В лесу Гор искала йольское полено. Вместе с ним она должна была сжечь всё то, что тяготило ее в этом году, оставить тлеть свою потерю в камине. Снег хрустел под ногами, пока Гор просто шла вперед. Наверняка уже пропустила с десяток подходящих поленьев, но стоило признаться себе: она вовсе не стремилась в лес, просто не желала больше и минуты находиться в одних стенах с гостем.
От обиды заныла грудь, и она сама готова была расплакаться. Держалась, но пройдя ещё пару шагов, опустилась на колени, и слёзы покатились по ее щекам. Гор подняла глаза к небу и хотела бы обратиться к Богу, но какой в этом был смысл? Она уже не раз взывала к нему, но Он так и не ответил.
Ночь. Глубокая ночь, и она не закончится, пока не умрет ее гость. Стоило Гор затихнуть и повернуться на шум в лесу, как перед ней появилась темная, с длинными черными когтями, лапа чудовища.
– Так и заболеть можно, – улыбнулось оно, оголяя ряд пожелтевших клыков. – Вставать будешь?
«Помяни черта, и он тут как тут», – удивилась Гор. Ее холодная рука коснулась теплой морщинистой лапы, и, встав со снега, она поспешила вытереть слёзы.
– Крампус? Но… как?
– А ты забыла, какая сегодня ночь?
Гор много слышала о нем. Мама всегда предупреждала: будешь себя плохо вести – Крампус придет и съест тебя. Она даже описала его именно таким, какой он сейчас стоял перед ней: кожа цвета потухшего угля, черная шерсть по всему телу, копыта вместо ног и большие, похожие на бараньи, рога. Красный праздничный костюм, совсем как у Святого Николая. Еще мама говорила, что Крампус и Святой Николай – одно и то же существо. Сначала он заходит к послушным детям, дарит подарки, а потом превращается в чудовище и съедает непослушных. И что они не подозревают, что оба – разные лица одной сущности. Однако Гор никогда не боялась его, ведь она была очень послушным ребенком. Он даже как-то приснился ей. Во сне Крампус приходил за братом. Хотя сейчас она начала сомневаться – не случилась ли их встреча наяву?
– Помню, – Гор часто заморгала, понимая, что смотрит на Крампуса слишком долго.
– Так чему ты удивляешься?
– Давно тебя не видела в наших краях
– Ну, ты же давно не ребенок. Да и всегда была послушной. А я? Ох, а я следую по свежим следам Клауса, куда бы он ни ступал. Ну разве что иногда сворачиваю в дома, которые он точно не посетит. Жаль только, что об этом обычно умалчивают.
– Как о таком можно умолчать?
– Ты разве не слышала? Сейчас заботливые родители говорят детям, что в носок им Николай уголь бросает, а не я! – хриплый низкий голос чудовища и его манера говорить – медленно, словно слова человеческие даются ему с трудом, – совсем не вязались с таким возмущением, больше похожим на капризы ребенка.
– Безобразие, – слегка улыбнулась Гор. – Крампус, а можно тебя кое о чем спросить?
– Конечно, – кивнул он в ответ и аккуратно убрал ресницу с ее бледной мокрой щеки.
– Мы ведь раньше встречались? Когда я была маленькой? – с сомнением спросила она.
– Встречались, – прохрипел Крампус.
– Странно.
– Отчего же?
– Я всегда думала, что это сон. Что не бывает так.
– Каждый день так думаю, когда на отражение свое смотрю.
– Правда? – удивилась Гор.
– Нет, конечно, – громко рассмеялся Крампус, задев рогами снежные ветки ели, и те в отместку скинули на них снег.
От неожиданности Гор вскрикнула, прикрылась рукой, а когда выпрямилась, усыпанная снегом, недовольно уставилась на Крампуса.
– Извини, – он продолжал улыбаться. – Что ты хотела еще спросить?
– Ты и правда помнишь нашу встречу? Столько лет прошло.
– Ты права, немало Йолей минуло с того дня. Я приходил за твоим братом. Но ты его отвоевала.
– Плохо помню.
– Знаешь, мне часто говорят, что я – кровожадное чудовище, но ты тогда доказывала своей матушке, что я очень справедливый. Всего-то надо себя хорошо вести. Ты тогда пообещала, что и за братом будешь присматривать.
«Недосмотрела», – подумала Гор.
– Тогда я не знала, что ты ешь детей, – она произнесла это вслух раньше, чем поняла: Крампус чуть ли не светился от счастья, когда говорил, что он вовсе не страшное чудовище, а «справедливое» существо.
Гор попыталась пошутить:
– Они ведь невкусные.
– Ты никогда их не пробовала. Но, если честно, я ем только тех, по ком плачет виселица, – сморщился Крампус. – Остальных просто запугиваю да угольки в носок кидаю.
Между ними воцарилась тишина, которую нарушали только птицы, не улетевшие в теплые края на зимовку.
– Я знаю, что у тебя сейчас в гостях очень неприятный человек. Не хочешь ли ты его выпроводить, Гор? – спросил Крампус, не зная, как аккуратно начать эту тему.
– Следишь за мной? – нахмурилась она.
– А что если так? Надо же решить, подложить ли уголек тебе в носок, и откусить лакомый кусочек.
– Не смешно.
– Да ладно тебе, ты слишком строга ко мне. – Густая бровь Крампуса изогнулась, он скрестил руки на груди. – Так что с гостем?
– Да, Крампус. Ты прав. В гостях у меня действительно очень неприятный человек. И как бы я ни хотела, я не могу его выгнать, – Гор сжала мокрое от снега платье руками. – Он должен мне помочь.
– Поправь меня, юная ведьма, но разве не он убил твоего брата? А его брат тоже вам с три короба обещал.
Гор судорожно выдохнула. Она помнила тот солнечный летний день как сейчас. Помнила, что мать всегда говорила: солнечные дни – к беде, ведь Полуденница точит свою косу. Но горе их семье принесла не задериха, а Король Солнца, в которого так верила Гор.
– Поверь мне, если король тебе чего-то и обещал, он не сдержит своего слова. Что он, что его братец считают людей сорняками в поле, – однако Крампус тут же поспешил исправиться: – И всех живущих бок о бок с ними также полагают годными лишь на жертвы. Тебе, дорогая Гор, придется выпроводить его. Он ничем тебе не поможет. Никто из них не в силах вернуть тебе мать или брата с того света.
Она виновато опустила глаза. Гор понимала, о чем говорил Крампус. Только глухой не слышал историю о жадности и коварстве двух кровных братьев.
Когда-то давно, когда на земле не было солнца, люди страдали от беспросветной тьмы. Они безостановочно молились, чтобы боги даровали им свет. И боги услышали их. Но света было слишком много. Люди прятались от света и молили о сне. Тогда два брата предложили богам свою службу, чтобы поделить свет и тьму поровну. День и ночь спустились на землю, и правили ими Король Солнца и Король Ночи. Но однажды Король Ночи пожелал большего. Он начал забирать у Короля Солнца время. Сначала понемногу, а потом, когда разница между днем и ночью стала ощутима, Король Ночи решил, что отныне не желает делить с братом власть, и убил его. Тихо, без малейших сожалений. Боги с этой смертью были не согласны и потому воскресили короля Солнца. Спрятали его и дали восстановить силы. Он зря времени не терял: собрал войско и сделал то, чего боги не ожидали: в ту ночь, когда Колесо года завершало круг, когда границы миров истончились, Король Солнца убил брата. И праздновал эту смерть с Дикой охотой, забирая на ту сторону тех, кто заблудился среди живых. И так по сей день крутится Колесо, не сбавляя обороты, и убивают из жадности и мести друг друга два кровных брата, словно позабыв, что всегда были и остаются по сей день двумя частями одного целого.
– Я не понимаю, чем я это заслужила… – прошептала Гор, слезы снова подступили к глазам
– Они все эти годы бегают друг от друга, тянут время. Тебе просто не повезло, что ты попалась им на пути. Расскажешь, как всё было, пока я спал?
– Это была Лита. День летнего солнцестояния. Тогда Король Солнца хотел разорвать этот порочный круг. Мой брат привел его к нам. Король был уже очень истощен, без сил. И, как ты правильно говоришь, тянул солнечный день как мог. Оттягивал свою смерть. Я не знаю, как он нашел нас… Но он нашел.
– Эх! Сдается мне, что это была Полуденница, – поморщился Крампус.
– Ты думаешь?.. Да… Наверняка она! Брат сказал, что познакомился с девушкой в поле у холма. Танцевали вместе! – говорить Гор стало сложнее, словно ком в горле застрял. – Потом этот Король Ночи пришел… И… И в руке у него была голова брата. Никогда этого не забуду. Он держал ее за волосы, а на лице брата застыл ужас. – Гор представила, как он танцевал с ней. Танцевал, пока она не показала свое настоящее лицо и не лишила его головы.
– Что он тебе сказал? – спросил Крампус. Он приобнял Гор, и она понемногу успокоилась.
– Сказал, что может вернуть брата, если я отдам ему Короля Солнца, – прохрипела Гор.
– И ты отдала?
Гор помотала головой и выдохнула:
– Сам. Он сдался сам. А этот подонок только посмеялся, убил брата и испарился! А потом заявился на порог и попросил помощи! Представляешь?! – она сорвалась на крик. – За что мне это?!
– Думаю, дело в том, что твоя мама запечатала магию в доме. Любой может спрятаться там, и его никогда не найдут даже боги.
– Откуда ты это знаешь? – с недоверием спросила Гор. Она давно не могла колдовать, но не понимала причины. И если Крампус был прав, то теперь она знала, как вернуть в свою жизнь колдовство.
– Во-первых, я был знаком с твоей матерью, и знал, что Король Ночи уже обращался к ней, но она не была наивна и прогнала его. Твоя печаль – твое милосердие. Во-вторых, я чувствую это, когда приближаюсь к вашему дому.
– Думаешь, если бы мы с братом просто уехали, этого можно было избежать? Все было бы хорошо?
– У вас да, а проблему этих братьев ничто не решит, – вздохнул Крампус.
– Король Ночи обещал, что вернет его, но сейчас говорит, что ничего не помнит, даже имени своего.
– У него нет таких сил. Тем более к концу правления, – отмахнулся Крампус.
– Значит, Король Солнца тоже соврал? Он обещал воскресить маму… Поэтому брат его привел.
– Короля Солнца боги любят больше. Да и, уверяю тебя, он честнее, чем его брат.
Ничто из сказанного уже давно не имело смысла. Но Гор рада была разобраться с тем, во что ввязалась. Рада была высказать то, что тяготило ее эти полгода.