Но вот двигатели взвыли, свет загорелся, вентиляция заработала, и мы покинули этот негостеприимный северный остров, взяв курс на остров южный.
Нам оставалось покрыть еще без малого каких-то семь тысяч километров.
Этот отрезок пути на удивление прошел безо всяких приключений, народ в большинстве своем дремал, было совсем тихо, настолько, что было слышно, как старенький лайнер над центром Атлантики подозрительно громко скрипит своим изрядно поизносившимся телом. В какие-то моменты казалось, еще немного — и он медленно развалится на части. Но ни у кого не было на этот счет беспокойства, все достигли какого-то странного умиротворения, в том числе и я.
Аэропорт Санто-Доминго встретил нас сотнями улыбающихся и смеющихся лиц. Там все были очень веселыми. Таможенники, пограничники, встречающие демонстрировали белоснежные зубы, красивые глаза и хорошее настроение. Они подмигивали нам и приплясывали.
И хотя дорога до противоположной части острова была долгой, многочасовой и ехали мы с черепашьей скоростью среди людей на мотороллерах, которые почему-то все время катили по нашей полосе, причем нам навстречу, все это казалось сущим раем по сравнению с тем самолетом, где мы провели шестнадцать часов. Автобусы были большие, современные, с кондиционерами, каждому выдали по паре бутылок воды, в таких условиях можно было спокойно колесить себе месяц-другой.
Проехав весь остров поперек, мы добрались до нашего Баваро, где нас встретили служащие отеля с коктейлями, отобрали у нас багаж, наклеили на него ленточки, выдали номерки, пообещав молниеносную доставку. И в несколько этапов развезли по бунгало на маленьких поездах, какие раньше ездили по территории ВДНХ.
Номер в бунгало был большой, можно сказать — огромный. Кроме того, там была вместительная терраса, и я пожалел, что бросил курить. Уж больно соблазнительно было, развалясь в плетеном кресле на этой террасе, пыхтеть сигарой и обводить взором окрестности. Хотя в тот момент стояла черная-пречерная тропическая ночь и в метре ничего не было видно, только звезды на небе светили необычно ярко.
Очень скоро я понял, что зря связался с этой дурацкой доставкой. Мне ведь ничего не стоило захватить сумку с собой, сдался мне этот сервис. Я решил не ложиться. Лучше немного потерпеть, чем тебя растолкают среди ночи, к тому же в багаже были все туалетные принадлежности. Доставка затянулась на пять часов. За это время я успел посмотреть фильм «Матрица» на испанском, «Зеленую милю» на французском, «Спасти рядового Райана» на китайском. Веселые карибские парни привезли мою несчастную сумку, когда уже занимался рассвет. Я забылся рваным сном на полтора часа, а когда проснулся и обошел бунгало, то вдруг увидел океан.
Доминикана оказалась просто рекламным роликом шоколадки «Баунти». Белоснежный песок, бирюзовая вода и пальмы, склоненные будто в истоме. Я валялся на пляже, бултыхался в океане, пил коктейли и ел лобстеров.
Русских было полно — как из России, так и из Америки. Эти разговаривали очень смешно, я обожал их подслушивать. Хотя «подслушивать» не совсем правильное слово в отношении тех, кто вечно орал на весь пляж:
— Рая, Рая! Чего ты так быстро вылезла? Иди обратно! Это же море! Я тебе говорю, что это море! Там же минералы! Минералы! Они полезные! Иди еще окунись! Иди, не спорь с мамой! Рая, если мама говорит «надо», значит, надо!
— Яша! Ты еще куда собрался? Куда?? Спать??? Поглядите на него! Он спать собрался! Он лучше места не придумал, как здесь спать! Яша, ты что, забыл? У нас же all inclusive! Сейчас Рая окунется, и мы все пойдем кушать! Что значит — не хочу? Вот почему ты дома всегда хочешь, а тут нет? Нет, почему, я не понимаю? Я все понимаю, Яша! Ты просто решил рвать мине сэрдце!
Территория отеля была огромная, покидать ее без нужды было совсем необязательно. Лишь однажды Яна упросила меня отправиться на шопинг в район лавочек, что находился в деревушке неподалеку. Как только мы приблизились к небольшой площади, где расположились магазинчики с наивной гаитянской живописью, сигарами, ромом и кофе, то есть всем тем, чем так славится эта далекая карибская земля, как все торговцы, завидев Яну, побросали свои прилавки и принялись наперебой голосить:
— Наташа, Наташа!
Яна, симпатичная блондинка с сине-зелеными глазами, очень похожая на Кэмерон Диас, невероятно оживилась. Пользуясь этим, ближайший же торговец затащил нас в свою лавочку, где я из вежливости купил пакет кофе, а он мне за это повесил на шею кулон в виде деревянной черепашки. От приобретения сигар и рома я отказался наотрез. И можно было бы уже смело возвращаться в отель, но на выходе нас уже поджидали остальные, на этот раз с криками не только «Наташа, Наташа!», обращенными к Яне, но и Suiza, suizo![2], обращенными ко мне. Их вводила в заблуждение красная футболка с белым крестом, купленная мною на вокзале Базеля.
Каждый норовил принудить нас к посещению своей торговой точки, хотя ассортимент там был как под копирку, а Яна, которую охватил особый охотничий азарт, упрямо искала подарок для дочери, тратя в каждой лавке непозволительно много времени.
Число торговцев, да и просто любопытных, поджидавших нас на выходе, раз от раза росло, причем темпами весьма заметными. Мы продолжали оставаться там единственными покупателями. А Яна впала в особое оцепенение, транс шопоголика.
После очередного долгого и бессмысленного осмотра полок с ромом и сигарами, выйдя на улицу, мы обнаружили себя уже в густой толпе. С каждой минутой люди все прибывали как на своих двоих, так и на тарахтящих мотороллерах. Новенькие живо интересовались, в чем дело, почему вдруг такая толпа и давка, а им, видимо, объясняли, что здесь какой-то ненормальный швейцарец ходит со своей бабой уже три часа по кругу, сам ничего не покупает, но уходить не собирается, а что хочет — непонятно, на испанском знает лишь три слова, и понять его нету никакой возможности.
Тогда очередной подъехавший парень достаточно бесцеремонно потянул меня за рукав футболки, подмигнул и начал усиленно заводить глаза, указывая на заднее сиденье и призывно хлопая по нему:
— Сеньор, чикитас, чикитас!
— Что он хочет, как думаете? — спросила Яна, на секунду очнувшись.
— Яночка, он хочет меня к шлюхам отвезти!
— С чего это вдруг? — удивилась она.
— А с того, Яночка, что никто не понимает, с какой целью мы столько времени тут толкаемся. Скоро нам начнут наркоту впаривать, ждать недолго.
Яна посмотрела на меня с явным недоумением, пожала плечами и отправилась в следующий магазинчик. Я понуро последовал за ней. Когда мы оттуда вышли, была полная темнота. В этих широтах ночь наступает сразу, без прелюдий.
Нас встретил гул возбужденных голосов, треск мотороллеров, во мраке сверкали зубы и белки глаз. Наверное, сюда сбежалось все мужское население побережья.
— Мне кажется, Яна, — сказал я максимально равнодушным тоном, — что пора возвращаться в отель.
— А мне знаете, что кажется? — насмешливо произнесла она. — Мне кажется, что вы боитесь!
Мы стояли, окруженные плотным кольцом разгоряченных чернокожих мужиков. Яна, не обращая на них внимания, смотрела на меня критически, а все тянули к нам руки, и улыбки их вдруг разом погасли, как и солнце.
— Конечно боюсь! — легко согласился я. — И даже не за нас с вами, а за вашу дочь-школьницу!
— Да с чего это вдруг, — с возмущением воскликнула Яна, — вам за нее бояться???
— Да с того, что это не ГУМ и не ЦУМ! — вздохнул я, обведя глазами пространство. — В Доминиканской Республике, Яночка, если вы не знали, высокий уровень преступности. И каждый год одиноких туристов тут грабят, а иногда и убивают. И не стоит тут более задерживаться, если не хотите в этом убедиться лично.
И только Яна собралась на это фыркнуть, как очередной парень на мотороллере, подъехав ко мне вплотную и оттеснив остальных, лишь на секунду отвел в сторону полу своей легкой куртки, но этого было достаточно, чтоб увидеть в свете витрин висящие там пакетики с порошком.
— А этот что хочет? — с интересом спросила Яна.
— А вот этот как раз наркотики предлагает, Яночка, — сказал я и решительно взял ее за руку. — Идемте, а то уже начнут перед лицом ножом махать.
Именно в этот момент другой, только пеший, как раз выхватил из-за спины мачете и принялся тыкать им в сторону конкурента на мотороллере. Он что-то орал со скоростью пулемета, а тот, не будь дураком, мгновенно достал свой тесак и, отъехав на безопасное расстояние, стал вопить, что он думает о своем визави. Все тут же отвлеклись и начали темпераментно, как на футбольном матче, комментировать ситуацию.
Пользуясь этой заминкой, я выволок Яну из толпы и устремился на шоссе. По счастью, она не стала артачиться, смиренно последовав за мной, мы так и шли по дороге, преследуемые галдящими возбужденными людьми и тарахтящими мотороллерами. Одной рукой я тащил Яну, а другой бережно прижимал к груди пакет с кофе. В отель мы с ней удачно успели к ужину.
Где-то день на третий или четвертый моим заботам поручили супругу одного важного чиновника.
— Очень вас прошу, — сказала Яна, — вы как-то умеете с такими разговаривать. А то она с самого начала ходит мрачнее тучи, а мы от ее мужа все страшно зависим.
Зависят они! Хотел было сказать, что этот муж-чиновник только за один такой авиаперелет должен навсегда лишить их контору лицензии, да передумал.
Вместо этого я произнес:
— Конечно, Яночка, какой разговор! Поговорю, мне не трудно. Она какая хоть, молодая, старая?
— Ну, такая, — немного замялась Яна, — не молодая. Короче, в возрасте.
— О! Мой любимый вариант! — вполне искренне сказал я. — Жду не дождусь!
На следующее утро часть нашей группы отправилась на юг острова, осматривать Карибское побережье. Яна все так удачно подстроила, что в автобусе мое место как бы случайно оказалось рядом с той самой женой чиновника.
Я принялся исподтишка ее разглядывать. Ну что сказать, женщина как женщина, действительно чересчур серьезная, чтобы не сказать хмурая. Но может, все дело в том, что с ней никто тут не общается, она одна, без мужа, без приятельницы. А сотрудники гиганта ее побаиваются, вот она и извелась в одиночестве, будешь тут хмурой. Надо бы ее развеселить, но как?