Но чаще авторитаризм – только видимость. Но все старательно пытаются имитировать авториторизм. Как высшее в государстве лицо, так и его оппозиция. Эта имитация выгодна и тем, и другим. Одни с помощью этой имитации пытаются внушить нижестоящим, в том числе и нам, обывателям, что абсолютно всё контролируют. Другие, наоборот, пытаются внушить нам, обывателям, что нас держат за рабов, а значит мы должны восстать.
Увы, к сожалению или к счастью, для простого обывателя нет абсолютно никакой разницы, каким именно образом устроен верхний эшелон власти. Авторитаризм там или демократия, доходящая до уровня анархии. Его это не затрагивает. Обычный человек контактирует только с представителями элиты, находящейся непосредственно выше его. А вся выстроенная ещё выше цепочка подчинения на него не влияет никак. Проблемы ограничения свободы высших слоев общества верховной властью его не волнуют. Она далеко. Ему же трудности создает местная элита. Как минимум не решает его проблемы. Или откровенно грабит, что не редкость.
Раз уж всплыло слово «авторитаризм», то есть еще одно словосочетание, часто звучащее из уст оппозиции: «сакрализация власти». Естественно, высказывается это уничижительно по отношению к низшим слоям. Якобы они верят в святость тех, кто ими управляет, верят в их священное право собой управлять, принимают их власть как нечто, данное Богом.
Упор, естественно, делается на то же самое. «Вас держат за рабов! Но вы должны вести себя как свободные люди! Вы должны перестать подчиняться!». Типичная эксплуатация моральных оснований, заложенных в современном человеке. «Не сотвори себе кумира!»
Впрочем, за сакрализацию власти оппозиция часто выдает простое нежелание обывателей бороться против этой самой власти. Как минимум признаком сакрализации позиционируется внешне подобострастное отношение низших слоев к богатым и к представителям власти. Даже несмотря на их хамское отношение и откровенный грабеж этих самых низших слоев.
Но такая внешняя лояльность имеет совершенно другую природу. Банальные страхи ничем не защищенного человека получить проблемы для себя и для своей семьи. Простой обыватель, в отличие от деятелей оппозиции, не имеет за своей спиной поддержку и защиту своих кланов и группировок элиты. А вот представитель элиты, имеющий реальную власть или только богатство, может запросто всё это трансформировать в неприятности для простого человека. У него для этого огромные возможности. Впрочем, это совершенно не означает, что при подходящих обстоятельствах ему не отомстят. Вот только у простого обывателя не всегда складываются такие обстоятельства.
Оппозицию не смущает, что они сами пытаются выстроить образ праведности или даже святости своего собственного лидера. Который тоже, между прочим, власть. Как минимум над своей паствой. Оппозиция однозначно занимается сакрализацией власти своего лидера.
И, опять же, никого из них не смущает, что рассуждение о «цвете нации», уничтожаемой властями (когда-то большевиками, а то и вовсе современной), это тоже из разряда сакрализации власти. Поскольку речь идет о «цвете нации» произрастающем из элиты, по большей части. То есть из той самой власти.
Сакрализация власти на сегодняшний день и для современного общества понятие неприменимое. То, чего уже не существует в реальности несколько столетий. Но это – очередная точка приложения для пропаганды.
Сакрализация была возможна в тех обществах, где было четкое разделение между слоями общества. Когда аристократия была изолированной группой в обществе, жизнедеятельность которой была для остальных его членов не прозрачна и обрастала мифами. Их власть как раз и была окутана ореолом сакральности.
Современное общество пока ещё не достигло такого уровня расслоения, когда низшие слои отделены от высших непреодолимыми сословными и информационными барьерами. (Впрочем, это не за горами). Низшие слои прекрасно осведомлены о жизнедеятельности вышестоящих. Легко могут аппроксимировать поведение местной элиты на высшую власть. Да и фактор СМИ никуда не девается. Отголоски всего происходящего со столичной богемой и высшей элитой очень легко доходят даже до самой отдаленной деревни.
Конечно, высшая элита не отказалась бы сакрализировать своё правление. Но уровень публичности не позволяет этого сделать. Опять же, «доброжелатели» из конкурирующих кланов старательно «сливают» обществу всё что могут. Всё их грязное бельё. С естественной целью ослабить или даже сместить, заменив на себя любимых.
Применительно к сакрализации. Любопытное слово. Есть еще сакрализация собственности. А именно это и есть основа власти. Люди, обладающие большим объемом собственности, всегда довеском к ней имеют реальную власть. Сакрализируя их богатства, мы возводим в разряд святого права их власть. Неприкосновенность власти выступает производной от сакрализации собственности.
Какие бы разговоры не велись о власти, это не имеет значения. В общем случае власть верховного правителя или власть узкого круга лиц держится на том, что другие кланы и группировки в элите (да и низшие слои тоже) предпочитают оставить его. Объединяться, чтобы сообща сменить его (их) на кого-то другого для них – это лишние телодвижения с непонятным результатом.
Добравшись до вершин власти, человек, естественно, прекрасно понимает, как устроен такой механизм удержания у власти. Посему любой правитель, прежде всего, старается удовлетворить интересы элиты. Тех самых неприкасаемых, связанных с ними кланов и группировок сложившихся вокруг таких кланов. Он прекрасно понимает, что находится на своем месте ровно до тех пор, пока для элиты остается подходящим компромиссом.
Относительную «вольницу» правитель имеет, только если он пришел в результате переворота, до тех пор пока окончательно не сформировалась структура новой элиты. Но и это только в теории. На практике после всяких революций новая элита состоит из большого количества группировок, союз между которыми состоялся только на основе желания свергнуть предыдущую элиту. И как только это произошло, они начинают с упоением уничтожать представителей противоборствующих группировок. В результате правитель вынужден лавировать между ними, участвуя в процессе. Но со стороны вся элита может выглядеть при этом сплоченной силой. Абсолютно монолитной. Это наблюдалось в 20-х и 30-х годах в Советской России, например, и в России уже постсоветской 90-х и 2000-х, да и в любой стране после переворота. Только потом мы узнавали о том, какие войны были внутри элиты.
Всю полноту власти правитель получает только на эффекте неожиданности. Ухитрившись «оперативно» устранить самые сильные группировки в элите. Но длится такое недолго. Через некоторое время он всё равно оказывается вынужденным лавировать между группировками. Хоть и условно «своими».
Собственно, всей полнотой власти может обладать только вождь какого нибудь племени в Африке, где всё его государство состоит из трех деревень, а вся элита включает его самого и двух «визирей», по совместительству работающих отгонятелями мух, с опахалами из пальмовых листьев.
Появление очередной итерации «неприкасаемых» происходит после устранения предыдущих. Как это происходит, в одной из следующих глав я постараюсь раскрыть.
Аристократия и её современный аналог – средний слой элиты.
Следующим слоем элиты, условно «средним», можно считать кланы и группировки управляющие бизнесами, достаточно крупными, чтобы совместно контролировать жизнедеятельность всей страны. Этакая «аристократия».
Но их отличие от «неприкасаемых» в том, что их бизнесы могут быть в любой момент отжаты представителями более высокого уровня.
Кроме того, к ним могут быть применены механизмы репрессивного аппарата государства. Которым, как раз, «неприкасаемые» не доступны. Этого не применяется к средней элите только до тех пор и только потому, что у элиты более высокого уровня имеются бизнесинтересы, которые обслуживает средний уровень элиты. К этому же слою можно отнести государственную элиту (иногда, как в Европе современной, включая самого главу государства), всевозможных политиков и оппозицию. Поскольку они тоже не самостоятельны.
Ну и сюда же относятся чиновники высокого ранга, управляющие государственными институтами и регионами страны.
Именно средняя часть элиты всегда являлась заказчиком, иногда выгодоприобретателем всех массовых трагедий в обществе. Гражданских войн, массовых репрессий, геноцидов, революций. Часто одновременно становясь ещё и жертвой. Для них это способ социального роста. Этот слой элиты такие события либо организуют, либо оплачивают, либо участвуют в них. Иногда просто являются предателями, помогая иностранным выгодопреобретателям и тоже рассчитывая получить какую-то пользу для себя. Во время войн и революций такая модель поведения среднего слоя элиты особенно заметна.
Повторюсь, элита не однородна, кланы в ней конкурируют. В средней элите кланы и группировки конкурируют между собой жёстко. Неписанных правил, как у "неприкасаемых", здесь не существует. Если один клан выгадал, то другой, при этом, может прекратить свое существование. Кто-то даже на костре или в расстрельной яме, в зависимости от моды в этот период.
Понятно, что высший и средний слои элиты могут пересекаться. Четкой границы не существует. Группировки и кланы тоже пересекаются, как между собой, так и по социальным слоям. Люди находящиеся в разных социальных слоях могут представлять одни и те же кланы и группировки. Неформальные взаимоотношения между людьми в таких группировках, как я уже говорил, это основа их существования.
Но отличие слоев элиты – в степени закрытости, разных уровнях доступа к инструментам воздействия на общество (официальным и не очень) и денежным потокам. И тот и другой слой можно отнести к олигархату, в обычном нашем обывательском понимании. Но, к сожалению, термин «олигархат» не отражает реальные возможности того или иного представителя социальной группы.
И если средний слой состоит из персон более или менее публичных, вынужденных следовать определенным правилам поведения и считаться с интереса