о верить. Облизнув пересохшие от волнения губы я проговорила: — У них медная заплата на грог-мачте. Я маг. Я могу ее убрать, когда меня… когда буду ближе. Вы справитесь с теми, кто перепрыгнет на "Сирену"? — Да, но магтиры нас расстреляют. — В них нет магии. Пиратам неоткуда взять заряды! Они только для острастки торчат!
Уж это я отлично видела на таком расстоянии.
Капитан переглянулся с помощником, и мне кивнули. Я развернулась к лестнице. — Парень, а как же ты? — донеслось мне вслед.
Но я уже бежала вниз, пригнувшись, чтоб меня не заметили с пиратского судна. Не нужно, чтоб у них возникали вопросы, о чем я говорила с капитаном, особенно, когда я устрою им… то, что устрою.
Я прокралась вокруг толпы пассажиров, которая собралась по правому борту и глазела на приближающихся "военных". Лавируя между недовольными лордами, леди и господами, я протиснулась вперед, но не к самим бортам. Меня должны захватить одной из первых, но получить абортажный крюк в грудь мне не хотелось.
Когда между бортами оставалось всего ничего, под истошные вопли пассажирок взвились веревки с хищно растопыренными металлическими когтями. Пять из них впились в борта, шестой — в слишком близко стоявшего господина. Люди заметались, и я пожалела, что встала так близко — могли затоптать.
Но на борт вскочил пират и зычно крикнул: — Тиха! Не двигаться! — и первым прыгнул на "Сирену". За ним вскочило еще около дюжины.
Я прикинула расстояние до мачты. Нет, отсюда не дотянусь. Мне стало страшно. Но решение принято. Если в сравнении с другими пассажирами меня сочтут непригодным парнем и выкинут за борт пусть бы и живой, посреди моря я долго не продержусь.
Два офицера вышли вперед и изобразили покорность судьбе, попросив забрать груз, но не трогать пассажиров. — И груз, и крепких мужиков, и баб по-красивше, и кораблик ваш нам очень нравится, — осклабившись ответил громкий пират. Оглянувшись на своих, он крикнул: — Принимайте! Кто не надобен, тех сразу за борт.
Меня в числе первых подтолкнули к борту, заставляя перелезть к пиратам. Я зацепилась за веревку, попробовала удержаться на ногах, стоя на перилах, но от толчка волны полетела вперед и покатилась по палубе в сторону мачт. Вокруг раздался хохот. Утирая расквашенный нос и слезы я поднималась, прислонясь к бухте каната. Мачта была совсем недалеко. Заплата держалась на клепках. Клепки. Одна за другой. Одна за другой. Я их чувствовала как свои пальцы. Одну за другой. Только бы не заметили до срока. А что у нас под заплатой? Трещина. Чуть расширить. Я хорошо чувствую дерево. Чуть надавить. И клепки. Одна за другой.
Когда послышался треск, я нырнула к какому-то ящику и замерла. Вокруг закричали. Меня накрыло белым полотнищем.
Ругань, крики, рявкающие команды… Мне стало так страшно, что я попыталась сжаться в мелкую горошину. С "Сирены" доносились вопли, проклятья, визг, помощник капитана орал: "Топоры!", кто-то закричал страшным криком от боли, послышался плеск, капитан приказывал: "Лево руля!" На пиратском корабле догадались: "У них маг!" но подумать, что маг — это трясущийся от страха мальчишка с разбитым лицом, который сжался в комочек под упавшим парусом, они не могли.
Меня вытащили из-под парусины, и я увидела, как "Сирена" быстро уходит прочь, а на палубе теснят к бортам оставшихся двух пиратов. Больше мне смотреть не дали. Мелькнуло чье-то разъяренное лицо, и я тут же упала назад на парус от удара по лицу. — Стой! У нас и так товара мало, не порть щенка. Хоть пару серебряков выручим.
Нас было семеро, тех, кого успели захватить пираты. В трюме сидела еще дюжина. За два дня пути осталось меньше: мастеровой пытался сопротивляться, требовать, чтоб его вернули в Шалпию, и его попросту кинули за борт. В господине из городских заподозрили мага и сразу же убили. Магов, конечно, можно продать в рабство в маломагический Леосс, где источник еле теплится, поэтому магов рождается мало, но моряки были суеверны по отношению к магам и на кораблях не терпели, за исключением пассажирских. И то — посматривали с подозрением.
К моему большому счастью удобства на этом корабле были скрыты с глаз публики. Больше всего я боялась тех дней, когда организм проявит мою женскую сущность, и тогда мне лучше прыгнуть за борт и молить милосердных акул. Но я очень надеялась, что у меня есть еще месяц.
В академии я сдружилась с двумя студентками магистратуры, лекаршей и магтефактором. Дар магтефактора схож с магженерным, с тем отличием, что магтефакторы учатся ювелирной работе с мелкими устройствами. Две подружки попросили меня быть подопытным кроликом для их общей дипломной работы и к весне вживили мне артефакт, который мог отодвинуть наступление женских неудобств на месяц-другой. Мне это было весьма кстати, поскольку магженеры не только проектируют сооружения. Магженеры присматривают за производством важных конструкций и часто выезжают проследить за строительством, лично соединяя критические узлы. И порой случается это в таких местах, где женщине добраться до ванной весьма непросто.
Работали мои подруги тайно, хотели показать, на что способны без подсказок преподавателей, и привели меня на лекарскую кафедру, гордые собой.
Как же кричала на нас декан лекарского факультета! Забросив все политесы эта благородная дама называла изобретательниц "дурами малолетними" и "безголовыми девками хуже селянок", ну и меня заодно. — Вы могли ее бесплодной оставить! Вы могли спровоцировать опухоль! Ей теперь раз в полгода обязательно проверяться у маглекаря! Где была ваша голова, хотя бы одна на двоих?
Но артефакт признали годным для работы, только включать его просили не чаще, чем дважды в год.
Магии он тянул совсем чуть-чуть, и я посчитала, что моих оставшихся сил хватит на месяц. В море у Шалпии еще было немного магии, и я могла потихоньку подпитываться, но вскоре мы отошли далеко, и все. У меня было только то, что накопилось внутри, и за вычетом магии, которую я потратила на мачту, осталось совсем мало. Слабосилки в этих условиях работать не могут, сильные маги работают слабо. Я лишь надеялась, что мои расчеты верны, и мне не придется топиться в океане или бросаться вниз с кручи, если мой организм меня подведет.
Нас продали в каменоломни. Здесь добывали редкий красивый камень: зеленый, синий, изумрудный с разноцветными прожилками. Его отбивали от серой породы кусками с голову человека, а то и больше, и отправляли раз в неделю кораблем. Да, кораблем. Потому что привезли нас на остров. Первые два дня я впала в отчаяние, потом начала думать. Заплыть подальше в море и дождаться хищных рыб я всегда успею.
Прошла неделя. Я выяснила, что рабы говорили на моем родном шалпийском и на риконбрийском, который я достаточно неплохо знала. За риконбрийку, конечно, не примут, но все-таки училась я на этом языке.
Мои спутники, прибывшие со мной с "Сирены", сломались.
Лорд в бежевом сюртуке, который еще недавно с надменным видом аристократа сидел на палубе первого класса, едва прибыв на остров безропотно отдал сюртук сбитой компании старожилов, три дня оглядывал все вокруг неверящим потерянным взглядом, а после первых же тумаков стал покорно выполнять команды шайки разбойников — их поймали вместе, судили вместе и продали вместе.
Хитрый приказчик, бывший мелким карточным шулером, в первый же день проиграл всю одежду, кроме исподнего и саму колоду карт. Последней ставкой его вынудили поставить самого себя, и после проигрыша главарь, смеясь, налепил ему на лоб шестерку пик.
Остальные смешались с толпой и вскоре ничем от них не отличались ни поведением, ни серостью лиц. Все понимали, что здесь мы и останемся. Формально остров принадлежал одному из северных королевств, но как я поняла из разговоров, добычу здесь вели, не сообщив властям. Никто о нас не знал, никто сюда не приплывет.
У меня осталось три недели, чтоб сбежать.
Глава 2
Я изучила порядок на острове. По ночам рабов держали в двух пещерах. Нас и не охраняли особо — а куда мы денемся? Запирался только дом, где жили надсмотрщики и хранили кирки, лопаты и весь прочий инвентарь, который можно использовать как оружие. Корабли приходили днем, вставали на рейд недалеко от берега, и новых рабов привозили на лодках. Ящики с камнем спускали по веревке со скалы, которая нависала над небольшой глубокой лагуной, окруженной такими отвесными скалами, что подойти к воде невозможно. Уходило судно до заката.
Но днем весь остров просматривался. Нагромождение скал было не столь велико, чтоб спрятаться и незаметно пробраться… куда? До корабля по свету тоже не доплыть. Увидят, догонят на лодке и убьют веслом. С лодкой я одна не справлюсь, но и толку? тоже догонят. А что делать на корабле? сколько придется прятаться, и удастся ли?
Я могу прожить несколько дней без еды. Без воды сложнее, но если очень нужно… Единственный путь отсюда на корабль — в ящике. Но кто-то должен помочь забраться, забить стенку снаружи и остаться на острове. Чтоб вынуть гвозди из пазов я чуть сил выделю — потрачу пару дней из оставшися на работу артефакта. Но где найти такого помощника? Звезды, подскажите!
Кажется, меня услышали. Через два дня Звезды сложились так, что я оказалась рядом с кашляющим седеющим господином средних лет. Он старался прятать рот, но я все равно увидела кровь, которая появилась после кашля на ладони. — Вам недолго осталось.
Тот кивнул: — Выдашь?
Я помотала головой. — У вас кто остался там?
В глазах на сером лице господина блеснули слезы: — Мы ехали с дочерью. Ее… — он отвернулся, — отвезли на юг. Больше у меня не осталось никого. — Если вы мне поможете, я стану искать вашу дочь. — Отсюда не убежать. И уж прости, парень, но я тебя не знаю, и веры тебе никакой.
Ох. Была — не была. Придется еще потратить магию и потерять день из оставшихся. — Как вас зовут? — Мэйсон Стейдж. — Господин Стейдж, я могу поклястья на магии, что если вы мне поможете бежать, я не успокоюсь, пока не найду вашу дочь, и не доставлю ее к родным.