Вьетнамов! Вот девиз».
Думая об этом сейчас, не только у меня, но и у всех, включая вождя, были иллюзии и надежды на «вооруженную борьбу». Но способ борьбы концептуально неопытен, даже до выполнения. Я рекламирую цель в журнале бюллетеней и повторяю неудачу. Вскоре после начала моей деятельности меня арестовали. Из-за моего несправедливого ареста я становился все более и более конфронтационным по отношению к власти и укрепляюсь в своих взглядах. Первый арест был 11 ноября 2016 года. В то же время произошел «Инцидент на перевале Дайбосацу» группировки Красной Армии (инцидент, в ходе которого более 50 солдат Красной Армии и другие лица были арестованы для прохождения военной подготовки возле перевала Дайбосацу в префектуре Яманаси. Фракция Красной Армии заняла официальную резиденцию премьер-министра).
Произошло это в начале ноября, поэтому они, вероятно, хотели выяснить отношения. И следователь сказал, что хочет поймать и выяснить, кто эта странная женщина, не похожая на активистку.
Этот первый арест был произведен за «нарушение столичного Постановления об общественной безопасности». Причина заключалась в том, что я арендовала помещение для проведения политического митинга (Такиногава Кайкан), состоявшегося 25 сентября после образования Красной Армии, и не уведомил столичную комиссию общественной безопасности. Этот арест, кажется, стал проблемой в юридическом журнале «Юрист». Это потому, что он был арестован, несмотря на то, что в то время не было принято «отчитываться», — яростно запротестовал я. Когда я арендовал помещение, я спросил у ответственного лица, нужно ли мне сообщить в полицию или пожарную часть, так как я любитель. Администрация поручила мне заполнить форму заявки и отправила ее после получения административного указания о том, что в этом нет необходимости. А политический митинг уже больше месяца полностью исчез. Протест против произвольных арестов власти. Я подумал, что подозрительно, что его отпустят через несколько дней. Его отпустили под видом освобождения, но у подножия полицейской лестницы его поджидал постоянный соратник Особого следственного отдела Красной Армии. На этот раз он был повторно арестован по ордеру на арест за «подготовку оружия и пособничество преступлению». 2 апреля 1966 года, в День Окинавы, студенты насыпали в рюкзаки камешки и бросали их при столкновении с ОМОНом. Я был тем, кто купил много этих рюкзаков.
Владелец магазина Okachimachi, который продавал рюкзаки, получил большую скидку, так что я хорошо запомнил его лицо, — сказал детектив. Меня наполняло все большее и большее негодование. «Рюкзак — орудие убийства? Докажи!» — возмутился. Чиновники общественной безопасности также отражали женоненавистническое общество того времени,
Она продолжает задавать вопросы с таким отношением, что она, должно быть, работает на человека, который ей нравится в организации. Я видела, что они пытались заставить меня рассказать о внутренних делах зарождающейся фракции Красной Армии, ожидая, что я буду разочарован своим освобождением и повторным арестом. За это время я стал более энергичным. Этот арест также был снят. Фракция Красной Армии приняла «предварительную линию восстания» в стране (больше, чем демонстрация, и меньше, чем восстание вооруженных сил партии).
Стремление к новаторской битве, которая позволила бы Соединенным Штатам создать глобальную базу, потерпело неудачу, и из этого родилась логика «Теории международных баз». Классовую борьбу трех блоков капиталистических стран, третьего мира и рабоче-государственных «социалистических стран» нужно свести в единую силу мировой революции. Вот почему я думаю использовать международную фракционную борьбу как средство, чтобы направить «социалистические страны» на создание интернациональных баз и использовать эту силу, чтобы вызвать революцию в мире и в Японии. И вдоль этой линии, 31 марта 1970 года, произошла борьба за угон Ёдо-го.
В мае 1970 года меня арестовали за расследование инцидента с угоном самолета Йодо-го. Подозрение в аресте в это время было предлогом «подготовки к убийству» в инциденте на перевале Дайбосацу, который уже был расследован. Они знали, что я не замешан, но сказали: «Я в любое время поймаю такого заметного парня, как ты». Однажды ко мне подошел ведущий допроса в плохом настроении и сказал: «Сегодня допроса не будет».
Тогда, мистер Качо, почему бы вам не попробовать!? Он снова отругал меня. Мне стало жаль его. Я вспомнила, когда работала в Kikkoman, всем подчиненным приходилось нелегко. На этот раз его отпустили без предъявления обвинения.
В то время «Красноармейская преступность» подвергалась различным арестам и репрессиям, как позднее Аум Синрикё. Меня, считавшую, что нарушение закона неизбежно на пути революции, арест не задел. Однако после инцидента с угоном Ёдо-го фракция Красной Армии начала участвовать, но Кадру (партийные кадры) был арестован, и большинство из них оказались в тюрьме на рисовом поле. Политика «вооруженной борьбы» была ошибочной. Однако основой для формирования фракции Красной Армии было осуществление вооруженной борьбы, и никто не мог сомневаться в этом. Точно так же, как и я, когда я захожу в тупик, я вижу себя и своих коллег как индивидуальную «слабость» и «возможность», и я пытаюсь преодолеть это с решимостью и чувством миссии бороться со дном. А мои друзья действительно невинны и преданы своей деятельности. Но я думала, что Фракция Красной Армии развалится, если все будет продолжаться так, как было. Что-то не так Имея это в виду, я хотела найти выход из вооруженной борьбы и открыть ее. Я хотел пойти по пути, на котором я мог бы сражаться вместе с угнетенными людьми всего мира.
Примерно в то же время в японских газетах стали появляться статьи о различных сражениях в Палестине. До этого я думала, что это война между Израилем и арабскими странами, но после Третьей войны на Ближнем Востоке в 1960 году начали появляться палестинские освободительные силы, пытавшиеся самостоятельно положить конец израильской оккупации Палестины.
Подобно освободительной борьбе во Вьетнаме, народные силы поднялись и начали борьбу. И в Азии, и в Латинской Америке силы, стремящиеся к освобождению и революции, продолжали вести вооруженную борьбу. Отправляйтесь в Корею с Йодо
Я не знаю, что случилось с моими друзьями, которых загородили стены страны.
Основой жизни является не государство, но для этого может быть достаточно поля битвы при переходе к освобождению. Фракция Красная Армии рассматривала возможность сотрудничества только с революционными державами развитых стран, таких как США и Европа, но не смогла выйти с народами третьего мира.
Разве не важно, что мы встретимся? Верна ли революция, которую мы считаем правильной?
Я хотел пересмотреть природу японской революции с заморской точки зрения, поэтому обратила свое внимание на Палестину. Затем я пошел послушать истории экспертов с Ближнего Востока и узнал о них. Там я узнала, что Палестина ищет добровольцев, таких как врачи и инженеры, и что многие левые в Европе также отправляют добровольцев. Я подумал, что это будет хорошая возможность. Я подумал, можем ли мы послать в Палестину полезных добровольцев и поучиться у них.
Цуёси сказал: «я получил решение организации и поговорил с врачом Красной Армии, чтобы подтвердить, что я еду в Палестину. Поэтому я решил нацелиться на команду, состоящую из врачей, медсестер и техников. Я сразу же подумал о г-не Такеши Окудаира как о подходящем инженере. Летом 1970 года, когда я отправился в Кансай собирать пожертвования, я впервые разговаривала с ним с другом и знала, что г-н Окудаира был человеком, который серьезно искал драку. Было впечатляюще видеть, как он думал о том, как вырваться из тупика борьбы Киотского университета Дзэнкиото и как жить дальше. Как продолжение учебы на инженерном факультете Киотского университета поможет мне в моей борьбе и действительно ли поможет? Казалось, он любил Че Гевару и всегда думал о помощи людям. Позже я узнал, что участвовал в Движении за поселение в Хигаси Кудзё, Киото, с первого года обучения в университете. Г-н Окудаира был в то время студентом, который был безразличен к своей внешности и чувствителен к правосудию против угнетения дискриминации. Он был немногословен, с мускулистым телом и распущенными волосами. „Что ты сейчас делаешь?“
„Теперь я собираюсь работать Хиджикатой. Недавно у меня были деньги, но сейчас их нет“. Я немедленно направилась в Киото, встретился с г-ном Окудайрой и узнал, что палестинскую освободительную борьбу поддерживают врачи-добровольцы и инженеры.
Когда я сказала ему, что хочу участвовать, и сказал: „Хотели бы вы поехать в Палестину?“
Господин Окудаира естественно кивнул, как будто он ждал, и ответил: „Это то, что я хотел сделать, рисовое поле. Г-н Окудаира сказал, что поездка в Палестину — это то, как он хочет жить, и сразу же присоединился к обсуждению с арабским экспертом, живущим в Киото. Таким образом, осенью 1970 года началась подготовка палестинского отряда во главе с врачом. Но врач опоздал со сборами. Сначала я была „отправителем“, но в конце концов я также присоединилась к экспедиционному корпусу.
В январе 1970 года лицо, на которое в то время возлагалась высшая ответственность во Фракции Красной Армии, подало в отставку по собственному желанию, поскольку не могло ее возглавить. В то время я осознала крах Фракции Красной Армии, уйдя, даже не проведя митинга.
Цунэо Мори (впоследствии лидер Объединенной Красной Армии) взял на себя руководство с 1975 года в качестве ответственного лица. До сих пор я не мог договориться с г-ном Мори, поэтому мне было трудно работать под руководством г-на Мори, и я думал, что и ему будет трудно. В частности, он чувствовал себя в долгу за то, что покинул линию фронта после инцидента 6 июля, и мне было тяжело, когда он слишком заботился обо мне, который знал о времени. Эта новая ситуация в отношениях была одной из причин, по которой я присоединился к диспетчерскому подразделению, наряду с задержкой доктора в подготовке. Однако незадолго до отъезда г-н Мори попросил меня отменить поездку через другого человека. Я не. Если вы хотите изменить решение организации, это Мори.