– А я не боюсь темноты, – вдруг нарочито бодро проговорил Аль, и Юля была ему благодарна за смелость и поддержку. Он словно почувствовал ее сомнения и теперь сигнализировал: «Все в порядке, три дня в темноте меня не пугают». Потрясающий ребенок!
– Раньше его в этот зал и силком было не затащить, – еле слышно прошептал на ухо Фильярг, добавив: – Вот что вы делаете с мужчинами, Юля.
И кажется, он имел в виду не только Совенка.
– Так что у нас с блюдом? – вернул всех на землю Третий.
– Орехи, – выпалила наугад Юля единственное, что смогла хоть как-то идентифицировать.
Тарелка подмигнула лимонным.
– Отлично, – похвалил Третий, добавляя еще два незнакомых ингредиента.
Фильярг разгадал соус, и первое блюдо, засветившись белым, исчезло со стола, а их ощутимо потащило вверх. И ужин начал Юле нравиться.
Дальше пошло веселее. Первую попытку отдавали Алю. Деть справлялся неплохо, ошибался, не без этого, и тогда тарелка мигала малиновым. Потом наступала очередь Юли. Высочествам было плевать на то, что она ничего не смыслит в местной кухне, они наслаждались самим процессом кормления, безбожно подсказывая ответы. Юля тоже получала удовольствие от игры ровно до того момента, пока не услышала:
– Это тапунское национальное блюдо, его надо есть руками.
Она мысленно взвыла… В слабой надежде толкнула край стола, но на выдвинувшейся полочке нащупала пустоту… Сказано – руками, значит, никаких столовых приборов для иномирянки. И ни малейшего понятия о гигиене у местных…
– Но сначала ополоснем руки.
Нет, о гигиене здесь все же слышали… Раздался четырехкратный стук, и по одной чаше с водой приземлилось перед каждым на стол. Юля зашарила по поверхности, но сделать ей что-либо не позволили. Четвертый не только омыл «свою» руку, но коснулся губами каждого пальчика. Третий ограничился водными процедурами. А когда Юля попыталась возмутиться – чувствовать себя куклой было непривычно, да и неудобно, – ее заверили, что исключительно ради пользы дела стараются.
– Над нами только стол его величества, – поделился «радостной» новостью Третий, явно намереваясь за ужином обойти папашу, наплевав на авторитет родителя.
– Если вы разольете воду или уроните еду, начислят штрафные баллы, – добавил Четвертый.
Суровость правил заставила Юлю скрипнуть зубами.
– Меня бы устроило и почетное второе место. – Она высвободила конечности из рук братьев.
Ситуация ее слегка напрягала. Если интерес Четвертого она уловила давно, то Третий нервировал своим вступлением в игру. И что им от нее надо? Переспать? Развлечься? Выиграть женщину у брата? Н-да… Не хотелось бы стать ценным призом для соперничающих братьев. Или товарищи с серьезными намерениями? К чужачке, у которой статус чуть выше гувернантки? Вряд ли. Юля решила быть реалисткой и не торопиться с выводами. Товарищи развлекаются? Значит, ей тоже можно.
– Вас бы устроило, а Альгара? – тут же подловил ее Фильярг.
Увидеть радость победы в глазах Совенка хотелось, обойти его величество… нет. Она до сих пор не знает, простил ли он ей стринги.
– Знаете, кто под нами? – провокационно протянул Третий, наклонившись к самому уху.
От жаркого дыхания, опалившего кожу, девушка вздрогнула, тело напряглось, ощущая близость мужчины… Нет, с этими братьями она точно сойдет с ума.
– Разве вам не хочется… – Юля замерла, не дыша, пока этот искуситель держал паузу, – обойти такийцев?
И отомстить за «виагру»? Она облизала пересохшие губы – братья ее провоцировали, это факт, как и то, что провоцировали, не выходя за рамки ужина. Ни один не позволил себе даже руку положить на ее колено, не говоря о большем. Легкие поцелуи-прикосновения – не в счет. И эта осторожность дарила чувство безопасности.
– Хорошо. Сделаем пиратов.
– Сделаем! – восторженно завопил Аль, но был тут же осажен:
– Не отвлекайся! Тебе помогать не станут.
Юля моргнула, осознавая несправедливость. Ее, взрослую тетю, опекали как маленькую, а малолетнего Совенка заставляли все делать самому… Осознав это, Юля задавила собственное возмущение. Детю полезно, а она… переживет приступ интереса у братьев.
Странное рассыпчатое блюдо, явно крупяное, с добавлением сладких фруктов, Юля ела собственными руками, зато на уборке следов неряшливости высочества отыгрались.
– У вас здесь испачкано. – Палец Харта осторожно снял крупинку с уголка ее губ.
– Вы уронили. – И губы Фильярга коснулись груди, слизывая крошку.
Юля прерывисто вздохнула, выругалась и заставила себя успокоиться. Если так дело пойдет и дальше, она не просто пару крошек уронит, а все блюдо на себя вывернет трясущимися руками.
Десерт встретила как родного. Нервы были в той стадии напряжения, что еще немного и она опрокинет чашку с чем-то сладким и взбитым на головы обоих. Никогда Юля не думала, что кожа на запястье может быть столь чувствительной и одно лишь прикосновение будет выводить ее из душевного равновесия. И ведь не скромная девушка, но темнота, заинтересованность братьев, риск прогулки по подвалам и азарт игры кого угодно раззадорят.
– Вы прекрасно держались, Юля, – проговорил Харт, когда окружающая темнота начала медленно, точно нехотя, сереть.
И стало видно, что висят они в воздухе, одним краем касаясь бежевого камня вертикальной шахты, вторым – зависнув над пропастью. Никаких заграждений за спиной не было – только широкий бортик дивана. Стройные колонны удерживали над головой крышу беседки. А вдоль стен шахты на разной высоте замерли такие же столики.
Они действительно оказались выше всех, лишь еще один столик застыл на одном уровне – его величества. Пиратов они все же сделали.
Глава 20
Фильярг рассеянно прошелся по комнате, остановился напротив темного окна, изучил собственное отражение, поправил ворот рубашки. Задумался – закатать рукава, чтобы вид был более неформальный? Потянулся проверить и почти сразу одернул – ведет себя как пацан на первом свидании. Он собирается учить, а не соблазнять.
Фильярг растер лицо, собираясь с мыслями. Кажется, их шалость за ужином обошлась им дорого. Он и сам не заметил, как увлекся. Темнота, близость женского тела, подрагивающие пальцы в ладони, нежная кожа запястья и сбивающееся на еле слышный вздох дыхание, когда он касался ее губами. Девочка, несмотря на внешнюю суровость, оказалась нежной и страстной. Настолько сладкой, что внутренний огонь ревел, требуя прижать, зацеловать, а потом сделать своей. А как было жарко, когда он облизал, невзирая на протест, испачканные пальчики…
Что говорить о нем, если даже Третьего проняло. И куда делась вечная невозмутимость старшего брата? Фильяргу только и оставалось, что мысленно проклинать внезапно увлекшегося Харта и собственную несдержанность. Мог ведь предположить, что открытая провокация не оставит Третьего равнодушным. И на что тот рассчитывал? Старшинство здесь не работает – в любви каждый сам за себя. Ассару он брату не уступит… Вспомнил их глупый спор, помрачнел, мысленно перебрал своих людей, остановился на трех подходящих. Вот ими завтра он и усилит команду, которая ведет ассару.
Его высочество криво усмехнулся – зацепила его чужачка, и сильно, а ведь он не хотел торопиться. Умом осознавал – положение ассары неустойчиво. Отец до сих пор не подписал указ, тянул, собирая информацию. Фильярг его понимал – сам был против иномирянки, но проволочка злила. Еще и академия впереди. И надо было дождаться первых результатов, первых пройденных Альгаром тестов. Трезвый расчет требовал не предпринимать ничего, пока не станет ясно, что они останутся в живых. «Ты же понимаешь, – рассуждал сам с собой принц, – в случае гибели Шестого ассара вряд ли выживет. Слишком сильна эмоциональная привязка. А даже если выживет, то останется со сломанной психикой». Фильярг все прекрасно понимал, но сегодняшний ужин издевательски продемонстрировал, как летят в огонь все установки, когда рядом Юля.
Стук в дверь прервал размышления. Фильярг приказал себе выкинуть из головы лишнее и сосредоточиться на предстоящем уроке. Вот что действительно важно – научить девчонку блокировке, пока она не натворила серьезных дел, поддавшись детским эмоциям Альгара.
Он открыл дверь, нервно сглотнул и едва сдержался, чтобы не захлопнуть ее. Он уже и забыл, какими соблазнительными могут быть иномирные наряды. Фильярг прошелся жадным взглядом по узким штанам из мягкой материи, расстегнутой курточке, обласкал грудь, обтянутую маечкой. Наряд был ярким, прямо-таки кричащим. И реакцию вызывал соответствующую, точно ассара специально его провоцировала…
Мужчина нахмурился. Знала ли девчонка, от чего именно ее сейчас отделяет его выдержка? Вряд ли. И сделал себе мысленную пометку выкинуть из комнаты ассары неподходящую одежду.
Его высочество шагнул ближе, нависая над ней, поймал взгляд удивленно расширившихся глаз, с удовлетворением отмечая, что страха в них больше нет. Он склонился, с удовольствием вдохнул запах и спросил:
– Госпожа ассара пришла развлечься?
Фильярг едва удержался, чтобы не погладить ее по мигом вспыхнувшей румянцем щеке.
– Нет, учиться, – мотнула головой упрямица, еще и губу закусила. Вот только участившееся дыхание и расширившиеся зрачки выдавали ее с головой.
– Тогда застегнись, – приказал он жестко, сам отправляясь в ванную – успокаивать нервы.
«И что это было?» – спросила Юля у мужской спины. Про себя, не решившись вслух озвучить недоумение.
Покачала головой. И чем не угодил обычный спортивный костюм? Сам же сказал – удобная одежда. Она и оделась удобно: длинные штаны, кофта, маечка, спортивный лифчик. Оглядела себя, проверяя, штаны были на месте. И с чего это Филя так перекосило, что аж желваки под кожей заходили? Непонятно.
Кофту девушка застегнула. Прошла в гостиную, устроилась в кресле. Огляделась. Местные аристократы предпочитали украшать помещения светом. Юля насчитала семь разных подсветок. Удачно подобранные, они увеличивали объем комнаты. Ну и светилось здесь все: диваны, картины, пол, вазы на полу. На стенах и потолке световые узоры рисовали переливающиеся картины. Красота.