– А что потом? – спросил Уайлен.
– Перебираемся на крышу посольского сектора и оттуда добираемся до стеклянного моста.
– Мы окажемся по другую сторону контрольно-пропускных пунктов, – отозвался Матиас, не в силах скрыть нотки восхищения в своем голосе. – Стража на мосту решит, что мы прошли через посольские ворота и что наши документы уже тщательно просмотрели.
Уайлен нахмурил брови.
– Но мы же будем в тюремной робе?
– Вторая фаза, – ухмыльнулся Джеспер. – Мошенничество.
– Верно, – кивнул Каз. – Мы с Инеж, Ниной и Матиасом одолжим сменную одежду у одной из делегаций – и припасем что-нибудь для нашего друга Бо Юл-Баюра, – а затем пересечем стеклянный мост. Найдем Юл-Баюра, вернемся в посольство. Нина, если будет время, перекроит его насколько возможно. Но пока мы не запустим сигнализацию, никто не должен заметить еще одного шуханца среди гостей.
Только бы Матиасу удалось добраться до него первым. Если ученый будет уже мертв, когда другие его обнаружат, Каз не подумает на Хельвара. И он получит свое помилование. А вдруг не выйдет отделиться от группы? Что ж, несчастные случаи на корабле встречаются сплошь и рядом. Что убережет от него Юл-Баюра на пути домой?
– Из всего этого я понял, – начал Джеспер, – что буду всю дорогу торчать с Уайленом.
– Если только ты волшебным образом не приобрел энциклопедических знаний о Белом острове, не научился взламывать замки, забираться по неприступным стенам или вытягивать секретную информацию из высокопоставленных должностных лиц с помощью флирта, то да. Кроме того, я хочу, чтобы ты помог ему изготавливать бомбы.
Джеспер со скорбью взглянул на свои пистолеты.
– Такой талант пропадает!
Нина скрестила руки.
– Предположим, все это сработает. Как мы выберемся?
– Пешком, – ответил Каз. – В этом вся прелесть плана. Помните, что я говорил насчет того, что нужно отвлечь внимание фили? У посольских ворот все глаза будут прикованы к гостям, прибывающим в Ледовый Двор. Люди, которые уходят, не представляют опасности.
– Тогда зачем нам бомбы? – спросил Уайлен.
– Мера предосторожности. Между Ледовым Двором и гаванью семь миль пути. Если кто-то заметит пропажу Бо Юл-Баюра, нам придется очень быстро преодолеть это расстояние. – Он нарисовал тростью линию на снегу. – Главную дорогу пересекает ущелье. Подорвем мост – и никто за нами не последует.
Матиас схватился за голову, представив хаос, в который эти жалкие существа ввергнут его столицу.
– Это всего лишь один пленник, Хельвар, – сказал Каз.
– И мост, – участливо добавил Уайлен.
– И все, что придется подорвать между делом, – засиял Джеспер.
– Да заткнитесь вы! – прорычал Матиас.
Джеспер пожал плечами.
– Ох уж эти фьерданцы.
– Мне все это не нравится, – подала голос Нина.
Каз поднял бровь.
– Что ж, хоть в чем-то ваши мнения с Хельваром сошлись.
Они двигались дальше на юг. Побережье давно осталось позади, лед все чаще перемежался редким лесом, островками черной земли со следами животных – доказательствами живого мира, того, что сердце Джеля бьется повсюду. Непрерывно сыпались вопросы.
– Еще раз, сколько сторожевых башен на Белом острове?
– Как думаешь, Бо Юл-Баюр будет во дворце?
– На Белом острове расположены казармы. Вдруг он там?
Джеспер с Уайленом обсуждали, какие виды взрывчаток удастся собрать из того, что можно найти в тюремной прачечной, и получится ли добыть хоть немного пороха в посольском секторе. Нина пыталась помочь Инеж определить, с какой скоростью та должна взбираться по мусоросжигателю, чтобы хватило времени привязать веревку и поднять других на крышу.
Они постоянно проверяли знания друг друга об устройстве и порядках Двора и воспроизводили в уме схему трех ворот кольцевой стены, построенных вокруг внутреннего дворика.
– Первый контрольно-пропускной пункт?
– Четыре охранника.
– Второй контрольно-пропускной пункт?
– Восемь.
– У ворот кольцевой стены?
– Четыре, если ворота не работают.
Они были как сводящий с ума хор воронов, каркающий на ухо Матиасу: «Предатель, предатель, предатель».
– Желтый протокол? – спрашивал Каз.
– Беспорядки в секторе, – отвечала Инеж.
– Красный протокол?
– Нарушение закона в секторе.
– Черный протокол?
– Нам всем конец? – предположил Джеспер.
– Как-то так, – отозвался Матиас, плотнее натягивая капюшон и выходя вперед. Они даже заставили его сымитировать различные варианты звона. В этом был смысл, но он чувствовал себя дураком, напевая:
– Динь, дон, динь, динь, дон. Нет, подождите, динь, динь, дон, динь, динь.
– Когда разбогатею, – начал Джеспер у него за спиной. – То перееду куда-нибудь, где никогда нет снега. А ты, Уайлен?
– Точно не знаю.
– Думаю, тебе стоит купить золотой рояль…
– Флейту.
– И устраивать концерты на прогулочной барже. Можешь приплыть по каналу и пришвартоваться прямо напротив дома своего отца.
– Нина может подпевать, – вставила Инеж.
– Будем петь дуэтом, – не осталась в долгу Нина. – Твоему папочке придется переехать.
Она действительно ужасно пела. Матиас ненавидел тот факт, что знал об этом, но не мог удержаться, чтобы не посмотреть через плечо. Капюшон Нины сполз, и пышные пряди волос выбились из-за ворота.
«Почему я продолжаю это делать?» – раздраженно подумал он. Это случалось и на корабле. Хельвар приказывал себе не смотреть на нее, а в следующую секунду уже пытался найти Нину взглядом.
Но было глупо притворяться, что она не занимала его мысли. Они с Ниной уже проходили вместе по этой территории. Если его подсчеты верны, их тогда выбросило на берег всего в нескольких милях от места, где пришвартовался «Феролинд». Все началось с бури и, в каком-то смысле, она с тех пор никогда не заканчивалась. Нина ворвалась в его жизнь с ветром и ливнем и заставила его мир перевернуться. За все это время он так и не обрел равновесия.
Ничто не предвещало бури, швырявшей корабль, как игрушку на волнах. Море играло с ними, пока не устало забавляться и не затащило их судно под воду в клубке канатов, парусов и кричащих людей.
Матиас помнил тьму глубины, пробирающий холод и оглушающую тишину. В следующее мгновение он уже сплевывал соленую воду и пытался отдышаться. Кто-то положил руку ему на грудь, и они вместе закачались на волнах. Холод был невыносимым, но ему удавалось держаться.
– Очнись, ты, жалкая гора мускулов, – безупречный фьерданский, выговор, как у аристократов. Матиас повернул голову и с удивлением обнаружил юную ведьму, которую они поймали на южном побережье Блуждающего острова. Она поддерживала его и что-то бормотала себе под нос на равкианском. Он так и знал, что она не каэлка! Каким-то чудом ей удалось освободиться от веревки и сбежать из клетки. Он запаниковал и, не будь он таким ошеломленным и замерзшим, стал бы с ней бороться.
– Шевелись, – сказала она ему на фьерданском, задыхаясь. – Святые, чем они вас кормят? Ты весишь, как телега с сеном!
Девушка барахталась в воде, пытаясь тащить их обоих. Она спасла ему жизнь. Почему?
Он закрутился в ее руках и заработал ногами, чтобы плыть быстрее. К его удивлению, она тихо всхлипнула.
– Слава святым! Плыви, ты, гигантский олух.
– Где мы? – спросил Матиас.
– Не знаю, – ответила ведьма, и он услышал нотки ужаса в ее голосе.
Парень оттолкнул ее от себя.
– Нет! – закричала она. – Не отпускай!
Но он толкнул еще сильнее, вырвался из ее рук, и сразу же холод поглотил его с головой. Боль была острой и неожиданной, его конечности мгновенно онемели. Она пустила в ход свое мерзкое колдовство, чтобы согревать его. Хельвар потянулся к ней в темноте.
– Дрюсье? – крикнул он, устыдившись собственного страха. Это слово означало «ведьма» на фьерданском, но он не знал, как еще ее назвать.
– Дрюскель! – ответила она, и через секунду парень почувствовал, как его пальцы задели ее в черной воде. Он схватился крепче и притянул ее к себе. Тело девушки не казалось теплым, но как только он прикоснулся к ней, боль отступила. Его охватило чувство благодарности и отвращения.
– Нужно добраться до суши, – она тяжело дышала. – Я не могу одновременно плыть и поддерживать наши сердцебиения.
– Я поплыву, – ответил он. – А ты… я поплыву. – Он прижал ее спину к своей груди, обхватив ее тело, будто она тонула – точно так же минуту назад ведьма держала его. Они оба тонули, ну или скоро утонут, если не успеют перед этим замерзнуть до смерти.
Он упорно работал ногами, пытаясь не тратить слишком много энергии, но они оба понимали, что все попытки, скорее всего, тщетны. Когда разразилась буря, они находились недалеко от земли, но вокруг царила кромешная тьма. Они могли плыть как к берегу, так и в открытое море.
Не было слышно ничего, кроме их дыхания, всплесков воды и шума волн. Матиас продолжал двигаться – хотя, вполне возможно, что они просто наматывали круги, – а ведьма заставляла их легкие работать в полную мощь. Кто из них сдастся первым, он не знал.
– Почему ты спасла меня? – наконец спросил Хельвар.
– Не трать силы на пустую болтовню.
– Зачем ты это сделала?
– Потому что ты человек, – сердито произнесла она.
Ложь. Если они все-таки выплывут на берег, ей понадобится фьерданец, чтобы выжить, кто-то, кто хорошо ориентируется на местности. Хотя язык она знала великолепно. Ну а как же иначе. Все гриши обманщики и шпионы, которых натаскивают, чтобы охотиться на таких, как он, – людей без противоестественного дара. Они – хищники.
Парень продолжал работать ногами, но он устал и чувствовал, как его начал пробирать холод.
– Уже сдаешься, ведьма?
Она встряхнулась, чтобы взбодриться, и в его пальцы на руках и ногах снова хлынула кровь.
– Придерживаюсь твоего темпа, дрюскель. Если мы умрем, ты будешь нести это бремя в следующей жизни.
Он не смог сдержать улыбки. У нее определенно был внутренний стержень. Это стало ясно, еще когда она сидела в клетке.