То же самое было с Ясудой, Окамото и другими.
Плато Пека и скалы Баальбека усеяны неизвестными римскими руинами, а укрепленные мрамором пещеры были нашими тренировочными площадками.
С того момента, как солнце исчезает в далеком Средиземном море, ночь наступает все дальше и дальше, как будто тьма сопровождает лучи света и приближается. Когда тьма мгновенно превращается в угольно-черную, небо усеивается звездами. Когда вы стоите на бесконечной возвышенности, звезды, падающие с полного неба, распространяются к вашим ногам, создавая иллюзию, что вы держите звезды в руке. Падающая звезда падает каплей, и над глазами сияет Орион.
Несколько звезд ярко сияют.
Это мир «Маленького принца». Я смотрел на это звездное небо с тобой много раз.
Маленькие существа, как люди. Это как пыль в истории и мире, и в бесконечной вселенной всякая человеческая деятельность кажется мелкой и мирной.
Сможем ли мы когда-нибудь снова увидеть красивых звезд вместе? Я заставила вас пройти через невыразимые трудности. Почему это было?
Фусако Сигэнобу со своей дочерью
Не знаю, насколько хорошо я смог тебе объяснить. В какой-то момент я бы расплакалась и рассказала тебе о своих чувствах, а в другой раз я была бы матерью, которая никогда не вернется домой, не связавшись с тобой. У тебя не было матери, которая играла с тобой и шила тебе одежду.
Я мечтаю о том дне, когда ты снова предстанешь передо мной в роли дочери, пройдя официальную процедуру регистрации семьи.
Имея это в виду, я подписал свидетельство о рождении и сегодня отправил его в японское правительство.
Мне пятьдесят пять лет. Тебе двадцать семь. Когда я был в твоем возрасте, я уже был в арабских землях. Что я думаю и как я ты полюбил И как вы родились и как вас воспитали.
Думаю, пришло время рассказать вам свою историю.
До сих пор я думал, что будет трудно говорить с вами, живущими в арабском обществе, о Японии без чувства реальности.
По этой причине в Японии, оккупированной союзными войсками, в том числе вооруженными силами США, первым шагом было определить, что будет есть семья.
Родители решили открыть продуктовый магазин из-за идеи сэкономить. Тот факт, что дрожжевой хлеб продавался как горячие пирожки в качестве предпосылки, возможно, привел к небольшому доверию.
По словам моей матери, однажды, когда хлеб разлетался как горячие пирожки, я услышала, как громко плачет ребенок, а когда перевела взгляд на главную улицу, то, держа в руках цветы азалии, оказалась в толпе рыдающих людей. Посреди толпы, кажется, что его взял незнакомец.
В панике я выскочила и обняла меня, а когда я спросила почему, он сказал: «Я хочу увидеть маму». «Мне удалось найти его чудом», — сказала моя мать. В те времена люди часто терялись и оказывались разлученными друг с другом.
Это было в 1947, 1948 годах, когда мне было года два-три. В то время было много историй о похищениях людей, и казалось, что они не знали, что произойдет.
Когда мне было 12 лет, я переехал из Баджи Коэн в место рядом со станцией Тамаден Камимати и открыл бакалейную лавку «Хинодея».
Младший брат тоже присоединился к только что построенному дому, и началась жизнь шести членов семьи.
С моей точки зрения в детстве мой отец был непригоден для бизнеса. Он не был из тех людей, которые могут без причины выражать привязанность или дипломатические встречи. Он был человеком, который любил учиться. С его умелым почерком его попросили сделать таблички и вывески по соседству, попросили посоветоваться с ним. Я до сих пор вижу своего отца в военной форме, спокойно читающего книги, как владелец магазина. Мой отец вырос в семье самураев в Кагосиме. Строгое воспитание.
В детстве, когда он увидел своего друга, лежащего и разговаривающего с отцом, он очень завидовал. И он сказал, что решил, что когда у него когда-нибудь будет семья, он захочет дружить со своими детьми. Мой отец, может, и относился к нам, детям, как к друзьям, но для нас он был просто другом.
Он был очень достойным. С детской точки зрения он обладал неисчерпаемыми знаниями и всегда вежливо отвечал на наши вопросы. Однако, даже если бы я только хотел знать ответ на домашнее задание, мне часто приходилось подолгу слушать, как говорит мой отец, и я должен был быть к этому готов.
За моим домом в Сетагая стояли ряды богатых домов. Местные жители состояли из этих богатых людей, владельцев магазинов торгового района Камимачи и их семей, а также простолюдинов. Кроме того, существовал район под названием «Корейская деревня», где бок о бок стояли дома с жестяными крышами, выкрашенными черной каменноугольной смолой. Их было немного.
В то время, то есть в 1950 году, когда разразилась Корейская война, я почувствовала странное напряжение в моем детском сердце. Некоторые соседи говорят, что корейцы могут напасть, если ночью не запирать двери.
Дети часто играли, бросая камни в корейцев, когда чувствовали знаки взрослых. Когда я был маленьким, я следовал за потоком старших соседских детей и играл в такую игру, но однажды я упала и не смогла спастись.
Вероятно, его не били, но тогдашний ужас создавал иллюзию, что его били. Когда я пришла домой и рассказал об этом отцу, он сильно отругал меня и упрекнул.
Мой отец был тихим человеком, никогда не злился, всегда логически объяснял, что правильно, а что нет, и учил нас, детей. Кроме того, я буду давать советы так, что мне самой будет суждено судить о том, хорошо это или плохо.
Мой отец с грустью говорил о глупости дискриминации людей, говоря, что если бы с ним обращались так, он был бы так же зол, как и корейские дети, и обвинял японцев. Такая «игра» — это позор.
Он сказал нам, что это неправильно и что мы должны остановиться.
Отец рассмеялся, сказав, что легкомысленно мерить людей такими критериями, как, богаты они или нет, знамениты они или нет.
Он показал нам идею о том, что ценность человека определяется тем, как он проживает свою жизнь с чистой совестью.
Если позаимствовать слова моего отца, справедливость, честность и жизнь по примеру других свойственны японцам, родившимся в эпоху Мэйдзи.
Кажется, у них общие ценности.
Я делала небольшую клумбу и выращивала цветы вместе с отцом.
Я любила георгины и ненавидела телевизор.
Подруга моей сестры приехала посмотреть на борьбу на своем велосипеде, а мой брат одолжил велосипед и играл со мной в это время.
Инцидент произошел, когда изуродованный мужчина средних лет был сбит велосипедом своего брата и попросил счет от врача.
Они входят и настаивают, что не уйдут, пока им не дадут денег.
Мой отец спокойно посмотрел на моего брата и спросил: «Ты сбил этого человека своим велосипедом?» Мой брат сказал: «Этот человек выехал на дорогу и упал, но велосипед его даже не задел». Отец посмотрел прямо на этого человека и сказал:
«Видите ли, я никогда не учил своего сына лгать, и он честный человек. Я ему верю. Извините, что показываю вам свои раны».
Арест Фусако Сигэнобу (2000 год)
Мужчина заорал громким голосом, который был слышен на всю округу: «Почему вы причиняете кому-то боль! Почему вы не платите за это?» Я называю это утюгом Канто.
Мужчина настаивал до поздней ночи, говоря: «Я собираюсь привести полицию».
На следующий день мужчина появился с преувеличенно перевязанными бинтами и начал буйствовать, бить знаки, кричать:
Мой отец вовсе не заплатил ему, а просто сказал: «Я верю словам моего сына, так что покажи мне свои раны».
Почти каждый день во время летних каникул я вставал в 4: 30 утра и направлялся в Баджи Коэн, сокровищницу жуков, с друзьями из района. Когда небо начало светать, несколько сонных детей поспешили по дороге, и когда они подошли к углу «тайного леса», они столкнулись с жуком, который только что вышел из почвы и все еще шатался и карабкался на большое дерево. Увидев его, просыпается сонливость, и он отчаянно ловит большого жука.
В реке водились раки, в лужах гольцы и головастики. На грядах растут хвощи и сери, и весной мы с соседями собирали траву, чтобы приготовить нанакусскую кашу.
Позже, примерно в 1970 году, я однажды гулял по храму Готокудзи, который был моим школьным округом, но рисовые поля и поля уже исчезли. Я не знаю Сетагая сейчас. Вероятно, это место, где многие люди жили поколениями, не переезжая куда-либо, поэтому ряды домов, возможно, не изменились, но было бы трудно визуализировать пейзажи прошлого.
Общий опыт обычных людей, которые были «бедными».
«Хинодея» начиналась с цели «обеспечить семью продовольствием», но это стало сложно.
В преддверии бурного экономического роста Японии магазины, подобные первым супермаркетам, появлялись один за другим, и начались колебания дистрибуции. Отчасти из-за болезни отца, отчасти потому, что столичное правительство предложило мне жилье, я покинул свой родной город Сетагая и переехал в Мачиду в 1961 году.
Мои братья представляли типичную японскую семью того времени, делились и помогали друг другу.
Я выросла в общепринятом опыте простых японцев: «Я был беден». Во время летних каникул мой старший брат хотел попробовать выловить золотых рыбок под навесом Хинодея, чтобы заработать на карманные расходы. В то время мой старший брат учился в старших классах начальной школы или в первом классе средней школы. Мне было бы около двенадцати или трех лет. Моя старшая сестра была на год младше меня, а я учился в третьем или четвертом классе начальной школы, а мой младший брат собирался пойти в школу.
В направлении Цурумаки и Йоги, что занимает более 30 минут пешком, находится небольшой рыбацкий пруд под названием Омори-сан. Так что я купила от 100 до 150 золотых рыбок по 1 иене каждая и выпустил их в ванну. Я сделал около 30 металлических приспособлений для черпания золотых рыбок из проволоки, прикрепил клейкой бумагой чили, чтобы получилась сачок, и высушила клей. Я решил самостоятельно открыть магазин по вылову золотых рыбок. Мой старший брат покупает золотых рыбок ведром, а мы со старшей сестрой клеим металлическую фурнитуру и наклеиваем на нее пыльную бумагу.