– У меня нет слов, – честно признаюсь я, – будто это не мое отражение в зеркале.
– Вот поэтому я и люблю косметику, – довольная собой, Эмма улыбается.
– Иди сюда, покривляйся, сделай томный взгляд – мне еще нужна обложка для видео, – с улыбкой говорит она.
Я стараюсь как могу, но они с Полин хохочут:
– О господи, я поняла, чему посвящу свою жизнь! Устрою мастер-класс «Селфи твоей мечты» для таких неумех, как Лили.
И она действительно встает и показывает мне парочку ракурсов: как повернуть голову, как опустить подбородок, как именно смотреть в камеру.
– Уроков понадобится больше, чем один, – говорит Полин.
– Вот эта крутая! – показывая снимок, произносит Эмма.
– Я выгляжу на ней как супермодель со стажем, – усмехаюсь я.
– О да!
Она берет и отправляет мой снимок Адаму. Я непонимающе хмурюсь.
– Ты только что отправила фотку Адаму? – нервничая, спрашиваю я.
– Ну да, я и Полин отправила. Я ему всегда показываю свои работы. Что-то не так?
– Да нет, я просто удивилась, – признаюсь я.
Полин смеется:
– Адам получает тысячу сообщений в день с полным отчетом о действиях Эммы, – издевается она над подругой, а та пихает ее в бок.
– Сейчас накрашусь сама, а вы уже знаете, что наденете?
– Мама только что передала мое малиновое платье водителю, он будет здесь минут через 30 – на дорогах пробки. Желтые жилеты опять бастуют, и половина центра перекрыта.
– Понятно, а ты, Лили? Выбрала?
– Я надену платье, которое мне подарила мама на Рождество. Это платье Armani, оно все в пайетках, – говорю я и натягиваю улыбку. Не могу поверить, что она отправила снимок Адаму.
– А ну, покажи, – с интересом в голосе просит Полин, а Эмма тем временем пялится в телефон.
– Адам передумал и решил пойти на вечеринку, – с довольной улыбкой говорит она.
– Адам-Адам-Адам. – пародирует Полин, и Эмма шикает на нее.
Я же выхожу из комнаты и думаю, что лучше бы он не передумал. Лучше бы он остался дома. Лучше бы она не отправляла ему мою фотографию. Может быть, это слишком самоуверенно с моей стороны, но я точно знаю, что он передумал из-за меня.
Я надеваю платье, мы вызываем Uber, девочки открыли вечером вино, во мне уже есть бокал красного. Но больше я пить не планирую.
– Лили, у твоей мамы суперский вкус, платье просто бомбическое! – делает мне комплимент Полин, она в ярко-малиновом обтягивающем очень коротком платье. Кажется, что она состоит из одних длинных стройных ног.
– Думаю, у брата Лео нет никаких шансов, – с улыбкой подмечаю я.
– Да, этот бедолага даже не знает еще, что обречен, – весело вставляет Эмма. На ней милое платье с цветочным принтом и балетки. А волосы украшает ободок с нежно-розовыми розами и белыми подснежниками.
– Ты тоже выглядишь прекрасно, – говорю ей я, и она благодарно улыбается.
– Спасибо!
Мы приходим в какой-то клуб, на улице темно, и я не понимаю, где мы. Эмма словно чувствует мое волнение и берет меня за руку:
– С тобой все хорошо или было глупо приводить тебя сюда?
– Все хорошо, – я говорю уверенно, стараясь успокоить не только ее, но и себя. – В конце концов мне надо наладить обычный ритм жизни. Не могу же я спать с ночником и избегать темноты всю оставшуюся жизнь.
Эмма внимательно смотрит мне в глаза:
– Порой наш страх бывает сильнее любых доводов рассудка, – как-то грустно отвечает она, и мне становится интересно, чего именно боится она.
– Я первый раз в клубе с тех пор, – признаюсь я, и она сильнее сжимает мою руку.
– Я буду рядом, а если вдруг тебе станет не по себе, только дай знать, и мы поедем домой.
– Спасибо, – искренне говорю я и разрешаю ей повести себя за руку внутрь.
Как только мы переступаем порог, меня ударяет волной горячего воздуха и танцевальной музыки атмосфера беззаботности. Я вспоминаю, что обожаю танцевать. Полин сразу же растворяется в воздухе, Эмма шепчет мне на ухо:
– Она вышла на охоту!
– Я думала, она шутит! – честно признаюсь я, и Эмма начинает смеяться:
– Нет! Это же Полин.
– Эмма, Лили! – зовет нас Лео с довольной улыбкой на лице и целует. – Какие вы красотки!
Эмма смущенно улыбается.
– С днем рождения, красавчик! – поздравляет она и обнимает его.
– Через часик, – отвечает он, и на его губах играет обаятельная улыбка.
– Ты уже почти взрослый, – шучу я, и он усмехается, шумный ремикс ударяет по ушам, заглушая его ответ.
– Лео, где Адам? – перекрикивая музыку, спрашивает Эмма. Лео двигается в такт музыке и пальцем указывает на барную стойку. Эмма вновь берет меня за руку, и мы пробираемся сквозь толпу к тому месту, куда он указал. Я останавливаю ее на полпути и с улыбкой начинаю двигаться в такт музыке.
– Давай, Эмма. Двигай булками!
Эмма начинает смеяться и танцевать. Она двигается неуверенно, скованно, то и дело бросает взгляды в стороны, чтобы убедиться, что никто на нее не смотрит.
– Так дело не пойдет, – кричу я, – танцуй так, словно тебя никто не видит.
– Для этого мне нужен коктейль, – со смехом заявляет она, – найдем Адама и купим выпивку. – Я нехотя киваю. Мы пробираемся к барной стойке. Адам действительно стоит там с группой парней и что-то громко им рассказывает. Толпа смеется, а я смотрю на него. На нем белая рубашка, рукава закатаны до локтя. На запястье кожаный браслет, в руке красный стаканчик. Движения расслабленные, улыбка освещает лицо, волосы, как всегда, падают на лоб, и он убирает их назад. Он выглядит таким свободным. Адам словно чувствует мой настойчивый взгляд. Резко поворачивает голову, и его глаза смотрят прямо в мои. Карие, теплые, сейчас они выглядят совсем черными. Взгляд пронзительный, глубокий. Мне хочется спросить: «Ты же помнишь? Помнишь, как мы танцевали, прижавших друг к другу? Помнишь, как я лизнула дорожку пота на твоей шее и как ты замер от моей смелости? Помнишь, как твои руки были на моем теле, а мои на твоем?» Его взгляд словно спрашивает то же самое у меня. Его челюсть напрягается, рука со стаканчиком сжимается.
– Вот ты где! – восклицает Эмма и разрушает возникший между нами немой диалог. – Закажи и нам выпить! Два виски с колой, ты же будешь, Лили?
Я молча киваю, решаю еще немного выпить. Бармен сразу же замечает Адама и наливает нам напитки.
– Cheers! – кричит Эмма и поднимает свой стаканчик. Кто-то из группы ее поддерживает, и вскоре все смыкают стаканчики, громко крича и смеясь.
Я делаю глоток холодной жидкости и ухожу на танцпол. Есть в клубах один большой плюс. Ты отключаешь голову и полностью отдаешься ритму и музыке. Я поднимаю руки, двигаю бедрами, качаю головой. Меня несет. Желание расслабиться и отпустить все, что сжимает мне грудь, становится практически невыносимым. Я допиваю содержимое стаканчика. Ко мне подтягивается веселая Полин и с улыбкой ловит мой ритм.
– Давай, Лили! Так держать! – кричит она и обнимает меня. – У нас есть все шансы стать звездами вечера!
– Я полна сюрпризов? – с усмешкой спрашиваю я.
– Немного, но мне это нравится!
Она берет меня за руку и кружит, я смеюсь. К ней со спины подходит симпатичный парень и ловит ее за талию.
– Это тот самый брат, – успевает шепнуть она до того, как он потянул ее к себе.
Я же чувствую на себе пристальный взгляд Адама и делаю вид, что не замечаю его. Танцы продолжаются. Я попадаю в толпу незнакомых мне девчонок. Ищу глазами Эмму, она о чем-то разговаривает с Полем на диванчике. Смотрю, как яркие огоньки играют на танцполе, попадая на мое платье. Свет переливается на пайетках. Мне становится жарко, я приподнимаю волосы и перекладываю их на бок. Ощущаю его приближение. Затем чувствую его крепкую грудь, ударяюсь об нее спиной и замираю. Как я узнала, что это он. Сама не понимаю. Я просто чувствую Адама. Он проводит пальцем по моей руке. Медленно. Не спеша. Вокруг все прыгают, что-то громко выкрикивают и смеются. Мы стоим среди этой толпы и каждой клеточкой своего тела я чувствую его прикосновения. Он аккуратно проводит пальцем по открытой части моей шеи, переходя на ключицу. Я закрываю глаза, и дыхание становится тяжелым. Это неправильно, просто неправильно. С этими мыслями я срываюсь с места и быстро ухожу как можно дальше от него. Он следует за мной. Я ныряю в толпу и расталкиваю людей, чтобы пройти. Замечаю Полин, она звонко смеется и лезет на барную стойку. Эта девочка точно знает, как развлекаться. Чувствую дыхание Адама прямо над собой и возобновляю побег. Из колонок доносится «Not afraid anymore» Halsey, неизвестный мне ремикс, дерзкий голос и танцевальные ритмы разносятся по клубу, увлекая в плен всех танцующих. Я выхожу в коридор, и Адам ловит меня за руку, притягивает к себе.
– Куда спешишь? – хрипло шепчет он мне на ухо.
– Подальше от тебя, – честно отвечаю я. Он наклоняется ближе, сердце стучит в ушах. Он проводит носом вдоль моей скулы, вдыхая запах, от этого жеста, такого интимного, у меня начинает кружиться голова. Я запускаю пальцы в его волосы. Мечтала об этом с тех пор, как увидела его. Они такие мягкие, такие приятные. Он смотрит мне в глаза с сосредоточенным выражением лица. Его губы сжаты в тонкую линию. Мне так интересно, он все такой же приятный на вкус? Такой же манящий? Такой же пьянящий? Взгляд падает на его шею, вены набухли. Я кладу ладонь и провожу по ней пальцем, чувствую влажность его кожи, как сильно он напряжен. Я приподнимаю подбородок:
– Нервничаешь, Адам?
Он опускает руку, ведет вдоль моей спины и аккуратно, но с силой обхватывает бедро.
– Нервничаешь, Лили? – отвечает он вопросом на вопрос, и я откидываю голову. Так приятно в темноте касаться его. Так приятно не иметь расстояния между нами. Так приятно ощущать его прикосновения. Я встаю на носочки и целую его. В жизни бывают неконтролируемые желания. Когда разум кричит: «Ни в коем случае», а сердце в ответ: «Да пошел ты!» Я целую его. Адам сразу же отвечает на поцелуй. Он прижимает меня к стенке и приподнимает над полом. Я обнимаю его за шею и притягиваю ближе. Его рука у меня на подбородке, он целует меня с силой, очень жадно. Я глажу его по спине. Пробираюсь рукой под рубашку и пробегаю пальцами по твердым мышцам. Чувствую, как он напрягается и слегка прикусывает мою губу. Я ловлю его язык и переплетаю со своим. Он все такой же вкусный. Я целую его подбородок, щетина покалывает мою кожу, я перехожу на шею. Его руки в моих волосах, он притягивает мою голову для очередного поцелуя. Глубокого, жадного, неистового. Его руки на моем теле, его прикосновения повсюду. И, возможно, мы бы целовались так очень долго, но неожиданно толпа из пяти человек врывается с шумом в коридор, и мы замираем. Осознание содеянного накрывает меня. Ведь тут, где-то рядом, Эмма. Она могла бы нас увидеть. Адам понимает меня без слов.