— Вы моя жена и будете поступать так, как я велю! — отпарировал он.
— О, перестаньте говорить глупости! — бросила Екатерина и повернулась к нему спиной.
Вместо ответа Том выскочил из постели и раздраженно ушел в свои покои. Екатерина предчувствовала, что утром он изменится, так и оказалось: за завтраком Том приветствовал ее как ни в чем не бывало. Но он не извинился.
Через неделю похолодало. Екатерина приказала растопить камин в зимней гостиной и ушла туда одна со своими книгами, чтобы заняться испанским. Пока она сидела за столом, в дверь постучал грум и вошел с корзиной угля для очага. Екатерина была рада, когда он ушел и оставил ее одну, но, как только дверь затворилась, снаружи раздался шум.
— Ты не должен был находиться наедине с королевой, негодяй! — орал Том.
— Прошу прощения, милорд, я всего лишь принес уголь, — нервно оправдывался грум.
— Просто принес уголь? Какой необычный предлог! — глумливо проговорил Том.
Екатерина подскочила и распахнула дверь.
— Этот человек пришел сюда по моему приказу и вел себя почтительно, — сказала она, сверкая на мужа глазами.
— Поди прочь! — приказал тот груму, потом затащил Екатерину обратно в гостиную и закричал: — О чем вы думали, оставаясь с ним наедине?
— Он слуга! Я занималась! Ради Бога! И не обязана отчитываться перед вами в каждом своем шаге. Том, это нелепо.
И тут он занес руку, будто для удара.
Екатерина схватила ее и отстранила от себя.
— Том! Что вы делаете? Что с вами? Разве вы не видите, что я не смотрю ни на одного мужчину, кроме вас?
Рука его обмякла; Екатерина отпустила ее, а Том, потрясенный, глядел на жену.
— Ей-богу, дорогая, извините меня. — Он тяжело опустился на стул и закрыл лицо ладонями. — Просто я все время так злюсь. И от этого поступаю неразумно, я знаю, простите.
— Вы заставили меня беспокоиться. — Екатерина опустилась рядом с ним на колени. — Не позволяйте окружающему миру встревать между нами. Помните, я на вашей стороне.
Том заключил ее в объятия:
— Вы простите меня? Я постараюсь не быть таким демоном.
— Конечно прощу, — ответила Екатерина, кладя голову ему на плечо и чувствуя облегчение оттого, что они снова вместе. — Но если вы еще раз поднимете на меня руку, ваши вещи будут выставлены в холл! — Это было сказано в шутку лишь наполовину.
Внешне между ними снова царила гармония, и Том опять стал заботливым супругом. Но Екатерина не могла избавиться от тревоги. Теперь, зная, какой переменчивый нрав у Тома, она опасалась провоцировать его и постоянно ощущала необходимость доказывать ему свою любовь и верность. Неустанно следила за ним, задаваясь вопросом, не наблюдает ли он за ней, проверяя ее постоянство. Екатерина знала, что Том берет много золота из ее сундуков, так как об этом сообщил ее встревоженный казначей, но не смела жаловаться. Она заметила, что жили они еще более роскошно, и догадалась, на что тратились эти средства.
Другие люди тоже заметили перепады настроения Тома. Атмосфера в Ханворте, прежде такая радушная, теперь становилась тяжелой, удушающей. Казалось, гневливость хозяина проникала сквозь стены. Том вечно ругал своего брата и жаловался на несправедливое отношение к себе, а ведь он был не из тех людей, которые высказывают свое неудовольствие тихо. Нет, ему нужно было орать и бесноваться, отчего слуги разбегались кто куда.
Миссис Эшли сообщила Екатерине, что Том снова стал вторгаться в спальню Елизаветы по утрам. Чтобы успокоить воспитательницу, она пару раз составляла ему компанию, и они щекотали Елизавету, пока та лежала в постели, доводя ее до истерического хохота. Екатерина знала, что нужно положить конец этим неуместным выходкам, но не хотела перечить Тому в его теперешнем настроении. Она предполагала, что миссис Эшли тоже избегает стычек с ним, и задумалась, не побаивается ли его Елизавета. Тогда Екатерина пошла на хитрость и стала пытаться отвлечь Тома, заманивая его по утрам подольше оставаться в постели и предаваться брачным утехам. Иногда это срабатывало, но ей было неприятно, что их занятия любовью превращаются в часть какой-то замысловатой стратегии.
Однажды ясным октябрьским утром они встали с супружеского ложа и прогуливались рука об руку по саду, как вдруг увидели вдалеке показавшуюся из дома Елизавету.
— Почему она все время ходит в одном и том же черном платье? — запальчиво спросил Том.
— Она до сих пор в трауре по отцу, — ответила Екатерина, глядя на свой зеленый наряд и испытывая легкое чувство вины за то, что сама она так быстро отказалась от траурной одежды.
— Она должна носить что-нибудь другое. Это ей не идет.
— Я согласна, но оставьте ее в покое.
— Нет. Девочке ее возраста ни к чему облачаться в черное. Ей-богу, я заставлю ее переодеться!
Не успела Екатерина возразить, как он направился к дому. Елизавета заметила его и свернула на другую дорожку. Том погнался за ней, и вскоре девушка уже неслась от него; гравий скрипел под ее ногами.
— Помогите! — кричала Елизавета, подбегая к стоявшей у фонтана Екатерине, которая, наблюдая за ними, размышляла, является эта погоня обычной шуткой Тома или ей пора вмешаться? — Милорд гонится за мной! Он говорит, что заставит меня сменить платье.
— Держите ее! — приказал Том, появляясь сзади. — Кейт, держите ее!
Боясь вызвать его гнев, Екатерина взяла Елизавету за плечи.
— Он не навредит вам, — сказала она. — Это всего лишь игра.
Екатерина не могла поверить своим глазам, когда Том взял из корзины изумленного садовника ножницы и начал кромсать ими юбку платья протестующей и вырывающейся Елизаветы.
— Вы больше не наденете это ужасное платье! — кричал Том и хохотал.
Щелк, щелк, щелк. Он резал с такой яростью, что Екатерина испугалась, как бы супруг не поранил Елизавету, и держала ее крепко, шипя на Тома, чтобы тот прекратил, а садовник таращился на них с разинутым ртом. Том беспечно игнорировал ее, и вскоре юбка превратилась в ленты, а на земле валялось множество обрезков черной ткани, с которыми играл ветер.
— Довольно! — сказала Екатерина, видя Елизавету в слезах. — Пожалейте бедняжку, остановитесь!
Том отошел на шаг назад, любуясь делом своих рук.
— Так-то лучше, — усмехнулся он.
Не говоря ни слова, Елизавета убежала в дом; изрезанное платье и киртл едва прикрывали ее нижнюю сорочку.
— Вы не должны были этого делать! — воскликнула Екатерина.
— Я не поранил ее. С ней все будет в порядке.
— Вы уязвили ее гордость — и напугали. Не таких поступков ожидают от хорошего опекуна. Я лучше пойду и успокою ее.
Екатерина ушла, не в силах поверить в то, что сотворил Том. Это было совершенно неуместно, и он явно хватил через край. Он просто не умел вовремя остановиться, и все слишком боялись его, чтобы делать замечания. Екатерина пожалела, что не проявила твердости.
На лестнице она встретила миссис Эшли, лицо которой было красным от возмущения.
— Я как раз шла искать вашу милость, — сказала воспитательница. — Я была потрясена, увидев, в каком состоянии моя юная леди. Она рассказала мне, что случилось, и сообщила, что не могла убежать, так как вы держали ее. Правда, мадам, на этот раз милорд зашел слишком далеко!
— Полностью согласна с вами и сожалею об этом. Я не знала, что он собирается сделать. Думала, будет щекотать ее. Когда он начал резать на ней платье, а она сопротивлялась, я удерживала ее, боясь, как бы он не поранил девочку. Я чувствую себя ужасно из-за этого.
— Ваша милость, молю вас, поговорите с ним!
— Уже поговорила.
Эшли немного успокоилась.
— Я хочу только одного: чтобы милорд обращался с миледи уважительно, как она того заслуживает. Я понимаю, что он близок с вами, мадам, вы его жена, но Елизавета — вторая в очереди на престол.
— Я еще раз напомню об этом милорду.
Однако Том ничуть не раскаивался. Он не видел ничего дурного в своем поступке и не стал извиняться. Но, может быть, она все-таки неправильно судила о нем, по крайней мере Екатерина так подумала, когда несколько дней спустя он пришел к ней в гостиную весьма недовольный и полный отеческого беспокойства за Елизавету.
— Кейт, я только что увидел сцену, которая меня сильно встревожила. Я шел по южной галерее и, проходя мимо окошка, откуда видна антикамера перед часовней, заметил там какое-то движение. Я заглянул туда и увидел миледи Елизавету, она обнимала за шею какого-то мужчину. Они целовались.
Рука Екатерины подлетела ко рту.
— Какого мужчину? Кого?
— Я не разглядел его лица, ее голова мешала. Но мы не можем это так оставить, Кейт. Слишком многое стоит на кону, не только ее репутация. — Том начинал горячиться, и в голове у Екатерины даже промелькнула предательская мысль: уж не ревностью ли вызвано это подозрение? Но она мигом отмахнулась от нее.
— Где эта женщина, Эшли? — прорычал Том. — Почему она не следит за своей воспитанницей? Она что, позволяет ей бегать где угодно? Она должна быть более бдительной!
— Я вызову ее сейчас же, — сказала глубоко встревоженная Екатерина. Если слух об этом происшествии дойдет до Совета… Страшно подумать, что будет. — И переговорю с ней наедине.
Екатерине не хотелось, чтобы Том запугивал миссис Эшли, потеряв терпение. К облегчению Екатерины, он согласился.
Миссис Эшли пришла в ужас.
— Я ничего об этом не знаю, мадам, клянусь!
— Но вы должны знать! Это ваша обязанность — знать, где ваша воспитанница и чем она занимается! — Тон Екатерины был холоден. Она сердилась на миссис Эшли: как можно допускать такое! Меньше всего ей сейчас был нужен очередной скандал.
— Мадам, — обиженно проговорила гувернантка, — я полагала, что она занимается у себя в комнате. Она всегда находится там в это время.
— Тогда приведите Елизавету сюда, и мы спросим ее.
Девушка пришла с настороженным видом. Екатерина заговорила первой:
— Вас видели с мужчиной, вы целовали его в антикамере перед часовней час назад. Что вы можете сказать в свое оправдание?