Три года по вине Бланта стали для него самыми мучительными. Больше он не мог выносить такую пытку. Терпение иссякло. Все, что было ему дорого, все, ради чего стоило жить, находилось под угрозой. Пока Блант жив, не знать Стюарту Хэслару ни мира, ни спокойствия. Блант должен умереть.
Это обрушилось на него почти ровно три года назад, когда он выехал на шоссе с подъездной дорожки к своему дому. Выйдя из машины, чтобы запереть за собой ворота, он встретил старика. Нечто знакомое в продолговатом лице и в близко посаженных друг к другу глазах затронуло какую-то струну в глубинах памяти. Сам того не желая, он уставился на пожилого мужчину, разглядывая его. Блант ответил ему столь же пристальным взглядом: сначала злобным и настороженным, а затем в нем появилось удивление. Так Хэслар утратил душевный покой. Но теперь он намеревался вернуть его. Блант не причинит ему больше никаких неприятностей.
Блант имел власть над ним из-за одной давней истории, которую Хэслар считал забытой и навеки похороненной тайной. Он мысленно вернулся на тридцать пять лет в прошлое, когда ему было всего двадцать, а Блант только что отпраздновал свой тридцать первый день рождения.
Тридцать пять лет назад Хэслара звали Джоном Мэттьюзом и он служил младшим клерком в головном отделении банка «Скоттиш каунтиз» в Эдинбурге. Генри Блант трудился в том же отделе, но занимал более высокую должность. Мэттьюз отличался добрым нравом, и руководство его ценило. А вот Блант был сделан из совершенно другого теста. Обладая внешним обаянием, он отличался крайним эгоизмом и дурными наклонностями.
Тогда, проиграв большие деньги за карточным столом, Блант находился в весьма плачевной финансовой ситуации. Ему грозил полный крах. Тогда-то он и отважился на отчаянный шаг. В банке ему ежедневно приходилось иметь дело с большими деньгами. И он понял, что если заручиться поддержкой одного из младших клерков, то можно прикарманить очень внушительную сумму. Решив использовать в своих целях Мэттьюза, Блант для начала сделал все, чтобы сблизиться и подружиться с ним. Тому льстило внимание к себе старшего товарища по работе. Мэттьюз отнесся к заигрываниям Бланта с наивной открытостью и теплотой. Откуда ему было знать, что Блант нуждался в нем как в простаке, которого легко обвести вокруг пальца?
Блант при этом тщательно проанализировал все черты характера своего молодого коллеги. Ему казалось, что тот не станет испытывать терзаний совести, но может отказаться помочь, опасаясь последствий. Блант не собирался ничем рисковать. Он решил подготовить почву, прежде чем бросить в нее свои семена. Невзначай он ввел Мэттьюза в круг своих дружков – любителей азартных игр, – а потом постепенно уговорил самого взяться за карты. После этого все оказалось предельно просто. Через несколько недель Мэттьюз попал в столь же бедственную ситуацию, как и Блант.
Психологически подходящий момент назрел. Да, оставался шанс попасться, но настолько минимальный, что им можно было и пренебречь. А если не решиться на предложенный план, то можно лишиться всяких перспектив в будущем. Что предпочтет Мэттьюз?
Результат оказался предсказуемым. Мэттьюз вступил в сговор. Они попытались провернуть свою схему. Попытка потерпела провал. И именно Мэттьюза обвинили в должностном преступлении.
В ходе расследования Мэттьюз рассказал всю правду, не предполагая столкнуться с дьявольской хитростью и изворотливостью Бланта. Тот заранее подготовил все необходимые доказательства, чтобы Мэттьюз и один только Мэттьюз оказался козлом отпущения. Однако сначала Блант планировал присвоить и надежно спрятать свою долю украденного, прежде чем предъявлять улики, вот только ход событий не позволил сделать это. Спасая собственную шкуру, ему пришлось вернуть присвоенную часть в кассу и немедленно сделать заявление о совершенном клерком подлоге.
Не сумев опровергнуть обвинения, Мэттьюз попал под суд и был проговорен к полутора годам тюремного заключения. Официально никаких подозрений против Бланта не возникло, но в частных разговорах между собой сотрудники банка были уверены, что он каким-то образом тоже замешан в деле. Об этом стало ходить слишком много слухов. К нему начали относиться с осторожностью. А если учесть оставшиеся карточные долги, то станет ясна причина, почему Эдинбург превратился для Бланта в не слишком привлекательное место. Он подал в отставку и исчез.
Как только Мэттьюз обрел свободу, он сменил фамилию на Хэслар и, нанявшись простым матросом на пароход, отбыл в Австралию. Для бывшего клерка путешествие стало трудным испытанием, но оно его закалило. Добравшийся до Сиднея молодой человек стал уже зрелым мужчиной.
Несколько лет он вел бродячий образ жизни, умея противостоять самым неожиданным поворотам судьбы. Затем на одолженные деньги отрыл небольшую фруктовую лавку. Успех сопутствовал ему с самого начала. Он очень скоро расплатился с кредиторами, а прибыль стал вкладывать в развитие своего бизнеса. Он открывал один магазин за другим, пока не стал владельцем небольшой торговой сети, дела которой шли прекрасно. Впервые за долгое время он смог расслабиться, причем до такой степени, что смело влился в светские круги Мельбурна. Так он познакомился со своей будущей женой Джиной, приехавшей в Австралию из Англии, чтобы провести отпуск. Через два месяца они вступили в брак. Однако жизнь в Австралии пришлась Джине не по вкусу, и уже скоро по ее просьбе он продал свое предприятие и вместе с ней вернулся в Англию достаточно состоятельным человеком. Ей хотелось жить поближе к Лондону, и он купил дом в тихом уединенном и очень уютном местечке рядом с Оксшоттом.
Здесь они смогли в полной мере наслаждаться жизнью, что прежде по разным причинам никогда не удавалось ни ему, ни ей. Приятный и простой в общении, Хэслар скоро сдружился со всеми соседями. У Джины хватало своих подруг в Лондоне, к которым она вернулась после длительного отсутствия из Австралии. Супруги прекрасно ладили между собой, часто в выходные дни приглашали к себе домой многочисленных гостей. Они жили с ощущением комфорта и полнейшей уверенности в завтрашнем дне. Хэслар даже не представлял себе раньше, что все может сложиться столь удачно.
Но так было только до появления Бланта.
Встреча с Блантом стала для него ударом. Он сразу понял, что отныне его жизнь и счастье, блаженное существование жены – все, чем он столь дорожил, оказалось во власти этого зловещего старика. Стоило лишь чему-либо стать известным в округе о его прошлом, и их идиллии в этом очаровательном уголке сельской Англии пришел бы конец. То, что он сполна расплатился за свое прегрешение, не имело ни малейшего значения. Провинциальная буржуазия, в среде которой он жил в последнее время, державшаяся старомодных представлений о благородстве и о достоинстве, отказалась бы от общения с человеком, побывавшим когда-то за тюремной решеткой. И он сам, и Джина обрели бы такое же пожизненное клеймо, как когда-то рабы на американских плантациях. Продолжение прежней жизни стало бы совершенно невозможным.
Они, конечно, могли покинуть Оксшотт, перебраться в другой городок, даже в другую страну. Но вот только в наши дни, когда люди свободно перемещаются по всему свету, а информация легко доступна, им нигде не удалось бы долго скрывать, кто они такие на самом деле. Нет, Блант цепко держал теперь Хэслара в своих руках. И если бы захотел, мог уничтожить его.
Сам Блант тоже прекрасно осознал это в момент той катастрофической для Хэслара встречи. Бывший подельник понял, что небольшое, но такое милое поместье, откуда выехала машина, принадлежит именно Хэслару. Он отчетливо осознал сложившуюся ситуацию. На его лице читались сначала изумление и некоторое недоверие, сменившиеся затем уверенностью и злорадством. За ходом его мысленных рассуждений оказалось проследить предельно просто, а вскоре они обрели и словесную форму.
– Для такого старого человека, как я, это похоже на возвращение домой, – сказал Блант, заявив с кривой ухмылкой, что отныне все его невзгоды позади, поскольку он уверен: старый друг теперь будет заботиться о нем до конца дней.
Хэслар среагировал мгновенно.
– Садись в машину. Мы не можем бесконечно торчать здесь у всех на виду. Я отвезу тебя куда угодно, а по дороге у нас будет время все основательно обсудить.
Блант сначала колебался, явно предпочитая приглашение в дом, но решительные манеры Хэслара оказали свое воздействие, и он сел в автомобиль. Причем им удивительно повезло. Никто не стал свидетелем этой странной встречи.
А затем произошло именно то, чего и следовало ожидать. Во время поездки Блант выдвинул свои требования. Они старые приятели. Вот только Хэслару повезло, а Бланта преследовали неудачи. Во имя прежней дружбы Хэслар никак не мог допустить, чтобы Блант ночевал на скамейках в парках или в дешевых и грязных лондонских приютах для бездомных, верно? Бланту ведь не слишком много нужно. Он не станет выжимать из старого товарища деньги, как воду из губки. Небольшой коттедж и несколько шиллингов в неделю на пропитание – вот все, о чем он просил.
И хотя Блант очень плохо выглядел, казался уже совсем дряхлым стариком, ему хватило ума проявить при первом разговоре максимальную сдержанность. Он ни словом не упомянул о тех обстоятельствах, которые делали его просьбы непременными обязательствами для Хэслара. Он лишь смутно намекнул.
– Знаешь, я терпеть не могу разговоров на неприятные темы, – усмехнулся он. – Мы же с тобой добрые друзья. Так что давай лучше не ссориться.
Что касалось Хэслара, то его сначала искренне удивила скромность запросов старика, но по мере того, как их беседа продолжалась, он понял, что маленький коттедж и несколько шиллингов в неделю Блант упомянул для начала, а на самом деле его требования простирались значительно дальше. Однако все запросы Бланта можно было так или иначе без особого труда удовлетворить. И Хэслар скрепя сердце пообещал исполнить его пожелания.
– Но только послушай меня внимательно, Блант, – продолжил затем он. – У нас с тобой взаимовыгодное соглашение. Я выполню свою часть обязательств и буду выполнять, пока ты будешь соблюдать свою, но не дольше. Признаю, что инфор