Тем временем Венька вытягивал из кузова шланг-кишку, ведь надо было как-то показать свою бурную деятельность.
Митяй и Вася тихонько выскользнули из кабины и быстрым шагом направились к особняку. Охранник лишь проводил их равнодушным взглядом, но вдруг… Вероятно, ощутил какую-то смутную тревогу… Он требовательно окликнул ребят и, не получив ответа, хотел было броситься им наперерез, но не успел сделать и шага, как оказался на земле: Александр просто подставил ему ножку, легонько подтолкнув в спину.
Венька бросил шланг и, оседлав японца, коротко двинул ему кулаком в нос. Двинул несильно, но с тем расчетом, чтобы вырубить верзилу как минимум на несколько минут. Затем запустил руку под полу пиджака, нащупал рукоять пистолета.
– Вот теперь поговорим с ними по-человечески… – и, к смутному неудовольствию Турецкого, передернул затвор.
По ту сторону дверей, за конторским столиком, восседал еще один охранник. Увидев перед собой четверых мужчин в респираторах, он почтительно улыбнулся и подвинул на край столика телефонный аппарат, вполне разумно полагая, что золотарям срочно понадобилось связаться с базой. И действительно, что им еще делать в доме?
Венька приставил к его лбу ствол.
Японец удивленно выпучил глаза и медленно поднял руки, продолжая при этом улыбаться, но уже не почтительно, а глуповато. Вася обыскал его и обнаружил два револьвера – один в кобуре под мышкой, другой был пристегнут к щиколотке. Кроме того, под стулом скромно лежал израильский автомат «узи».
Теперь все были вооружены.
Охранник всем своим видом показывал: делайте что хотите, только не причиняйте мне вреда. И скорей всего, он остался доволен тем, что его только оглушили, ударив ребром ладони по затылку.
– Веня, Дима, прикрывайте нас, – скомандовал Александр, и они с Васей двинулись по длинному коридору, держа перед собой в вытянутых руках револьверы.
Но как-то уж слишком тихо было в этом огромном доме. Ни единого звука, ни голоса, лишь половицы скрипят под ногами да собственное дыхание клокочет в груди…
Нет, не верилось, что к капитану «Луча», к такой ценной персоне, приставили всего лишь двоих, да и те не оказали никакого сопротивления. Лопухи какие-то, а не агенты разведки… Неужели и японцы разучились работать? Это же дилетантизм, это же более чем непрофессионально… Нет, не может быть…
Но на самом деле все было именно так. Ребята прочесали первый этаж, заглянув в каждую комнату, в каждый закоулок. Пусто… На втором этаже их ждала та же картина.
Они следили за особняком с ночи. Никто не входил внутрь и не покидал его. Однако Игорь Степанович Немой исчез… Лишь в шкафу покачивались голые вешалки, которые, несомненно, могли принадлежать только ему: вряд ли хотя бы один японец похвастается таким размахом плеч.
– Пожалуй, Кирюха был прав… – Александр сорвал с лица респиратор. – Тут должен быть подземный ход. Спускаемся, попробуем отыскать люк.
– Не надо ничего искать. – Митяй стоял у вертикальной лестницы, которая вела на крышу.
Ребята мигом взлетели по ней и замерли…
Капитан танкера лежал, беспомощно раскинув руки и нелепо запрокинув голову. Лежал в луже бурой запекшейся крови. На его шее зияла широкая черная рана.
– Не понимаю…– прошептал Кирюха.– Почему здесь?.. Почему так?..
– Попробуй пойми этих япошек, – процедил сквозь зубы Козлов. – Звери, мать их… Звери…
Вася присел на корточки возле трупа. И вдруг прошептал испуганно:
– Так то ж мои часы… Это мои часы… Я их из тысячи узнаю… – Он расстегнул браслет, – снял его с окоченевшего запястья. – Точно, они, ридненьки… И царапина на циферблате.
– Ерунда, – недоверчиво проговорил Веня. – Сам подумай, как они к нему попали?
– Вот именно… – Гладий осторожно прикоснулся ладонью к обескровленной щеке покойного.
– Да ты же их Бабухину отдал! – вспомнил Митяй.
Вася кончиками пальцев оттянул кожу, и та, поддавшись с неимоверной легкостью, буквально слетела с черепа, обнажив изуродованное жутким предсмертным оскалом лицо. Настоящее лицо…
– Это маска! – закричал Митяй. – Бабухин! Они убили Бабухина! Что за дела, ребята?!
– Отставить разговоры, – сдавленно произнес Турецкий.– Уходим, пока не поздно.
Они пулей вылетели из особняка. Венька первым выбежал за ворота, сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Через мгновение к нему подкатила «тоёта».
– Ну что? – встревоженно спросил Кирюха, уступая руль Васе и перебираясь на заднее сиденье.
– Они сделали из нас клоунов… – ответил Александр, с трудом переводя дыхание. – И мы были весь вечер на манеже…
Глава седьмаяНЕЧЕСТНО
Из тихого квартала выскочили на широченную улицу. Все это молча, напряженно, в голове у всех вертелся один огромный вопрос – ответа не было.
Вася от этой нервотрепки чуть снова не перепутал полосы движения.
И в этот момент неизвестно откуда вынырнувший полицейский автомобиль упрямо повис на хвосте. Прикрепленный к его крыше громкоговоритель что-то требовательно голосил на японском.
– Это за нами! – Кирюха уже задыхался от злости. – Черт побери, они знали! Их предупредили заранее!
Александр еще не мог поверить, что все кончилось так быстро..
– Спокойно, это не по наши души. – Турецкий смотрел в зеркальце заднего вида. – Вася, замедли ход, пропусти его.
– Нет, гони вперед! – заверещал Козлов, хватая Гладия за плечи. – Это подстава! Подстава!!!
– Это всего лишь патруль, – успокоил его Александр. – Я еще не понимаю, что происходит, но, если бы кто-то сейчас хотел вас нейтрализовать, здесь были бы танки. Вася, делай, что я тебе велел.
Гладий сбросил скорость и, освобождая дорогу полицейским, свернул в крайний левый ряд.
Патрульная машина поравнялась с «тоётой», некоторое время ехала рядом, а затем начала настойчиво притирать ее к бордюру. Водитель в защитном шлеме, растопырив пальцы, помахивал рукой. Его напарник не переставал что-то кричать в мегафон.
– Кажись, они хотят, шобы мы остановились… – по лбу Василия прокатилась струйка пота.
– Легче бабахнуть по ним из всех стволов. – Козлов передернул затвор пистолета. – Нас пятеро, а их двое.
– Отставить! – строго приказал Турецкий. – Нет, не может быть… Что-то не так…
– Жду команды, – прохрипел Гладий.
– Вперед, отрывайся! – решился наконец Александр.
Гладий кивнул, повернулся к окну и показал полицейским жестами, мол, уговорили, сдаюсь, а сам в ту же секунду до упора вдавил педаль газа. «Тоёта» будто обрадовалась тому, что ей позволили показать все, на что она была способна, полетев с такой скоростью, что ребят вжало в сиденья.
– С картой сверьтесь! – Василий ворочал рулем вправо-влево, ловко лавируя в плотном автомобильном потоке. – Я не знаю, куда еду!
Не прошло и минуты, а преследовали так поотстали, что их уже не было видно. Но и продвигаться вперед становилось все сложней и сложней. Это был самый центр Токио, его деловая часть. Машины закупорили узкие дороги, как тромбы кровяные сосуды…
– Мы на кольце, – Сотников уставился в карту. – Точно, на кольце…
– Как выехать на трассу? – Гладий пытался обогнать неповоротливого развозчика кока-колы, но тот не желал уступать стратегически важное пространство. – Сейчас затрут со всех сторон!..
– Так-так-так… Примерно через сто метров будет поворот, дорога прямая, ведет на север. – Веня обвел затравленным взглядом своих товарищей. – Север нас устраивает?
– Да куда угодно, лишь бы подальше от этого проклятого города!
Василий дождался, пока слева появится хоть какой-нибудь просвет, затем крутанул баранку, и «тоёта», взгромоздившись на высокий бордюрный камень, покатила по тротуару.
– Ты уверен?– полюбопытствовал Кирюха.– На сколько я понимаю, у них это не принято…
Василий не отпускал ладони с клаксона.
Прохожие, совершенно не привыкшие к подобным лихачествам, реагировали на этот сигнал опасности по-разному. Кто-то шарахался от васильковой «тоёты» как черт от ладана, а кто-то попросту терялся и не мог сдвинуться с места.
– Уйди, косоглазый! – Козлов высунулся по пояс в окошко. – Чего вылупился? Да-да, я тебе говорю, Брюс Ли хренов! Жить надоело? Ну-ка быстро отвалил!
– Мить, они все равно не понимают… – заметил Кирюха.
– Их проблемы. Окажутся под колесами – поздно будет. Бабуля, бери своего внучка под мышку и костыляй отседова, пока жива!..
И все же продвигаться по тротуару было гораздо быстрей, нежели по дороге. Правда, довольно-таки неприятными препятствиями выглядели десятки лотков с одеждой, обувью, парфюмерией и всевозможными дарами моря, выставленных у дверей магазинов, но Василий, скрежеща зубами от напряжения, умудрялся проноситься мимо них на расстоянии каких-то миллиметров.
Наконец они добрались до заветного перекрестка. Пока законопослушные водители дожидались переключения светофора, Гладий съехал с тротуара и в гордом одиночестве пустил «тоёту» по пустой трассе, игнорируя жесты полицейского, который просто обалдел от такой наглости.
Теперь надо было гнать вперед, никуда не сворачивая, до тех пор, покуда в баке не кончится бензин.
– Нам нужен был правый поворот! – вдруг встрепенулся Сотников. – Правый! А ты куда прешь?
– Впервые слышу! – зарычал в ответ Василий. – Ты сказал «левый»!
– Да правый же!
– Мишка сказал «первый», – хмуро пробормотал Турецкий. – О направлении речь вообще не шла…
– А это шо, не первый? – кричал Гладий. – Это и был первый!
– Но нам нужен правый! – Сотников тыкал пальцем в карту. – Ты хоть знаешь, где север, а где юг?
– Понятия не имею!
– То-то и оно! Тупица!
– Заткнись, жидюга! Дай сюда! – Козлов выхватил из его рук карту.
– Как ты меня назвал? – зло сузил глаза Веня. – Повтори, фашистская рожа!
– Хватит! – заорал на них Александр. – Прекратите немедленно!
Навстречу им неслась полицейская машина, и тоже что-то громко кричал мегафон.
– Сворачивай! – заорал Митяй.