– Что за чертовщина происходит с нашим клиентом? – разрушил тишину Лестрейд. – Мы о нем ничего толком не узнали. Даже то, виновен он в чем-то серьезном или сам является жертвой. А тут еще странные танцы на кровати!
– Что же он забыл в том лесу? Какой дом имел в виду? – вопросы Анна задавала сама себе, не надеясь на ответ.
О способностях Лестрейда заваливать любое самостоятельное дело Анна знала не понаслышке. Умом ее помощник особо не отличался, так что надеяться на его помощь не приходилось.
Лестрейд же, словно в подтверждение мыслей Анны, упорно молчал, делая вид, что занят разглядыванием узоров на запыленном окне.
– Думаю, я знаю…
Аноним сказал это тихо. Лестрейд даже ухом не повел, а Анна резко развернулась на водительском сиденье, чем изрядно перепугала напарника, и взглянула на Владлена Эдуардовича с таким вниманием, что и без слов стало понятно, чего она хочет. Аноним сидел, закусив губу.
– Я вам не все сказал. Боялся, что вы меня неправильно поймете. А теперь… Увидел, что с ним стало. Не могу молчать, ведь…
– Владлен Эдуардович, ради бога! – прервала Анна.
Аноним вздохнул и начал рассказывать. Анна слушала, впитывая в себя каждое слово, а Лестрейд – рассеянно, лишь изредка акцентируя внимание на той или иной части рассказа.
Аноним отчаянно хотел написать самую лучшую биографию в истории литературы. Именно поэтому предпочитал придерживаться своего плана по «оживлению», как он сам выражался, жизни Лаврова, даже несмотря на временные неудачи. Он следил за подъездом, но Артем оказался домоседом, предпочитая проводить дни в своей квартире.
Неожиданный «подарок» усидчивому следопыту сделала жена Лаврова. Аноним стал свидетелем, как Вера с дочкой, прихватив несколько сумок, покинули дом. За ними на навороченном джипе приехал хорошо сложенный и явно богатый мужчина. При встрече они поцеловались. По-настоящему, чувственно.
От этой неожиданной картины Аноним потерял дар речи и способность здраво рассуждать. Когда же он пришел в себя, то сразу понял, что наклевывается сногсшибательная глава, о которой никто не знает, может, даже и сам Лавров.
Отпускать попавшую в руки жар-птицу Аноним не собирался, а потому проследил за дорогой машиной. Тогда его слежка привела к построенному в лесу, у пруда, шикарному двухэтажному коттеджу.
Спрятавшись за деревьями, Аноним видел, как парочка разгружала машину. Он мог поклясться, что они выглядели как счастливые молодожены. А дочка Саша сразу убежала в дом, как в свой собственный. Очевидно, что она бывала тут – и не раз.
Это было давно, две недели назад. С тех пор Аноним наблюдал, как, обнаружив пропажу, Лавров искал свою жену, мучился ее отсутствием, не мог ни есть, ни работать. Все это восхищало Анонима – он наблюдал и описывал живые эмоции и страдания.
Но однажды Аноним допустил ошибку – он был разоблачен. Лавров, сидя за рулем «Опеля», долго водил его по городу.
Аноним не мог понять цели этих блужданий. Он и подумать не мог в своем слепом стремлении к шедевру, что попался. А между тем Лавров выехал за город и увел его в глухомань, где и подстерег.
На перекрестке, который Аноним показывал Анне, Лавров навалял своему неудачливому биографу по первое число и выбил из него признание: о написании биографии, о плане с анонимками, о шпионской слежке. За одни только письма его можно было законно наказать, но в тот момент Лавров пропустил это мимо ушей. На чем он заострил внимание, так это на его слежке. Бить Анонима почти не пришлось. Удар в нос – и правда потекла соленым ручейком: и про джип, и про холеного кавалера. А под угрозой еще одного удара дополнилась информацией об адресе, вернее – точными координатами дома, куда уехала Вера. Тогда Лавров оставил Анонима в покое и умчался прочь. Он даже не обратил внимания на тот факт, что Аноним поцарапал его шею в слепом и бездумном выпаде отчаяния, пытаясь скрыть свое унижение. Лавров уехал, Аноним через некоторое время тоже. С тех пор он его не видел. И случилось это в день, когда нашли Лаврова.
– Вы думаете, Лавров поехал в тот дом сразу после вашей встречи? – Анна пыталась скрыть волнение.
– Да, конечно! – опередил Анонима Лестрейд. – А куда же еще?
– Думаю, да.
– Теперь понятно, почему мы там, в районе лесной дороги, ничего не нашли. Потому что не там искали! – возмущенно бросил Лестрейд. – Вы за это еще ответите, помяните мое слово. За то, что куча людей зря целый день по лесу бегала, комаров кормила.
– Адрес и координаты, быстро!
Аноним открыл блокнот, но тут же закрыл его.
– Не тот блокнот! Мой дома, я же его там оставил.
– Едем домой! – быстро бросила Анна, и машина рванула вперед, оставляя за собой грязные стены психиатрической больницы.
Аноним, вошедший в комнату со вздохом облегчения, быстро подошел к полке и принялся пролистывать блокнот, который оставил тут вместе с фотоаппаратом.
Его квартира выглядела такой же, как днем ранее: унылой в своем аккуратном педантизме и вычурной в излишнем, пестром разнообразии. Каждая вещь в квартире лежала на своем месте, там, где и должна была находиться по своей функциональности.
Все разложено словно по линейке. Единственное, что нарушало идиллию педанта, – неубранный стол. Слишком уж неуместно и одновременно естественно смотрелась чашка недопитого чая и блюдце с несколькими конфетами.
Плотные шторы бережно окутывали идеальный порядок комнаты в мрачноватый полумрак. Лестрейд вальяжно устроился на мягком диване.
Анна встала у окна, приоткрыв шторы. Закатные лучи тут же проникли в комнату, с благодарностью гладя Анну по волосам.
– Думаю, тут нет адреса, – осторожно доложил Аноним.
– То есть как это нет? Ты издеваешься? – Лестрейд возмущенно вскочил на ноги, чем испугал Анонима, который сжался в комок.
– Леонид, остынь! – осадила Анна Лестрейда, который, гневно сверкая глазами, вытащил из кармана пачку сигарет и вышел на балкон.
Анна покачала головой и подошла к Анониму.
– Владлен Эдуардович! Не могли бы вы объяснить, почему тут нет адреса? – размеренный голос Анны успокоил Анонима.
– Это не тот блокнот. Тут записи за последние две недели. А тот… Думаю, что не знаю, где он, – грустно резюмировал Аноним.
– Как это не знаете?
– Думаю, меня не особо заботит отработанный материал, знаете ли. Напишу книгу обычно да и заброшу все бумаги куда ни попадя. Привычка такая. Обычно в издательстве оставляю, а что они дальше с ним делают – не знаю.
– Эта привычка у вас появилась сразу после первой и единственной книги? – недоверчиво поинтересовалась Анна.
– Почему единственная… – тут Аноним на секунду сбился. – Думаю, что так и есть. Я, знаете ли, падок на привычки.
– Так у вас есть еще одна книга? – удивилась Анна.
– Ну, не то чтобы есть! Так… Написал себе в стол, – засмущался Аноним.
– И о чем же эта книга?
– Не о чем, а о ком! Вторая часть моей биографии. Мемуары, так сказать… – Аноним покраснел, упрямо отводя свой взгляд в сторону.
– Понятно! – Анна тут же потеряла интерес к этому «произведению» искусств, резонно предположив, что новая книга не будет сильно отличаться от уже изданной.
– Вы уверены, что в этом блокноте нет нужных нам записей? Разрешите мне его пролистать? – вернулась к теме разговора Анна.
– Я думаю, это плохая идея.
– А может, мне у вас попросить? – грозно рявкнул вернувшийся с балкона Лестрейд.
Аноним от неожиданности вздрогнул и быстро протянул Анне блокнот, предпочитая ничего не отвечать помощнику Анны.
Анна быстро пролистала блокнот. Записи датировались прошлым месяцем. Самая последняя – две недели назад.
Пробежавшись по корявому почерку Анонима и немного скривившись от странной структуры и заковыристого стиля повествования, Анна вернула блокнот. Аноним со вздохом облегчения принял его и тут же спрятал у себя в кармане.
– Хорошо! Записей нет, хотя это еще не факт! – Анна повернулась к Лестрейду. – Распорядитесь, пусть ребята мчатся в редакцию и все там перевернут. И двоих сюда пришлите, только с ордером. Да, да, именно с ордером на обыск! Возможно, мы поможем вам найти эти записи, – последние слова Анна адресовала уже растерянному Анониму.
Тот стоял и хлопал ресницами, как будто он только что проглотил червяка и сейчас не знает, что ему делать и как на это реагировать.
– Но позвольте… – выдавил из себя Аноним, как только Лестрейд вышел на балкон разговаривать по телефону.
– Не позволю! – отрезала Анна. – Хотя… Может, вы вспомните, куда подевались записи? Тогда и обыск будет не нужен. Или визуально нам сможете показать дорогу, вы ведь должны были запомнить путь к дому? Владлен Эдуардович?
Аноним устало сел в кресло и отрицательно покачал головой.
– Тогда ждем подкрепления…
…Полицейские приступили к обыску. Аноним, нахохлившись, сидел на диване и нервно наблюдал за происходящим.
Анна потеряла к нему всякий интерес. Она вытащила рукопись об Артеме и вновь нашла в ней интересные моменты, которые прочитала полушепотом.
«Артем не в один день стал писателем. Он с детства любил конструировать и строить, имел математические наклонности, логическое мышление. Но в один из дней Артем попробовал писать.
Маленькое, забавляющее его хобби. Сначала рассказы, потом повести, и когда встретил свою будущую жену, написал роман. Она вдохновила его на это и поддерживала на всем пути.
Роман так увлек его, что работа казалась в тягость, и Вера сама предложила Артему уйти с нее и сконцентрироваться только на романе. Она зарабатывала хорошо, поэтому…
В тот вечер Вера сделала и другое предложение – жить дальше вместе. С тех пор они уже не расставались. И, как писал в своих книгах Артем, Вера стала прототипом всех его книг, в которых главным героем была женщина…
…Артем любил двух своих женщин – жену Веру и доченьку Сашу, – безгранично вверяя им свое сердце. Он