да. Помню, как разозлилась, увидев там маму. Кричала на нее и спрашивала, выгнала ли она папу опять. Мама не знала, как справиться со мной, и позвонила отцу. Он забрал меня на выходные. Я была такой взволнованной, ждала свой сюрприз, не смела напоминать, ведь он никогда меня не обманывал. А затем я увидела розовый iPod touch у своей сводной сестры Анны. Дочери женщины, к которой он ушел. Она хвасталась им. Я с детской наивностью поинтересовалась, окончила ли она учебу на отлично, на что ее брат со смехом заявил, что она едва дотянула до среднего балла. Знаю, весь рассказ может показаться полной чушью. Но я ведь всегда была любимицей папы, я всегда знала, что его обещаниям можно верить. В тот момент мой маленький мир рухнул. Я попросила отца позвонить маме и сказала ей, чтобы она забрала меня. Я испытывала такую жгучую ревность, обиду и разочарование, что не могла смотреть ему в глаза. Он забыл обо мне, но помнил об Анне. Мое детское сердечко не могло принять эту данность, с этим моя любовь к нему не могла мириться. Будучи ребенком, я ощущала себя брошенной и ненужной, а еще я дико скучала по нему, отчего злилась еще сильнее. Женщина, к которой отец ушел, была старше его на десять лет, у нее было двое детей. Они были чуточку старше меня. Папа хотел, чтобы мы все вместе дружно играли и стали семьей друг для друга. Я же не понимала, почему должна делиться своим родителем и почему вместо того, чтобы жить со мной, послушной и хорошей девочкой, он выбрал двух других детей, которые даже не были его родными. И самое главное. Почему моя мечта оказалась в руках у другой «дочери»?
Ты погладил меня по макушке, и я вновь разрыдалась, твоя майка намокла от моих слез, но ты не останавливал меня. Ты дал мне возможность наконец выговориться.
Порой ребенку сложно понять и принять решение взрослых людей. Хотя не только ребенку. Мама после его ухода очень долго приходила в себя. Ведь они были вместе с семнадцати лет, встретились подростками. Первая любовь и прочий бред. Папа был не просто первым мужчиной в ее жизни, он был единственным. Уверена, она планировала с ним долгую счастливую жизнь и не менее счастливую старость. Они развелись, когда им было по двадцать девять лет. Я слышала, как мама плачет, когда она говорила с подругами по телефону, а также видела растерянность в ее взгляде. Мама все еще была молодой, но она не замечала мужчин вокруг. Когда с семнадцати лет для тебя существует один-единственный мужчина, понять спустя десять лет совместной жизни, почему он ушел от тебя, оставив одну, очень сложно. Я видела это по своей матери. В конечном счете она сосредоточилась на мне, а я, поняв ее боль, испытав предательство и измену, дарила всю свою детскую любовь. Мы не говорили о нем. Ни хорошее, ни плохое. Делали вид, что его вовсе не существует. Так было проще.
– Я его до сих пор не простила, – очередное признание слетело с губ.
Слишком глубоко ранило меня и маму его предательство. «Ты всегда в моем сердце и мыслях», – писал папа. А сейчас в его сердце и мыслях абсолютно другая женщина и другие дети. Мы слишком сильно любили его, именно поэтому легче сделать вид, что его нет, чем смириться с тем, что он променял нас.
– Я практически с ним не разговариваю и не общаюсь. Как-то так получилось, что самый любимый человек в моей жизни стал тем, кого я ненавижу больше всего на свете, а затем наступило тихое равнодушие с обеих сторон. Самое сложное для меня – смотреть в зеркало и не думать о нашем сходстве. Ведь я так похожа на него, Адам. Словно меня срисовали под копирку. У нас обоих большие голубые глаза, вздернутый нос, темные волосы, бледная кожа и крупный рот. Я, конечно, более утонченная женская версия отца, но все же одного взгляда на нас хватит, чтобы понять – я его дочь. Но ему все равно. Двадцать седьмого октября мне исполнилось восемнадцать лет, а он меня не поздравил, – сказала я и почувствовала, как ты напрягся.
Помню, как сидела в тот вечер с мамой за ужином. Я делала вид, что ничего не случилось, будто я вовсе не ждала от него букета цветов или хотя бы телефонного звонка. Я была бы рада даже звонку. Разумеется, я проверила инстаграм его сына и обнаружила, что они весь день кружили на картинге. У моего отца была семья. Самая настоящая. Но я не была ее частью. В свои восемнадцать лет я продолжаю заниматься самообманом и говорить себе, что мне нет до этого никакого дела. Но если я хотя бы на секундочку посмотрела правде в глаза, то признала: это был худший день рождения в моей жизни. Но я не разрешила себе плакать, я задушила эту боль. Я написала миллион сообщений отцу, грубых и злых, но так и не отправила. Мне не хотелось быть еще более жалкой. На следующий день мамы дома не было, она уехала в командировку на две недели, хотя и корила себя за то, что рабочая поездка выпала на мои школьные каникулы. В прихожей стояла ваза, в которой она всегда оставляла деньги. В тот раз там лежали триста швейцарских франков наличкой и записка с сердечками, которую оставила мама. И я заплакала, читая ее записку, горько, громко и надрывно. Не смогла сдержать слез. Я тоже ее любила, и мне всегда хватало ее любви, но отчего-то стало так обидно, что папа никогда не оставит мне такой же записки. В тот вечер я вновь достала его письмо из Флоренции и перечитала несколько раз. В этих строчках было столько любви. Как получилось, что любовь умерла? В какой момент на смену любви пришла ненависть?
– Мой отец в студенческие годы уехал учиться по обмену из Лозанны во Флоренцию. И именно оттуда он писал маме настоящие бумажные письма. – Я горько улыбнулась, вспоминая свое детство. – Когда я была маленькой, он много рассказывал про Флоренцию. Было видно, что этот город покорил его. Он искусствовед, поэтому рассказывал мне истории об эпохе Возрождения, даже показывал картины и покупал специальные энциклопедии для детей. Ты когда-нибудь такие видел?
– Конечно, – ответил ты с доброй улыбкой.
– Я ненавидела музеи, потому что они напоминали мне о нем, – созналась я и опустила голову, прячась от твоего взгляда.
На следующий после моего восемнадцатилетия день я осталась дома одна. Я проверила свой банковский счет. Туда пришло еще пятьсот франков – подарок от бабушки на день рождения. Я давно хотела сумочку от Chloe и уверена, деньги предназначались именно для этой покупки. Но ты уже знаешь, что я сделала, Адам. Я заказала билет на FlixBus до Флоренции. Мне так сильно захотелось быть ближе к своему отцу. Я не смогла заставить себя позвонить ему и поговорить с ним, но могла посмотреть город, в котором он жил целый год и который оставил отпечаток в его сердце.
– Я скучаю по нему и решила посмотреть город, который он когда-то любил. Я даже не зарезервировала гостиницу на ночь, не купила обратный билет и тем более не спланировала свое путешествие. Все, что у меня было, – это билет на поездку длиной в тринадцать часов двадцать минут с остановкой в Милане, – сказала я, и ты нежно погладил мою щеку. – А потом я встретила тебя.
– Я безумно рад этой встрече, – взволнованно сказал ты. Может быть, именно тогда я поняла, что люблю тебя. Не знаю, был ли какой-то определенный момент, когда чувства к тебе заполнили меня целиком. Порой я жалею, что пошла на поводу у своего импульсивного решения. Ведь если бы я не поехала во Флоренцию, я бы не встретила тебя и сейчас не чувствовала бы эту дикую тоску. Но знаешь, Адам, если бы я не встретила тебя… я бы никогда не поверила в любовь. Боль того стоит. Ведь теперь я знаю, что любовь существует. Тогда я не призналась тебе лишь в одном. В лютой ненависти к новой жене папы. Я всегда задавалась одним вопросом, каким надо быть человеком, чтобы влезть в чужую семью. Только человек без совести мог забрать у меня папу. Звучит крайне наивно, ведь танго танцуют вдвоем, я знаю. Но сейчас я испытываю ненависть по отношению к себе. Ведь я тоже жажду того, кто мне не принадлежит. Я хочу тебя. Но ты с Эммой. И я чувствую такую глубокую вину перед ней и такое отвращение по отношению к себе, Адам. Говорят, за любовь нужно бороться. Говорят, что в любви, как на войне, все средства хороши. Но я с этим категорически не согласна. Знаю, многие назовут меня дурой. Но я не могу строить собственное счастье на слезах, печали и душевной боли других людей. Поэтому мне нужно забыть тебя и двигаться дальше. Ты с Эммой, а я сама по себе.
Глава 14
Лили
Я ставлю точку и включаю телефон.
«Только увидела твое сообщение, к сожалению, мы разминулись, и я не знаю, где он», – пишу я Эмме и собираюсь с мыслями. Чай уже остыл, а я как раз такой и люблю. Я знаю, что мне хватит сил пережить это все и отпустить ситуацию.
«Черт! Феррар сегодня в бешенстве. Не отпускает нас. Сказала, что репетировать будем до 19:30. Лили, вот номер Адама: 06 56 76 89 43. Он не отвечает на мои сообщения. Еще чуть-чуть, и училка заберет мой телефон и вышвырнет его в окно. Попробуй дозвониться до него и проследить за ним? Пожалуйста, Лили».
Я смотрю на цифры в сообщении и с горечью думаю, что пять месяцев назад я бы сделала что угодно, лишь бы заполучить их. А сегодня мне пересылает этот номер его девушка. Злая ирония судьбы.
«Я сейчас немного занята», – отвечаю я и тут же получаю ответ:
«Он подрался с Полем из-за тебя, Лили. Пожалуйста, проверь, как он себя чувствует».
«Пожалуйста» смотрится нелепо в этом предложении. Она не просит меня, а указывает мне, вызывая чувство вины за случившееся. Самое ужасное, ее манипуляция работает. Мне становится не по себе, что я стала причиной их драки. Но в это сложно поверить. «Из-за меня? Быть такого не может», – пишу я, и она тут же читает и отвечает: «Поль хотел пригласить тебя на свидание – он тот еще игрок. Адам услышал, и ему это не понравилось, вот так и началась драка. Адам всегда защищает близких людей. Ты попала в категорию, потому что моя сводная сестра. Поэтому, прошу тебя, попробуй дозвониться до него и побудь с ним. Он, в конце концов, подрался из-за тебя, Лили. Вдруг с ним что-то случилось!»