Добравшись до самой высокой точки арки, Нина впервые по-настоящему рассмотрела Белый остров и внутреннее кольцо. Издалека было видно, что остров защищен еще одной стеной. Но только с этого места она увидела, что стена построена в форме левиафана – гигантского ледяного дракона, который огибал остров и пожирал собственный хвост. Девушку передернуло. Волки, драконы, что дальше? В равкианских сказках чудовища ждали, пока их разбудит зов героя. «Ну, – подумала она, – мы определенно не герои. Будем надеяться, что этот монстр не проснется».
Спуск по мосту оказался даже более головокружительным, и Нина почувствовала облегчение, вновь ступив на твердый белоснежный мрамор. Тропинку обрамляли белые вишневые деревья и серебристые деревянные изгороди, а охрана на этой стороне моста выглядела значительно спокойней. Стражники на посту были одеты в изысканные белые мундиры, отороченные серебристым мехом и еще менее пугающим серебряным шитьем. Но Нина помнила слова Матиаса: ближе к центру охрана усиливается. Просто она не так заметна. Девушка посмотрела на гостей, поднимавшихся по скользкой лестнице и проходивших в щель между хвостом и пастью дракона. Сколько из них были настоящими гостями, аристократами, артистами? А сколько – замаскированными фьерданскими солдатами или дрюскелями?
Они прошли через открытый каменный двор и дворцовые двери в сводчатый холл в несколько этажей. Дворец был сделан из того же чистого, белого, камня без единого украшения, что и стены Ледового Двора, и, казалось, был выдолблен в леднике. Нина не знала, то ли дело в ее нервном возбуждении, то ли в богатой фантазии, или здесь действительно было холодно, но кожа покрылась мурашками, и ей пришлось сдерживать себя, чтобы не стучать зубами.
Она вошла в круглый бальный зал, забитый людьми, которые пили и танцевали под сверкающей волчьей стаей, вырезанной изо льда. Тут было как минимум тридцать крупных скульптур бегающих, прыгающих зверей с гладкими, поблескивающими серебристым светом боками. С их медленно тающих морд со звериным оскалом время от времени капало на веселящихся внизу. Музыка, исполняемая невидимым оркестром, была еле различима в шуме разговоров.
Эльдерклок отбил десять ударов. У нее ушло слишком много времени, чтобы пересечь этот дурацкий стеклянный мост. Нине нужно найти место, с которого открывается лучший вид на зал. Направившись к крутой белокаменной лестнице, она увидела две знакомые фигуры в тени ближайшей ниши. Каз и Матиас. У них получилось! И они были одеты в форму дрюскелей. Нина подавила охватившую ее дрожь. Вид Матиаса в этом мундире пробирал ее до костей. Что он думал, когда надел его? Она быстро встретилась с ним глазами, но его взгляд был непроницаемым. Тем не менее присутствие Каза рядом с ним немного утешало. Она не одна, и они по-прежнему укладываются в график.
Нина кивнула им, приветствовать как-то иначе было рискованно, и стала подниматься на балконы второго этажа, откуда можно было лучше рассмотреть людские потоки. Этой хитрости она научилась в школе у Зои Назяленской. Существуют определенные схемы, шаблоны, как люди перемещаются, как группируются вокруг власть имущих. Они думали, что плывут по течению, бесцельно бродят, но на самом деле их притягивало к тем, кто имеет высокий статус. Неудивительно, что вокруг фьерданской королевы и ее придворных собралось больше всего народу. «Странно», – подумала Нина, глядя на их белые платья. В Равке белый считался цветом прислуги. Однако корона была вне всякой критики – извивающиеся бриллиантовые нити, которые напоминали ветви, светящиеся от свежей изморози.
Королевская семья слишком хорошо охранялась, чтобы можно было извлечь хоть какую-то пользу, но неподалеку Нина увидела еще один вихрь активности вокруг группы людей в военной форме. Если кто и знал о местонахождении Бо Юл-Баюра, то это кто-то из чиновников фьерданской армии.
– Красивый вид, не правда ли?
Нина чуть не подскочила, когда рядом с ней внезапно возник мужчина. Да-а, шпион из нее еще тот. Она даже не заметила, как он подошел!
Мужчина улыбнулся и положил руку ей на талию.
– Знаешь, здесь есть отдельные комнаты, в которых можно немного позабавиться. А твой внешний вид обещает больше, чем просто забавы. – Его рука скользнула ниже.
Нина замедлила его сердцебиение, и он камнем рухнул на пол, ударяясь головой о перила. Проснется минут через десять, с жуткой головной болью и, возможно, легким сотрясением мозга.
– С ним все нормально? – спросила проходящая мимо парочка.
– Перебрал малость, – беззаботно ответила девушка.
Она быстро спустилась по лестнице и слилась с толпой, упорно пробираясь к группе солдат в белых с серебряным шитьем мундирах, окруживших тучного мужчину с пышными усами. Если созвездие из медалей на его груди о чем-то и свидетельствовало, так это о том, что он либо генерал, либо кто-то приближенный к нему. Стоит ли нацеливаться именно на него? Ей нужен кто-то на достаточно высокой должности, чтобы иметь доступ к конфиденциальной информации, – кто-то достаточно пьяный, чтобы принимать необдуманные решения, но не настолько, чтобы не стоять на ногах. Судя по тому, как покраснели щеки генерала и как он покачивался, вряд ли этот вояка был на что-то способен, кроме как заснуть лицом в горшке с цветами.
Нина чувствовала, что драгоценные минуты уходят. Пора действовать. Девушка схватила бокал шампанского и осторожно стала обходить кружок военных. Когда один из них отделился от группы, она сделала шаг назад – прямо ему наперерез. Он столкнулся с ней. Парень хорошо держался на ногах, так что удар был не сильным, но Нина громко вскрикнула и сделала вид, будто летит вперед, разбрызгивая шампанское. В ту же секунду сразу же несколько сильных рук подхватили девушку и остановили падение.
– Болван! – прорычал генерал. – Ты чуть не сбил ее с ног!
«Ух ты, с первой попытки! – подумала Нина. – Забудьте, что я говорила. Я прекрасный шпион!»
Щеки бедного офицера залились краской.
– Виноват, сударыня.
– Извините, – сказала она на керчийском, языке «Зверинца», и изобразила крайнюю растерянность – Я не говорю по-фьердански.
– Глубокие извинения, – попытался ответить парень на керчийском, а затем героически добавил на каэльском, – много жаль.
– О нет, это полностью моя вина, – с придыханием ответила Нина.
– Алгрен, прекрати измываться над ее языком и принеси новый бокал шампанского. – Офицер поклонился и поспешил исполнить приказ. – Вы в порядке? Может, вам нужно присесть? – спросил генерал на чистом керчийском.
– Он просто напугал меня, – улыбнулась Нина, опираясь на его руку.
– Такую девушку так и хочется свалить с ног.
Нина подавила желание поднять бровь. «Ну, еще бы. Но сперва нужно узнать, что тебе известно».
– И пропустить вечеринку?
– У вас бледный вид. Отдых в комнате на верхнем этаже непременно пойдет вам на пользу.
«Святые, а он не ходит вокруг да около». Прежде чем Нина успела ответить, что прекрасно себя чувствует, но не отказалась бы подышать воздухом на террасе, чей-то теплый голос сказал:
– В самом деле, генерал Эклунд, говорить даме, что у нее больной вид – не лучший способ добиться ее расположения.
Брови генерала сдвинулись к переносице, усы ощетинились, но через секунду он уже стоял по стойке смирно.
– Так точно, так точно, – нервно рассмеялся он.
Нина повернулась и почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. «Нет, – ее сердце заколотилось в панике. – Невозможно. Он утонул. Он должен быть на дне океана!»
Но если Ярл Брум и был мертв, из него вышел очень жизнерадостный труп.
Одежда Джеспера была покрыта стальной пылью и стружкой. Украденная форма пропиталась потом, руки ныли, а головная боль, сверлившая левый висок, казалось, решила поселиться там навсегда. Уже почти полчаса он работал над единственным звеном в цепи, шедшей от левого конца лебедки в одну из щелей в каменной стене, используя свою силу, чтобы ослабить металл, пока Уайлен пилил его прачечными ножницами. Поначалу они были осторожны, боясь сломать звено и вывести ворота из строя до того, как наступит время поднимать их. Но сталь оказалась сильнее, чем они ожидали, и процесс продвигался крайне медленно. Когда пробило три четверти, Джеспер начал паниковать.
– Давай просто поднимем ворота, – раздраженно проворчал он. – Запустим Черный протокол и будем стрелять по лебедке, пока она не сломается.
Уайлен смахнул кудри со лба и кинул на него быстрый взгляд. Джеспер видел кровь на его руках там, где лопнули волдыри, появившиеся, пока парень пилил звенья.
– Ты вправду так любишь оружие?
Стрелок пожал плечами.
– Я не люблю убивать людей.
– Тогда что?
Джеспер сосредоточился на звене.
– Не знаю. Звук выстрела. То, как мир сужается и остаешься только ты и мишень. Я работал с оружейником в Новом Земе, который знал, что я фабрикатор. Мы придумывали сумасшедшие штуки.
– Чтобы убивать людей.
– Ты делаешь взрывчатку, маленький купец. Не тебе меня судить.
– Меня зовут Уайлен. И ты прав. Я не имею права тебя критиковать.
– Только не начинай.
– Что?
– Соглашаться со мной. Это верная дорога к саморазрушению.
– Мне тоже не нравится сама мысль о том, чтобы убивать людей. Мне даже химия не нравится.
– А что нравится?
– Музыка. Числа. Уравнения. Они не такие, как слова. Они… не путаются.
– Если бы только с девушками можно было общаться при помощи уравнений.
Последовала долгая пауза, а затем, не сводя глаз с рубца, который появился на звене, Уайлен спросил:
– Только с девушками?
Джеспер еле сдержал улыбку.
– Нет. Не только.
Какая досада, что они, скорее всего, сегодня умрут. Эльдерклок начал отбивать одиннадцать ударов. Они с Уайленом переглянулись. Время вышло.
Джеспер вскочил на ноги, пытаясь смахнуть металлическую стружку с лица и рубашки. Продержится ли цепь достаточно долго? Или слишком долго? Скоро им придется это выяснить.