Автор был старше меня лет на шесть-семь. По-сути, молодой чувак. В отличие от остальных он не вопил, не зазывал, а был занят вызывающе несвойственным «Самиздату» делом.
Он читал книгу.
— Сколько? — спросил я, взяв томик «Призрак Киборга».
Автор удивился:
— Вы покупаете?
— Ну, да. Хотите отговорить?
— 20 тенге.
— Дорого.
— Ну, десять.
— Можно автограф написать?
Видимо, автор был так удивлён фактом покупки, что не расслышал моей просьбы, увлечённо упаковывая книгу.
Я отдал деньги и спросил, кивнув на ту, книгу, что он читал:
— Новая «Баффи»?
— Ага. Вам тоже нравится?
— Сейчас писатели сериала в говно скатились. Повторяются.
— Интересное мнение, — задумался автор «Призрака Киборга». — Не замечал, пока вы не сказали. Очень рад, что мою книгу купил такой умный человек.
3
Читая на ходу, я неспешно вернулся к стенду пиццерии и сел на лавку.
Сюжет «Призрака Киборга» смог затянуть меня. Я даже ревновал. Автор не на много старше меня, но уже выпустил в свет не первое творение. А я всё собираюсь написать, но даже до середины не дошёл.
Вообще, идея моего романа в том…
Рядом со мной присел пацанчик лет четырнадцати. Он смотрел прямо перед собой и сказал, будто обвинил:
— Ты Лех.
— Возможно.
— Ты прислал кодовое сообщение.
Я закрыл книгу и повернулся к малолетнему собеседнику, но тот резко зашипел:
— Сиди как сидел, продолжай, типа, читать.
Скосив на пацанчика взгляд, спросил:
— Ты что ли послан за мной?
В его уверенном тоне голоса послышался вызов:
— Имеешь что-то против?
— Молод ты.
— И ты не дед. Хватит болтать не по делу. Что-то есть от Лебедева?
Я не знал, как ответить:
— Прислал письмо отложенной доставкой. Сказал, что тот, кто со мной свяжется, даст инструкции.
— Верно. Что ещё в письме было?
— Всякое. Что именно хочешь узнать?
— Слушай, дядя, Лебедев говорил, что ты друг. Типа, надёжный. Но мне кажется, он ошибся.
Молча протянул ему письмо.
Пацанчик даже отвернулся. Донеслось его злобное шипение:
— Ты ещё закричи, что вот письмо от Лебедева, читайте кто хочет.
Я испуганно отдёрнул руку и скомкал конверт, оглядываясь. По реакции пацанчика я представил, что к нам уже идут таинственные враги из спецслужб.
— Да не надо мять, вот ты тип! Заложи в книгу и оставь её на краю скамейки.
С этими словами пацанчик поднялся и подошёл к стенду пиццерии. Деловито поправил плакат с поваром. Увидел комментарий, оставленный мужчиной в пальто. С возмущением сорвал записку:
— Все такие умные, куда бы деться!
Сделал как он сказал. Оставив книгу, тоже поднялся и пошёл к стенду. На ходу достал блокнот и списал какие-то блюда из меню. Пацанчик одобрительно прошипел:
— Молодец. Быстро учишься.
Пока он читал письмо Лебедева, я придумывал мстительный ответ на его покровительственные слова: «Это, ты, щегол, должен быть в школе и учиться, а не болтаться в Информбюро, играя в детей шпионов».
Судя по тому, как он ухаживал за объявлениями «Неаполитанского Узла», я догадался, что пацанчик подрабатывал социомаркетологом. Социомаркетологи — низшее звено в структуре Информбюро. Компании или бренды нанимали их, чтоб те следили за инфостендом: удаляли неудобные комментарии, вывешивали рекламные листовки, устраивали конкурсы с призами. То есть всячески привлекали к инфодоске посетителей. В социомаркетологи обычно шли работать школьники. Работа тупая и платили мало. Не удивлюсь, если он работал за еду.
Хотел съязвить по этому поводу, но когда обернулся, пацанчика не было.
Я взял со скамейки «Призрак Киборга». Взамен лебедевского письма там оказался листок с адресом. Не Информбюро, а дворовой: номер дома, этаж. И время — «сегодня в 16:30».
Раздумывая о загадочном пацанчике, вышел из Информбюро и сел на трамвай до рынка.
Купил новые батарейки для плеера, сосиску в тесте и лимонад. Обосновался на заборчике возле комков «Звукозапись» и продолжил читать «Призрака Киборга», пока не пришла Алтынай.
4
Выслушав рассказ о смерти Лебедева, Алтынай не просто ужаснулась, но расплакалась. Я обнял её, удивляясь, что она такая чувствительная. Три раза в жизни видела Лебедева, а так переживала.
В моих объятиях Алтынай сжалась в комочек:
— Что теперь родители его чувствуют, ты был у них? Нет? Ты чудовище, Лех.
— Будет лучше, если я отыщу убийц Лебедева. Они там, где и поезд.
— Ты уверен, что нельзя в милицию пойти? Ведь это их работа, убийц искать.
— Нет, Лебедев особо предупредил не соваться к ментам. Ведь агент заговорщиков, узнав о моих намерениях, и постарается меня задержать.
Встрепенувшись, Алтынай высвободилась из моих рук:
— Надо спасать людей! Как ты можешь спокойно жрать, читать макулатуру и пить лимонад, когда на тебе такая ответственность?
Мне впервые захотелось прикрикнуть на Алтынай. Сказать что-то вроде «Заткнись» или «Хватит кудахтать». Но неожиданно для самого себя, строго ответил:
— Могу жрать, потому что голоден. И да, я раньше не искал потерянные поезда. Я искал микротрещины, слушая музыку в плеере.
Алтынай обняла меня и уткнулась в плечо:
— Прости. Я буду молчать и слушать, что ты скажешь.
Я дожевал остатки сосиски в тесте, запил лимонадом. Вытерев рот платком, приказал:
— Садись на трамвай до дома, а я пойду на встречу с пацанчиком из пиццерии.
— Я с тобой.
— Но ты сказала, что послушаешься.
— Соврала. Конечно, я буду сама решать, что мне делать.
— Но там опасно. Мало ли кто этот пацанчик.
— Тем более пойду с тобой. Зачем я приехала сюда? Сотри крошки с подбородка и пошли. Вон, наш трамвай.
Она достала свой платок и буквально утёрла мне нос.
По адресу, указанному пацанчиком в записке, располагалась одна из «стоэтажек» нашего Двора. На деле в доме менее ста этажей, но «стоэтажка» было проще произносить, чем выговаривать цифру «сорок семь».
Местное домоуправление ограничивало ход лифта до двадцать пятого этажа, чтоб сэкономить сколько-то секунд времени. Поэтому я и Алтынай поднимались пешком.
Редкие квартиры верхних этажей были заселены или пьяницами, изгнанными с этажей, где жили приличные люди, или чудаками, желающими уединения.
Стены подъезда и коридоров исчирканы многослойными граффити. Антиправительственные и проправительственные лозунги уживались с названиями музыкальных групп и признаниями в любви или ругательствами. По тёмным сквозным коридорам, от одного наружного окна к другому, летали голуби. Пыль и голубиный пух плавали в воздухе.
Под ногами хрустели осколки штукатурки, мятые банки от пива с давно слезшей краской. Двери большинства квартир были раскрыты нараспашку, показывая, что в них никто не жил много лет. Видны мокрые гнилые диваны, расплющенные временем. Из них уже росла какая-то трава или грибы.
Иногда на диванах сидели кошки. Для них заброшенные этажи — пищевой рай. На полу крысы, в воздухе голуби. Напрягись немного, прыгни наугад, кого-нибудь из них точно поймаешь.
В приоткрытые двери жилых квартир можно было изредка увидеть хозяев. Обычно спящих на гнилом диване в окружении кошек и пустых бутылок.
В одном коридоре шёл ряд пустых квартир со стенами будто покрашенными в чёрный цвет. Из тёмных комнат несло горелым.
Алтынай дёрнула меня за руку:
— Это ты здесь хотел поселиться? На помойке?
— Мда, мне представлялось немного иначе.
— Уж лучше с родителями.
— Наверно, ты права.
5
Из одной выгоревшей комнаты вышел знакомый пацанчик. Алтынай взвизгнула и спряталась за мою спину. Появление было неожиданным даже для меня.
Он указал пальцем на Алтынай:
— Зачем её привёл?
— Тебя забыл спросить.
За его спиной были видны силуэты ещё нескольких человек. Они держались в тени, но по размерам можно было догадаться, что это люди разных возрастов, но большинство — подростки.
— Мы взлом-группа «Армида», — объявил пацанчик.
— Больше чем правда! — хором грянули силуэты.
Алтынай откровенно засмеялась. Я тоже:
— В детстве и я играл на верхних этажах.
— Мы не играем, — строго сказал пацанчик. — И ты мне не нравишься. Мы вынуждены общаться с тобой, чтоб узнать, как освободить нашего лидера, Дениса Лебедева.
Я всмотрелся в тёмные силуэты:
— Лебедев? Он что ли был предводитель «Армиды»?
— С ума сойти! — восхитилась Алтынай.
— Под его руководством мы проводили операции по обезвреживанию опасных элементов, дестабилизирующих общество.
Я всё не мог поверить:
— Лебедев взломщик? Ещё и главарь группировки?
Пацанчик с превосходством изрёк:
— Даже лучший друг не знал о его настоящем занятии.
— Хватит терять время, — крикнул кто-то из темноты. — Спроси у него, где Лебедев?
Алтынай всплеснула руками:
— Милые мальчики-взломщики, вы такие пронырливые и не знаете…
Растерянно я смотрел на пацанчика:
— Лебедева убили пару дней назад. В гиперзвуковом тоннеле.
Позабыв о конспирации, армидовцы выбежали из темноты. Обступив меня, загалдели:
— Что он несёт?
— Быть этого не может!
— Чем подтвердишь?
Пацанчик мигом растерял всю самоуверенность. Размазывал по щекам слёзы и бубнил:
— Я же говорил не ходить. Я же говорил, что типок подозрительный.
Среди потерявших анонимность армидовцев мелькали бородатые лица, но я ощутил себя единственным взрослым среди заигравшихся детей. Я пробился к пацанчику и схватил за плечи:
— Какой типок? Да не плачь ты, расскажи, что за типок? Тихо все!
Всхлипывая, пацанчик рассказал, что, общаясь в Информбюро, Лебедев вышел на типка из милиции, который пообещал рассказать кое-что о пропавшем поезде.
— Когда это было? До появления листовок или после?