавшую по тротуару, когда неожиданно заметила его.
Адам.
Он прошел мимо, глубоко засунув руки в карманы темного пальто, ссутулив плечи, знакомая вечерняя щетина на подбородке и щеках, темные серьезные глаза.
Адам.
Клио ахнула. Словно во сне, она соскользнула с высокого табурета и выскочила из кафе, забыв шарф, не застегнув пальто, вывалилась на улицу в объятия холодного ветра, которому тем не менее не удалось пробудить ее от грез.
Она пошла за ним быстрым шагом, не переходя на бег, и едва не угодила под машину, выехавшую из подземного гаража на Рю-де-ла-Сите: прохожий успел схватить ее за руку.
Пробормотав «мерси», она продолжила преследование. Она еще не потеряла его из виду. Она не пыталась себя обмануть. Это, конечно, не он. Такое уже случалось. Не только с Адамом, но и с матерью.
Поравнявшись с таким незнакомцем, она забегала вперед и, посмотрев на него, всегда испытывала чудовищное разочарование, понимая, что те, кого она любила, ушли навсегда.
На углу она почти догнала его и, когда он обернулся, разглядела его лицо. И поняла, что ошиблась в том, что ошиблась. Это действительно он. На шесть лет старше, но все же он.
— Адам! — вскрикнула она. В ее голосе слились шок, восторг и отвращение.
Он шел дальше, ускоряя шаг. Она зажала рукой рот. Такого она не ждала, даже не представляла… ожидала разочарования, но буря чувств, охвативших ее при виде брата, живого и здорового, разгуливающего по Парижу, застала ее врасплох.
По улице в сторону Пантеона шла шумная группа американских студентов. Адам смешался с ними.
Окруженная молодежью Клио потеряла из виду его затылок, но продолжала идти в том же направлении, по Рю-Суффло, к площади Пантеона. Наконец он мелькнул впереди, перед толпой, поднялся по ступеням грандиозного здания и скрылся внутри. Она тоже вошла в здание, толпа американцев заглушала своей болтовней и хохотом ее тяжелое дыхание и стук сердца в груди.
— Мадам! Мисс!
Клио остановилась, оторвавшись от погони.
— Ваш билет!
Клио бросила кассиру десять евро, схватила кусочек картона и помахала им перед охранником у следующего стола.
Внутри стояла тишина, изредка нарушаемая шагами, покашливанием, клацанием открываемых сумочек. Самые слабые звуки отдавались эхом в огромном пространстве, теряясь между мраморных колонн под высоким потолком. Крестообразная конструкция, расходящаяся от величественного купола в центре здания, делила его на четыре части. Клио поспешила выйти на середину зала. Ей показалось, что Адам прошел к дальней стене.
Что он здесь делает? Убегает от нее?
Дойдя до монумента у задней стены, она снова потеряла его из вида.
— Pardon, — сказала она пожилой женщине. — Там есть выход? Sortie?
— Non, — качнула головой женщина. — Нет выход. Crypte. Усыпальница.
Клио вздрогнула. Ну конечно, где еще искать погибшего брата, как не в усыпальнице?
Теперь она разглядела лестницу вниз. Американские туристы разбрелись по всему залу. Еще слишком рано, по музею ходили лишь случайные посетители вроде той женщины, с которой она говорила.
Она не могла не пойти за ним. Нужно убедиться, что это действительно он. Клио двинулась вниз по ступеням. Внизу под лестницей открылся длинный полутемный коридор, в стоячем воздухе пахло плесенью. Безмолвное подземелье казалось совершенно пустым, но в тени под сводами здесь легко спрятаться.
Клио пошла вперед, слыша лишь свое дыхание и звук шагов. Слева мелькнула тень.
Статуя Вольтера перед его гробницей. В тусклых отсветах его длинный нос и харизматичный профиль, казалось, оживали. Клио отпрянула от неожиданности, хотя перед ней был лишь камень.