– Я просто не понимаю, зачем изначально было звать ее гулять?
– Это же несерьезно. Просто погуляли. Даже не погуляли. Ты точно помнишь, чем все закончилось? – весело говорит Поль, и мне вновь хочется его стукнуть.
– У него все несерьезно, Эмма. Не бери в голову, – добавляет Полин и открывает свой салат.
Я все же задумываюсь над этим. Мне становится интересно, почему некоторые люди могут так просто относиться к теме отношений. А другие, как я, относятся ко всему очень ответственно.
– Значит, ты и меня от нечего делать хотел позвать на свидание? – спрашиваю я и вижу, как плечи Поля напрягаются, и он слегка замирает.
– С тобой было иначе. Ты мне очень нравилась. С самого начала учебного года. Я даже не знал, как позвать тебя погулять, дико нервничал, – Поль заглядывает мне в глаза, – но тебе всегда нравился Адам. И мне пришлось с этим смириться. Не всегда в жизни все бывает взаимно.
От его взгляда я покрываюсь мурашками. Мне хочется ему сказать, что я знаю, каково это. Но я не могу себя заставить.
– Я очень рада, что ты мой друг, – говорю я тихо. Потому что правда рада этой дружбе. Мне нравится, что он честен со мной, нравится его чувство юмора, нравится, что он принимает меня такой, какая я есть.
– Статус друга меня вполне устраивает, – подмигивает он и продолжает есть.
Я знаю, что между нами остается недосказанность. Но в чем-то Поль прав. Мне всегда нравился Адам. Он продолжает мне нравиться и сейчас. Я люблю его всем сердцем. Вспоминаю, как в начале года делала работу по философии. Надо было написать, как именно мы понимаем фразу Сартра. Она звучала так: «У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет ее, как может». Помню, как писала о своей любви к Адаму. О том, как заполнила им всю свою душу. Я излила на бумагу все, что томилось у меня в душе. Мне даже было стыдно перечитывать эту работу. Я выкинула ее в мусор в порыве злости и отчаяния. А скоро он стал моим, и мой мир обрел столько красок. Каждый поцелуй, каждое объятие. Я так горячо люблю все, что с ним связано. Лезу в карман за телефоном и от переизбытка эмоций, накативших на меня, пишу ему: «Я люблю тебя больше всех на свете». Он не открывает мое сообщение и не читает его. Адам до сих пор ни разу не сказал, что любит меня. Любит как девушку. Той любовью, которую я так жду от него. О которой так сильно мечтаю.
– Эй, ты чего грустишь? – спрашивает Полин и гладит меня по плечу.
Я дарю ей кроткую улыбку.
– Не грущу.
– Правильно! Кстати, сегодня у Лео восемнадцатилетие! И мы будем тусить! Предлагаю прогулять школу и как следует подготовиться. У Лео есть старший брат, и он красавчик!
Мы с Полем громко фыркаем. Полин такая Полин! Поль открывает упаковку мармеладок и подсовывает мне их под нос.
– Боюсь, мне надо пойти на занятия. Но обещаю вас прикрыть. Скажу, что у Полин диарея от вечного поедания салатов!
Полин стукает брата по плечу, он начинает пищать как девчонка и громко кричать об абьюзе и домашнем насилии. Я смеюсь, наблюдая за этой картиной, ем сладкие мармеладки, и на секунду рядом с моими друзьями мне действительно хорошо и весело. Все тревоги и беспокойства уходят на второй план.
Глава 21
Лили
Я решаю не возвращаться в школу после обеда. Не могу себя заставить сидеть в одном классе с Адамом. Поэтому иду домой. Неожиданно я обнаруживаю в квартире Полин и Эмму.
– Лили! – восклицает сводная сестра. – Ты все-таки прочитала мои сообщения? Как же хорошо, что ты пришла! – Она тянет меня за руку прямо к себе в комнату.
– Куда ты пропала в обед? Мы тебя обыскались, – вставляет Полин. – Сегодня у Лео день рождения, и он зовет всех в клуб! – радостно сообщает она. – Мы пришли пораньше, чтобы выбрать наряды и накраситься!
– Вечеринка начинается в десять, народ, как всегда, соберется к одиннадцати, но Полин нужно очень много времени, чтобы быть уверенной в собственной неотразимости, – смеется Эмма.
Полин закатывает глаза:
– У Лео есть старший брат. И, между прочим, он красавчик!
– Да-да, мы поняли, для кого эти старания, – шутит Эмма и с широкой улыбкой добавляет: – О, Лили, тебе предстоит увидеть мастера в деле! Никто так не умеет клеить парней, как Полин.
– Не думаю, что приглашена, – аккуратно пытаюсь отказаться я.
Я бы пошла, но идти на вечеринку, где будет Адам, мне совсем не хочется, если учесть, что Лео – наш одноклассник, уверена, Адам тоже в числе приглашенных.
– Конечно, приглашена! – уверенно возражает Полин. – Дружба со мной имеет свои плюсы, – беззастенчиво заканчивает она.
Эмма вновь как-то очень громко смеется:
– Ее приглашают на все тусовки, и, разумеется, никто никогда не бывает против ее подруг, тем более Лео пригласил почти весь класс. Уверена, он будет только рад видеть тебя, – говорит она, и я твердо решаю не идти. Не хочу встречаться с Адамом. Нам лучше максимально избегать друг друга.
– Кажется, мы ее не убедили, – сузив глаза, бросает Полин.
– Лили, будет весело! Поверь, мы умеем круто тусить! – тут же говорит Эмма.
– Мне кажется, нам всем не помешает развеяться, – добавляет ее подруга.
– Да! Это точно! – тут же соглашается с ней моя сводная сестра. Она ведет себя немного странно. Слишком веселая, громкая, ее чересчур много.
Я заглядываю ей в глаза:
– С тобой все хорошо?
– Конечно! – мгновенно отвечает она. – Все просто супер!
– Ладно.
– Так ты пойдешь с нами? – вновь спрашивает она. – Пожалуйста, Лили! Давай с нами! Адам уже нас кинул, не следуй его примеру! – Она наигранно надувает губы.
– А почему он не идет?
Эмма небрежно пожимает плечами.
– Не знаю, настроения нет.
Я чувствую облегчение от того, что его не будет, и соглашаюсь:
– Ладно-ладно, пойду, – в конце концов я давно не развлекалась, и мне не помешает развеяться.
– Ура! Чур, я вас крашу! Я давно не загружала новые видео на канал, давайте сделаем тьюториал с вами.
– Я только за, обожаю потом читать комментарии, – с иронией в голосе говорит Полин и, бросив на меня взгляд, объясняет: – Однажды мне написали, что у меня жутко непропорциональное лицо и никакая косметика не скроет мои ноздри.
– Что, правда? Пропорции и ноздри? – с усмешкой переспрашиваю я и разглядываю Полин, которая выглядит так, будто кто-то там наверху решил нарисовать идеального человека.
Эмма начинает хохотать:
– Да, помню этот случай. Но давай честно, Полин, комплиментов было гораздо больше!
– Еще бы, я, черт возьми, красавица! – заявляет она и вызывает новую волну смеха.
Эмма достает из-под кровати штатив для камеры и кольцевую лампу.
– Мы сегодня фантазируем или делаем классику?
– Мы сегодня побесим твою маму и пофантазируем, – откликается Полин с хитрой улыбочкой.
– Как скажешь. У тебя есть идеи?
– Я видела кое-что на Pinterest!
Полин начинает показывать ей фотографии понравившегося макияжа.
– Эти фиолетовые смоки айс точно тебе пойдут, – сосредоточенно листая, говорит Эмма. – Я еще сделаю двойную стрелку, и будет очень красиво.
– Да пребудет с тобой сила, – шутит Полин и подает мне свой телефон. – Лили, будешь выбирать?
Я пожимаю плечами, так как ничего не понимаю в макияже:
– Я доверюсь Эмме.
Услышав мои слова, она светится.
– Я такое тебе сделаю! – обещает она, и глаза ее сверкают.
Девочки все подготавливают и начинают записывать видео. Эмма говорит громко, объясняет на камеру, как накладывать тени, как приподнять веко, сделать глаз визуально больше. Эмма выглядит сосредоточенно и уверенно. Видно, что ей правда нравится. Когда они заканчивают с Полин, она делает несколько снимков получившегося макияжа.
– Какую поставить на обложку видео, когда буду монтировать? – спрашивает она подругу.
– Последнюю, я там горячее всех бомб в мире.
– Тебе надо перестать сидеть в тиндере, – со смехом говорит Эмма, – из тебя так и лезут пикап-фразочки твоих воздыхателей.
Полин громко смеется, и я тоже улыбаюсь.
– Садись, Лили, сделаем из тебя супертелочку.
– Когда ты начала краситься? – спрашиваю я.
Эмма задумывается:
– Лет с тринадцати. Мама уже с нами не жила, я тратила все свои деньги на косметику. Папа вначале был удивлен, но потом стал дарить мне наборы. Кажется, он не совсем понимал, как воспитывать дочь, поэтому, когда я выходила из ванной с двумя фиолетовыми фингалами под глазами, всегда говорил мне, что вышло красиво.
Я отчетливо представляю Жерома: недоумение у него на лице и полнейшее непонимание, как реагировать и что говорить в такой ситуации. На губах непроизвольно появляется улыбка.
– Мне хотелось быть красивой, как мама, – вдруг признается Эмма. – А еще хотелось спрятаться. Макияж – идеальная маска.
– Так, значит, нам надо поблагодарить твою маму за то, что в нашем распоряжении есть крутой визажист, – с улыбкой говорю я, и Эмма замирает.
– Ты добрая, Лили, – неожиданно произносит она, – я, если честно, еще не совсем поняла, что ты за человек, хотя искренне пытаюсь. Но одно я знаю точно – ты очень добрая.
– И не мямля, что редко встречается среди добрых людей, – вливается в разговор Полин. Она пишет что-то в телефоне и не смотрит в нашу сторону.
– Так, все, разговоры на личные темы прекращаем, я включаю камеру, – сообщает Эмма и начинает свое колдовство. Она поглядывает на меня изучающе, и мне интересно, что именно во мне она пытается понять. Что именно ей хочется разглядеть. Она работает над макияжем больше часа. В ход идут стразы, блестки, темные тени.
– Готово! Можешь смотреть.
Я оборачиваюсь к зеркалу и смотрю на себя. Передо мной незнакомка. Темно-синие тени подчеркнули мои голубые глаза, они теперь кажутся огромными. Стрелки с серебристыми блестками переливаются под светом ламп. Эмма нарисовала мне две слезы, прямо под уголками глаз. В середине каждой из них переливается страза.
– Обалдеть, это сногсшибательно! – не скрывая своего восхищения хвалит ее Полин, – это, наверное, один из самых красивых макияжей, которые я когда-либо видела!