У меня на глаза наворачиваются слезы. Адам зарывается носом в мои волосы, я растворяюсь в этом ощущении. Мы ничего не говорим, порой слова и не нужны. Его объятия громче всяких слов. Он нежно целует меня в лоб, потом в висок. Его губы медленно спускаются и оставляют поцелуй у меня на щеке. Я знаю, еще секунда, и он поцелует меня в губы.
– Я возненавижу и тебя, и себя, если мы это сделаем, – нехотя опуская его руки, говорю я. У меня дрожит голос. Его лицо мрачнеет.
– Прости, – сбивчиво извиняется он и делает шаг назад. Он выглядит таким подавленным.
– Предлагаю не делать того, о чем мы оба сильно пожалеем в будущем.
С этими словами я разворачиваюсь и ухожу, оставляя его одного. Сердце щемит, а слезы застилают глаза. Я прыгаю в метро, а затем в первый попавшийся поезд. Я не знаю, куда он едет, но мне в данный момент абсолютно все равно. Я сажусь у окна и упираюсь лбом в холодное стекло. Он не остановил меня.
Он отпустил. Я же хотела этого? Тогда почему мне так больно? Порой так хочется отключить эмоции. Сказать чувствам: «Тихо». Но сердцу не прикажешь. Я достаю из сумки свою тетрадь, забираюсь с ногами на сиденье и, положив ее на колени, начинаю писать. Писать о нас с тобой, Адам, это все, что мне остается.
Ты помнишь Пьяцца Венеция? Первое мое знакомство с этой площадью вышло довольно комичным. Ты остановился, развел руки в стороны и громко провозгласил:
– Внимание-внимание! Мадемуазель Лепран! Что вы видите перед собой? Не знаете? А я вам поведаю! – на твоем лице играла обаятельная улыбка, и ты продолжил все тем же голосом профессионального экскурсовода: – Площадь Венеции, именуемая Пьяцца Венеция! Самая большая и знаменитая площадь – сердце столицы Италии, самый центр Рима!
– А это что? – спросила я, приподняв бровь и указывая на огромнейшее белое строение прямо перед нами. Оно было столь большим и величественным, что не спросить про него я просто не могла.
– А этот красивейший и необычный памятник был возведен в честь первого короля объединенной Италии, Виктора Эммануила II. Вы, кажется, впечатлены, Лили из Лозанны? – прищурившись, спросил ты.
– Ничуть, – отмахнулась я, и ты, усмехнувшись, продолжил:
– Пойдем поднимемся, оттуда открывается вид на площадь.
– Что это вообще? Дворец?
– Не совсем, просто монумент. Видишь, там стоит огромная статуя человека на коне? Это и есть король.
– Этот монумент похож на огромный свадебный торт, – пошутила я, и ты так звонко рассмеялся над этим сравнением.
– А правда похож, – согласился ты, и мы начали подниматься по многочисленным белым лестницам.
Сам монумент был действительно грандиозным: с богатым декором, множеством колонн и памятников. Вычурный, кричащий, от взгляда на здание захватывало дух. Мы поднялись на самый последний этаж и встали около мраморного ограждения. Вид открывался невероятный: купола многочисленных церквей, итальянский флаг, развевающийся на ветру. Бело-зелено-красный. Я убрала пряди с лица и сказала:
– Красиво.
– Да, красиво. – Ты поднял голову, разглядывая небо, и недовольно добавил: – А погода портится.
Небо окрасилось в серые цвета, тучи нависли над городом.
Я посмотрела на часы. Время близилось к 14:00, но я не была готова расставаться с тобой, Адам. Ты тоже посматривал на телефон и молчал.
– А где твоя папка с рисунками? – спохватившись, спросила я, обратив внимание на ее отсутствие только спустя несколько часов.
– Киара любезно разрешила оставить папку за стойкой, – с хитрой улыбочкой сообщил ты.
Я не сдержалась и закатила глаза.
– Ну, после того как ты опробовал на ней свои чары, у нее не было никаких шансов отказаться.
– Да? Неужели мои чары столь безотказно работают? – с веселым любопытством поинтересовался ты.
Я фыркнула и пихнула тебя в бок.
– Мечтай, на меня твои чары ни капельки не действуют.
Ты молча положил руку мне на плечо и притянул меня ближе. Твой подбородок оказался у меня на макушке, ты потерся им о мои волосы. Этот жест был громче всяких слов. Он был теплым, искренним, настоящим. Как возникает тяга к другому человеку? То, что было между нами, не так просто объяснить. Все началось с игры, простого развлечения, приключения. Но то, как меня тянуло к тебе, было невообразимо. Мне хотелось касаться тебя, приникнуть к тебе, утонуть в твоем тепле и никогда не отпускать. То, как ты смотрел на меня, как убирал мои волосы с лица, брал за руку, улыбался мне и шептал на ухо свои шуточки, было волшебно. Когда два человека встречаются и между ними происходит магия, сложно объяснить. Я никогда не верила в подобное. Кто-то назовет это просто влечением, другие – любовью с первого взгляда, некоторые ученые объяснят выбросом определенных гормонов. Одно я знаю наверняка: ни ты, ни я не были в силах противиться возникшему чувству. Не было никаких игр, манипуляций, психологически грамотно построенного общения. Все случившееся между нами было естественным и настоящим. Сердце щемит от одних лишь воспоминаний о нашей встрече. Помнишь, как мы попали под дождь? На часах было около семи вечера, я не вернулась в хостел, ты же ходил с рюкзаком на спине и даже не подумал забросить вещи к себе домой. Тебе тоже хотелось продолжить нашу прогулку. Мы посмотрели на Римский форум, точнее сказать, на руины древнего города. Мы ели мороженое, гуляли и опять ели мороженое. А потом начался настоящий ливень! Это было так неожиданно. Мой пиджак промок насквозь за считаные секунды, с волос текла вода, а обувь скользила, ты поймал меня, взял за руку, и мы побежали. Ты снял с себя джинсовую куртку и одной рукой попытался ее держать над нами. Помню, как рукав ударил меня по лбу. Впрочем, куртка нас не спасла, дождь был слишком сильным.
– Куда мы бежим? – спросила я, и ты, тряхнув головой, ответил:
– Найдем кафе и переждем ливень.
– Я чувствую себя лузером, потому что взяла с собой зонтик, но утром оставила его в сейфе.
Из-за дождя, который лил стеной, и шума машин, мне приходилось кричать, чтобы ты меня услышал.
– Закон подлости, – громко крикнул ты в ответ, – так всегда и бывает! Поэтому я принципиально не покупаю зонтики.
– Ох, какой же ты принципиальный, однако! – решила пошутить я, и ты рассмеялся.
Все кафе были заняты! Не только мы искали убежище от ливня. Помнишь? Мы бегали от одного кафе к другому и только на десятом по счету заведении нам повезло, один-единственный столик прямо около двери оказался свободен.
– Буэнасейра! – громко крикнул ты, добавив что-то еще на итальянском.
Мы сели за столик, я сняла с себя насквозь промокший пиджак и подняла волосы, с которых текло ручьем, в высокий пучок.
– Тебе идут собранные волосы, – сказал ты, и я покачала головой.
– Я сейчас похожа на мокрую курицу – не самое лучшее время для комплиментов.
– Брось, Лили, – ты поиграл бровями, – девочки в мокрых маечках частенько получают комплименты от мальчиков.
– От мальчиков в мокрых маечках? – с сарказмом поинтересовалась я и смерила тебя взглядом. По правде сказать, твоя майка тоже была насквозь мокрой. Она обтянула твою грудь. Мокрые волосы ты убрал назад, открыв высокий, красивый лоб. Ты был чертовски привлекательным, темные глаза, в которых искрится веселье, полные губы, на которых виднелась легкая усмешка. Мне так сильно захотелось тебя обнять. Приступ нежности застал меня врасплох.
– Ты пялишься на меня, – самодовольно заявил ты, и я с вызовом приподняла подбородок.
– Ты тоже!
– Не спорю, на тебя смотреть одно удовольствие.
– Ой-ой, какой сладкоречивый! – съязвила я.
– Вас девушек пойди пойми, делаешь комплименты – реакция ой-ой! Не делаешь – реакция ай-ай!
– Это что за «ой-ой», «ай-ай»? – Я расхохоталась, и ты улыбнулся.
– Что будешь есть, Лили?
– «Маргариту».
– А что будем пить?
– Бокал розе, – без колебаний ответила я.
– Понял-принял, – весело произнес ты и передал наш заказ официанту, выбрав себе пиццу «Четыре сыра». Нам принесли бокалы с вином и хлеб.
– Sante! – провозгласил ты, и мы чокнулись бокалами, а после прожевали кусочки свежего багета.
Пиццу принесли быстро, она была неидеальной, смешной овальной формы, но пахла божественно, я полила свою острым соусом, и ты сделал то же самое. А затем мы стали делиться друг с другом.
– Пицца считается любимой едой каждого второго жителя нашей планеты, – сказал ты, а я, выпив вина, с сомнением спросила:
– Что, правда?
И ты улыбнулся – как же я обожаю твою улыбку, Адам!
– Откуда мне знать! Я уверен, что большинство людей любит пиццу. Но опросы не проводил, к тому же я принципиально не верю в статистику и в подсчеты разных ученых.
– Еще один принцип вылез наружу, – усмехнулась я.
– О да, но я также могу рассказать тебе два факта о пицце.
– Я вся внимание!
– Первый: раньше пицца была едой для бедных, второй – ее тесто месили ногами!
Я уставилась на тебя во все глаза.
– Ногами?! Ты точно шутишь!
– А вот и нет, именно ножками и месили. Тесто месить в большом количестве сложно, а итальянцы известные лентяи, – ты усмехнулся. – Хорошо, что традиции порой меняются.
– Согласна. За смену традиций, пожалуй, стоит выпить.
– Да, – подхватил ты. – За то, чтобы тесто для пиццы не месили ногами! – продекламировал ты громко, и я с улыбкой коснулась твоего бокала своим.
– Дзынь!
Ты так много рассказывал про смешные гастрономические традиции, честно говоря, я все не запомнила. Но мне было так хорошо с тобой, Адам. Очень нравилось слушать тебя, говорить с тобой. Мне было так уютно в этом маленьком кафе с пластиковыми столиками и стульями. Вкусная пицца, приятное вино и лучший в мире собеседник – что может быть лучше? Даже сейчас вспоминаю об этом вечере, и в груди разливается тепло. Мы очень долго сидели, хотели переждать ливень, но поняли, что он не скоро закончится.