и посмотреть, не осталось ли там каких-либо пригодных к употреблению объедков — если только чрезмерно усердный повар не убрал их подальше, накрыв предварительно прозрачным пластиком. Ну а тогда — сосите лапу.
* * *
Масть отца в заметной степени определяет его повадки. Гнедые отцы, как правило, заслуживают доверия, это в равной степени относится к отцам золото-гнедым, рыже-гнедым и игреневым. Они могут с успехом выполнять следующие обязанности: (1) вести переговоры между враждующими племенами; (2) ловить на лету докрасна раскаленные заклепки, буде вы строите цельнометаллический мост; (3) проверять епископов, баллотирующихся в Епископальный Синод; (4) занимать кресло второго пилота на самолетах любого типа; (5) держать один из углов зеркала площадью в восемнадцать квадратных метров при переноске его по оживленным городским улицам. Мышастые отцы склонны шарахаться перед любым препятствием, что сводит их практическую полезность практически к нулю; так как вся жизнь есть не что иное, как сплошная полоса препятствий, ежесекундное отцовское шараханье очень скоро превратит ваши нервы в нечто вроде студня. Рыжий отец, как правило, порядочен и наделен здравым житейским смыслом; если Господь прикажет ему взять ножик и перерезать вам горло, он скорее всего ответит: «Спасибо за предложение, но мне что-то не хочется». Бурый отец тут же схватится за нож. Отец каурый посоветуется с парой своих знакомых и только потом примет окончательное решение. Караковый отец будет с таким увлечением смотреть на восток, на обряд плодородия, сопровождаемый массой прелюбопытнейших танцев, что попросту ничего не услышит. Повышенная возбудимость саврасых отцов позволяет с успехом использовать их в массовках, необходимых для достойного проведения коронаций, линчеваний и т. п. Яркий, сияющий золотисто-саврасый отец является исключением: он вполне удовлетворен своим сиянием, своим именем (Джон) и своим членством в «Рыцарях Незримой Империи». Если где-либо провалилось политическое убийство, так и ждите, что террористом-неудачником окажется светло-саврасый отец, забывший снять с оптического прицела крышечку. Буланые отцы знают Закон и его несбыточные обещания, они способны помочь вам в самых странных начинаниях, например в попытке объяснить, почему буланый отец (в отличие от отца солового) имеет черную полосу вдоль хребта, от гривы до самого хвоста. Причина состоит в его нежной привязанности к Красоте; он считает, что черная полоса, выгодно оттеняющая нежный желтовато-бежевый цвет его шкуры, придает ему неотразимую прелесть. Буро-чалые и рыже-чалые отцы, отцы пепельно-серые и соловые известны безудержной развратностью, каковая должна всемерно поощряться, ибо разврат есть таинство, не приводящее, как правило, к отцовству, он сам себе награда — наряду с добродетелью. Отцы пегие, мухортые, чубарые, рябые и крапчатые обладают возвышенным благородством, корни коего кроются в осознании собственной неполноценности, а также обостренным обонянием. Масть отца не является однозначным показателем его характера и повадок, однако ее предсказания склонны к самореализации: зная свою масть, отец знает, чего именно ждет от него окружающий мир, и волей-неволей следует своей судьбе.
* * *
Отцы и качание на коленке. Появление у отца дочерей существенно облегчает нам жизнь. Кого же и качать на коленке, если не дочку? Иногда их качают на коленке до семнадцати, до восемнадцати лет. Правда, здесь возникает опасность: отец непременно захочет спать со своей очаровательной дочерью, да и то сказать, она же действительно принадлежит ему, принадлежит, как не может принадлежать ни жена, ни самая тебе расчудесная любовница. Некоторые отцы плюют на все, говорят: «Публикуйте и будьте вы прокляты!»[51] — и начинают спать со своими новехонькими и поразительно сексуальными дочками, невзирая на накапливающиеся мало-помалу угрызения, но таких смельчаков мало. У большинства отцов вопрос «спать с дочкой или же не спать?» попросту не возникает, настолько надежно сдерживают их путы рассудка и воспитания. Когда отцы инструктируют своих дочерей на предмет «здоровья» (то бишь рассказывают им про процесс размножения) (правда, по моим наблюдениям, этим занимаются по преимуществу матери), ситуация почти неизбежно чуть-чуть подкрашивается желанием (когда обнимаешь и целуешь маленькую женщину, сидящую у тебя на коленях, очень трудно не забыть о рамках дозволенного, трудно воспретить себе действовать так, словно она не такая уж и маленькая и не связана с тобой кровными узами). Однако в большинстве случаев табу соблюдается, обрастая к тому же дополнительными структурами типа: «Мэри, ты ни в коем случае не должна позволять этому прохвосту Джону Уилксу Буту[52] класть свою грязную лапу на твою голую, беленькую, новенькую грудь». Хотя следует признать, что в наше время многие отцы лихо эволюционируют, поспешают в будущее, говоря, к примеру, так: «Слышь, Мэри, я там приволок для тебя синюю пятигаллонную бочку этой пасты против короедов, все как надо, с твоими инициалами темно-синим на крышке, — видишь?» Самое пикантное состоит в том, что одочеренные отцы вроде как и не отцы вовсе. Нет, не в глазах своих дочерей — я слышал от дочерей такие рассказы, что волосы дыбом встают, — а в своих собственных. Отцы дочерей воспринимают себя как hors concours на большом фестивале, и это для них большое облегчение. Им не нужно обучать кого-то метанию бревна. Они проявляют значительно больше мягкости и терпимости (не выпуская, однако, из своей стальной хватки ни одной из свирепых прерогатив, равно связанных со всеми разновидностями отцовства, — таких, как вправление мозгов посредством ударов по заднице). Сказать об отцах дочерей что-либо большее свыше моих сил, при том что я и сам отец дочери.
* * *
Словесная выволочка: «Если кто лелеет в себе лукавство неправедности и находит радость в неправедности и ходит путями беззакония и склонился к суетному пустословию и сделался совратителем человеков и лжецом и свидетелем лживым и предался гневу и сомнениям и отплатил злом за благодеяние и возлюбил себя превыше всего и порождал смятение неразумными вопросами и прокрадывался в дома, дабы совратить глупых женщин разными соблазнами, и замышлял злое и плодил раздоры и несогласие и повторял клеветнические слова и наполнил уста свои проклятьями, коварством и ложью и сделал гортань свою как открытый гроб и изощрил язык свой, как змея, и имеет яд аспида под устами своими и похвалялся и надеялся на пустое и ослабел в вере и осквернил землю похотями своими и осквернил святыни и презирал мои святыни и творил непристойство и насмешку и белил лицо свое белилами и если некая женщина отправилась к сынам Ассуровым, чтобы измяли груди ее любовники, одетые в ткани яхонтового цвета, областеиачальники и градоправители, красивые юноши, всадники, ездящие на конях, и всадники, ездящие на конях, возлежали на ней и открыли наготу ее и растлевали девственные сосцы ее и изливали на нее похоть свою и пристрастилась она к ним, областеначальникам и градоправителям, всадникам, ездящим на конях, опоясанным по чреслам своим поясом, и множила блудодейства свои с любовниками своими, у которых плоть — плоть ослиная, и похоть как у жеребцов, знатными военачальниками и правителями, одетыми в ткани яхонтового цвета и ездящими на конях. Я говорю, этот муж и эта женщина будут исполнены опьнения и горести, как котел, в котором есть накипь и с которого накипь его не сходит и под которым сложены дрова и разведен огонь и мясо выварилось и кости перегорели, а когда котел был пуст его поставили на уголья, чтобы медь его раскалилась и расплавилась в нем нечистота его, и вся его накипь исчезла, как изнурили вы себя ложью своей и большая накипь не сошла с вас, быть вашей накипи в огне и возьму я у вас утеху очей ваших. Разве не помните то, о чем я вам говорил, еще быв с вами?[53]
Существуют двадцать две разновидности отцов, из коих лишь девятнадцать имеют значение. Вырубившийся отец не имеет значения. Отец, подобный льву рыкающему (большая редкость), не имеет значения. Святой Отец не имеет значения — для наших, весьма конкретных, целей. Совсем иное дело отец падающий, чья голова находится там, где полагалось бы быть пяткам, а пятки — там, где полагалось бы быть голове. Падающий отец имеет значение для каждого из нас, и самое серьезное. Ветер треплет его волосы во все стороны, его дряблые, отвисшие щеки почти касаются ушей, лохмотья, служащие ему облачением, красноречивее всяких слов. Этот отец наделен даром исцелять укушенных бешеной собакой и жонглировать процентными ставками. О чем он думает, поспешая вниз? Он думает об эмоциональных излишествах. Романтизм с его шулерской игрой на иррациональном и болезненном, на мистике и эротике! Падающий отец заметил у некоторых своих сыновей романтические устремления. Эти сыновья взяли за обыкновение украшать свои шляпы ломтиками сырого бекона и выступать вслух против процентных ставок. И это — после всего, что он сделал для них! Сколько велосипедов! Сколько gardes- bcbes! Электрические гитары, коим несть числа! Падая, падающий отец изобретает суровейшие кары, твердо решает не склоняться впредь к безответственной мягкотелости. А еще он думает о своей устремленности вверх, с которой в данный момент что-то явно не так. Выход один: работать и работать! Он твердо решает, что, буде удастся приостановить «упадок», в котором он, похоже, находится, он удвоит свои усилия, на этот раз он будет работать не страшась усталости, не покладая рук. Падающий отец крайне важен, ибо он олицетворяет «трудовую этику», глупейшую изо всех возможных. Ее нужно заменить «этикой страха», и чем скорее, тем лучше. Взглянув снизу вверх на нескончаемое падение падающего отца, пожмем отрешенно плечами, свернем пожарный брезент, на который мы думали его поймать, и засунем на прежнее место, под стреху гаража.
* * *
Найти потерянного отца. Прежде, чем найти потерянного отца, нужно его основательно потерять. Иногда отец попросту уходит из дома и пропадает. Иногда остающийся дома отец «пропадает» для всех в любом практическом смысле — он перманентно пребывает в своей комнате, или в мастерской, или в размышлениях о прекрасном, или в размышлениях о тайнах бытия. Он может ежевечерне брать трость с золотым набалдашником, закутываться в плащ и уходить, оставив на кофейном столике адрес (по которому следует искать его, если начнется война), запечатанный в пластиковый пакет