– Почему бы и нет, – пожал плечами Фильярг, думая о том, что это будет занятно, а заодно встряхнет впавший в зимнюю спячку двор, и предложил: – Кто первым догадается о следующих планах нашей драгоценной ассары, получает право проводить с ней свободное время.
– Ревнуешь? – изогнул бровь Харт, а глаза опасно блеснули.
– Всего лишь рационально использую твое время, брат, – покачал головой Фильярг, – нет смысла нам обоим контролировать и учить ассару. Достаточно одного.
«И этим единственным сегодня буду я», – закончил он мысленно. Потому как именно к нему обратилась за помощью Юля, и этот факт смирял его с пропуском сегодняшней прогулки.
– А ты вырос, младший. Диктуешь очередность… Хорошо, пусть пламя будет свидетелем, – произнес брат ритуальную фразу, и Фильярг успел заметить, как блеснули азартом его глаза. Пари было заключено.
На ужин они все же успели, спасибо Зарьяне. Служанка быстро одела Аля, а когда деятельно ворвалась к девушке в комнату, Юля уже была готова.
– Ну как? – покрутилась она перед застывшей на пороге служанкой, а у той от страха шоколадный цвет кожи стал серым, глаза округлились, рот открылся.
– Вы что это, госпожа, на похороны собрались? – схватилась та за сердце.
– Зарьяна, какие похороны? – всплеснула руками Юля.
– Платье белое, – всхлипнув, девушка ткнула пальцем в ее сторону. Юля посмотрела на себя в зеркало. Да, белое. Очень симпатичное и прекрасно село по фигуре.
– Вы, госпожа, здесь чужая, многое не знаете, – поучала ее Зарьяна, доставая из шкафа темно-синий наряд. – Белый – цвет скорби.
– И зачем было его вешать в первых рядах в шкаф? – возмутилась Юля, стаскивая платье. Вот на Земле, например, черный – цвет траура, но носят его не только на похоронах.
– Так смерть внезапна, – пожала плечами девушка, помогая ей переодеться, – потому наряд должен быть под рукой, чтобы сразу уважение к покойнику проявить.
Юля вспомнила трепетное отношение тапунов к умершим и спорить не стала. Синее так синее. Зато волосы ей уложили в высокую прическу, закрепили хитрой заколкой. Юля с удовольствием полюбовалась собственным сияющим видом – да здравствует вечернее преображение – и поспешила на ужин.
Слуга проводил их до двери, открыл ее – за порогом лежала темнота, лишь внизу, под ногами, бежали огоньки, указывая направление.
– Зал Доверия, – восхищенно выдохнул Совенок, вцепляясь Юле в руку. А той сразу вспомнились родные квесты-страшилки.
– Надеюсь, здесь никто не станет хватать за ноги, – пробормотала она, останавливаясь около последнего огонька. Дальше царила тьма, и соваться туда без фонарика не хотелось.
– Нет, Юля, здесь никто за ноги не хватает, – раздался из темноты голос Фильярга, – но ваша идея мне понравилась. Идите на мой голос.
Руку вперед она все же выставила. Ее тут же обхватили сильные пальцы, потянули за собой, Совенок паровозиком втянулся следом.
– Садитесь.
Ориентироваться в темноте было жутко неудобно, но она нащупала стол, мягкую скамейку, села и перевела дух. И задумалась: что лучше – ужин в темноте или завтрак под водой? И просто, без вывертов, местные умеют есть?
– Вам повезло, Юля, этот зал используется только для приема важных гостей. И как вы, наверное, догадались, сегодняшний ужин дается в честь такийцев, с которыми вы успели познакомиться.
Вот сейчас Юля была рада, что темнота скрыла вспыхнувшие щеки. Она все еще остро переживала провал с живой «виагрой». Его высочество открыто ржать не стал, но про себя наверняка над ней потешался.
– И что такого особенного в этом месте? – спросила девушка, понижая голос. Окружающий мрак гасил звуки, заставляя чувствовать себя неуверенно, но больше всего напрягала темнота за спиной. Юля с усилием прогнала воображаемых монстров – не маленькая, да и перед Совенком неудобно.
– Мы ждем еще одного приглашенного, а после я вам все расскажу.
– Простите, – раздался звук шагов, пол качнулся, и Третий сел за стол, – задержали дела. Можем отправляться.
Отправляться?! Юля инстинктивно вцепилась в край стола. А пол под ногами снова качнулся, и они куда-то поплыли в темноте. Кажется, вниз. Или все-таки вверх? Она нервно сглотнула, стараясь не поддаваться панике.
– Не бойтесь. – На ее ладонь легли теплые пальцы и успокаивающе погладили.
– Неужели на самом деле боитесь? – Голос Третьего сочился иронией. – После всех ваших лифтов, машин, самолетов и прочих странностей?
– В темноте и в лифте страшно, – возразила она. Особенно когда он застрял между этажами…
– Не бойся, – маленькая ладошка легла на локоть и сжала его, – я тебя защищу.
– Поразительно, – хмыкнул Третий, – обычно ассар защищает подопечного. – Вздохнул и признался: – С вами все по-другому.
Их летающий стол с диванчиками притормозил, и со стуком из темноты на стол приземлилась тарелка. Одна.
– Фильярг, ты начинаешь, – поторопил Третий.
– Сначала немного истории для Юли, а ты пока можешь начать. – Тарелку переставили.
Юля поймала себя на том, что начинает напоминать тушканчика с огромными такими ушами, который сидит и нервно прислушивается в темноте, пытаясь угадать, что происходит.
– Этот зал возник как забава и одновременно как способ проверки доверия. Не видя друг друга, не смотря в глаза, общаться сложнее, не так ли? Зато можно попытаться навредить или отравить, и потому одно блюдо идет по кругу гостей. А игра… мы пытаемся угадать состав. Если угадали, блюдо заменяют другим, нет – вторая попытка.
– А если никто не догадался и после второй? – полюбопытствовала Юля.
– Зависит от снисходительности распорядителя, но могут и голодными оставить.
«Суровые игры», – подумала девушка. А мужские пальцы между тем спустились к запястью, обхватили его и принялись чертить узоры на коже. И как-то стало понятно, что не только ради политики устраиваются ужины в этом зале.
– Тогда сегодня я – ваше слабое звено, потому как ничего не понимаю в местной кухне.
– Не переживайте, Юля, – подбодрил ее Третий, – голодной мы вас не оставим, правда, Альгар? Ты же не позволишь своей ассаре остаться без ужина? – И, судя по звуку, тарелка была поставлена перед младшим. Старшие и на ужине заставляли брата учиться…
Совенок не подвел, бодро перечислил три ингредиента. Тарелка едва заметно засветилась лимонным цветом – секунд на пять, а потом их снова окутала густая темнота.
– Это значит, что он угадал, но использованных продуктов больше, и теперь наша очередь, – проговорил Четвертый. Он придвинулся ближе, касаясь ее бедром, и темнота сделала его присутствие остро-волнующим.
– Я помогу вам, – Третий поменялся с Альгаром местами и оказался по соседству, – нельзя, чтобы ассара была слабым звеном, – пояснил его высочество, сознаваясь в грядущем жульничестве.
– И в чем выгода выигрыша? – поинтересовалась девушка, желая понять – стоит ли напрягаться.
– Видите ли, Юля, – мягко усмехнулся Харт, придвигаясь, – победа – это всегда приятно, кроме того, выход из зала Доверия находится наверху, а туда еще подняться надо. Вот сейчас правильный ответ Альгара подарил нам полметра.
Значит, ей не показалось, подумала девушка, столик действительно движется. Правильный ответ – вверх, неверный – вниз. Занятное здесь ранжирование дегустаторов.
– А что будет, если мы проиграем?
Оба высочества синхронно вздохнули, а Совенок высказался:
– Ничего хорошего.
– Еще одна традиция, Юля. Нижний выход когда-то использовался для тех, кто не оправдал доверия, ну или для тех, от кого хотели избавиться. Сейчас там безопасно, но путешествие по подземелью вряд ли можно назвать приятным.
«Веселая» традиция, нервно сглотнула девушка, по-новому оценивая происходящее. И снова этот дурацкий отбор. Победил – изволь на выход, как приличный человек, оказался лузером – добирайся к себе через грязные подвалы. Еще и с антуражем пыточных комнат…
– Это несложно, – Фильярг обнял, завладел правой рукой девушки, – нажмите вот здесь, – он провел ее пальцами по краю стола, и в грудь толкнулась выдвинувшаяся планка.
– Возьмите приборы, – предложил Третий, – когда используете, верните обратно, их заменят на чистые.
Юля нащупала холодный металл то ли вилки, то ли ложки. Все же вилки. Значит, будем пробовать второе. И как теперь этой вилкой себе в темноте глаз не выткнуть? Вот же… местные затейники. Чтоб их поносом пробрало.
– Теперь позвольте помочь.
Четвертый снова завладел ее правой рукой, Третий придвинул тарелку.
– Откройте рот, – скомандовал Фильярг.
Губ девушки коснулось что-то теплое. Она осторожно сняла кусочек, прожевала, проглотила, совершенно не понимая, что съела. Между тем ее руку и не думали отпускать, бессовестно используя.
– Мм… что-то очень знакомое, брат, но боюсь ошибиться, – сказал Фильярг, прожевав свой кусочек. – Попробуй.
И рука Юли сменила «хозяина».
– Ты прав, прямо на кончике языка вертится, – согласился Харт, отведав блюдо.
Юля недовольно поджала губы – что за представление устроили братцы? Помощь зала, ага. А самим ответить статус не позволяет? По подвалам в случае провала идти всем придется. И вроде как цель благородная, а подвох так и чуется…
– Вы видите в темноте? – спросила она наугад, больно уж движения братьев были уверенными для «слепых».
– Нечетко, – признался Фильярг, – но видим, да. Ночное зрение – часть тренировок. Начинаем с пары часов, а заканчиваем тремя сутками в полной темноте.
Снова их ритуальные заморочки, поняла Юля, ощутив внутренне, как напрягся Совенок. Ведь ему предстоит такое же «удовольствие»…
– И зачем вам это? – спросила она зло, отстраняясь от Фильярга и отбирая ладонь из рук Харта.
– В Огненных пещерах с осушенным резервом даже крошку света не создашь, а выходить как-то надо, – печально проговорил Третий.
Они помолчали. Мужчины вспоминали свой ритуальный опыт – явно невеселый, Юля пыталась представить три дня в полной темноте и одиночестве и заглушить внутренний голос, который требовал схватить Совенка в охапку и забрать от живодеров.