, которые затем, переработанные, вывозились на поя в качестве удобрений. Город был очень умно спланирован.
Ведя свой кар по пустынной гулкой служебной дороге, Кэлхаун лишь один раз увидел другой кар - высоко вверху, на паутинном мостике между двумя башнями. Наверняка, никто из пассажиров этого кара не наблюдал за серыми невзрачными нитями служебных магистралей внизу.
Вся операция по проникновению в город была в самом деле крайне проста. Кэлхаун затормозил у высокого здания. Выйдя из машины, он открыл ворота, вернулся в машину, въехал в другое пещероподобное пространство внутри крытой стоянки в полуподвальном уровне здания, затем снова затворил ворота. Он был в центре города, и его присутствие все еще оставалось тайной. Было примерно три часа, возможно, немного больше.
Он поднялся по ступенькам новенькой лестницы, вышел в секцию, которой должна была пользоваться широкая публика. Здесь помещения были украшены сверкающими стеклянными стенами, менявшими узор, по мере того, как посетитель проходил мимо по коридору. Был и лифт, но Кэлхаун даже не попытался воспользоваться ни одним из них. Он повел Мургатройда вверх по спирали аварийном рампы, рассчитанной на случай, когда невозможно будет воспользоваться лифтом. Они поднимались все выше и выше. Кэлхаун отсчитывал этажи.
На пятом этаже появились признаки недавнего пребывания здесь людей, в то время как все остальные этажи были совершенно лишены этих признаков, покрытые слоем многомесячной пыли. Именно здесь находилась лаборатория, где обреченные врачи отчаянно пытались выяснить причину чумы и создать против нее средство. Кэлхаун увидел подносы с пробирками, созданных ими культур, теперь высохших и мертвых. Кто-то перевернул стул, наверное, во время обыска лаборатории захватчиками, искавших случайно уцелевших жителей города, которые могли здесь спрятаться.
Он нашел кладовую. Мургатройд ярко блестевшими глазами наблюдал, как Кэлхаун роется на полках…
- Смотри, Мургатройд,- разговаривал с ним тем временем Кэлхаун,- вот это все люди использовали, чтобы лечить друг друга. Любой яд может стать лекарством, если правильно его применять. Вот наборы спор потогенных организмов, они тоже имеют специальное предназначение. А вот современные синтетические лекарства - но происходят они от ядов, найденных когда-то на кончиках стрел у дикарей. Большое подспорье в медицине. А вот апестетики - тоже яды. Именно они-то мне и нужны.
Он начал, скрипя сердце, выбирать нужный препарат. Декостретил, полисульфит. Одни - помеченный как огнеопасное и вредное вещество. Второй - с максимально допустимой дозой применения на этикетке и с названиями нейтрализующих действие средств. Кэлхаун отобрал нужное ему количество флаконов. Мургатройд протянул вперед лапку. скольку Кэлхаун что-то нес, ему тоже хотелось идти с грузом.
Они спустились по спиральной рампе. Снаружи уже тем временем начался закат. Кэлхаун снова отправился на поиски в нижние здания. Наконец, он отыскал то, что ему было нужно - вихревой пистолет для маляров, посылающий «дымовые кольца» на стену или другой объект, который нужно было покрасить. Варьировать кольцо покрытия можно было от нескольких дюймов до трех футов.
Кэлхаун вымыл пистолет. Он вымыл его самым тщательный образом. Потом наполнил резервуар декстретилом, принесенным из лаборатории. Пустые флаконы он спрятал подальше от посторонних глаз случайного посетителя этих пустынных этажей.
- Этот фокус,- заметил он, снова поднимая вихревой пистолет,- был использован против одного ненормального, который носил в кармане бомбу - защиту от воображаемых убийц. Бомба могла уничтожить всех людей в радиусе четверти мили, и с этим ненормальным нужно было обращаться крайне осторожно.
Он похлопал себя по карманам и кивнул.
- А теперь - идем на охоту. С громадным автомайдером, заряженным декстретилом. У меня хватит полпульсульфата, чтобы сделать инъекции всякому, кого нам удастся сбить с копыт. Не слишком эффективно, а? Но если бы я пользовался бы бластером, то ничего бы не вышло вообще.
Он выглянул в окно, на вечернее небо. Сумерки уже почти перешли в ночь. Кэлхаун вернулся к воротам, ведущим на служебную дорогу. Выйдя наружу, он аккуратно затворил их за собой. Пешком, обращаясь к своим фотокартам, он начал искать путь к посадочной решетке. Именно там должен был размещаться центр координации действий захватчиков, или что-то в этом роде.
Было уже совсем темно, когда он начал карабкаться по служебной лестнице другого здания, в которое проник через подвал, это была центральная станция связи города. Именно здесь захватчики должны были, сконцентрировать управление операцией экстерминации - уничтожения уцелевшего пока населения Мариса-3. Распределительный пункт коммуникатора должен был показать им, в каких именно помещениях зданий города работали визифоны. Когда появлялся сигнал, убийцы засекали номер, направление и отправляли туда несколько человек, чтобы они истребили там всех присутствующих.
Даже после первой ночи истребления в городе оставались, наверное, отдельно уцелевшие, понятия не имевшие о том, что уже произошло. И на смертоносной страже должен был кто-то оставаться, на случай, если умирающий попытается вызвать кого-нибудь из знакомых, чтобы утешиться хотя бы звуком голоса еще живого человека.
У пульта в самом деле имелся дежурный. Кэлхаун увидел освещенною комнату. Держа краскораспылитель наготове, он очень тихо двигался вперед. Мургатройд бесшумно ступал позади.
Усамой двери в комнату Кэлхаун приготовил свое необычное оружие к действию. И вошел в комнату.
На стуле перед безжизненным пультом дремал человек. Когда Кэлхаун вошел, он потянулся и зевнул. Потом повернулся. Кэлхаун выстрелил в него вихревыми кольцами распыленного лекарства. Кольца состояли из вращающихся в вихревом движении частиц декстретила, средства для наркоза выделенного из этил хлорида примерно двести лет назад и до сих пор непревзойденного по своим качествам. Первое его достоинство - малейшее количество вещества в воздухе заставляло дыхательные мышцы судорожно сокращаться, втягивая в легкие дополнительные порции воздуха. Второе - подобно древнему эти л хлориду, это был самый сильный и быстродействующий анестетик из всех известных.
Человек у пульта увидел Кэлхауна. Ноздри его уловили запах декстретила. Рот его широко открылся, он глотнул воздух.
И упал без сознания.
Кэлхаун терпеливо подождал, пока наркотик рассеется. У декстретиловых паров имелось уникальное свойство при комнатной температуре его пары быстро поднимались в воздух. Кэлхаун тут же, как только декстретил освободил ему путь, двинулся к лежавшему на полу преступнику, приготовив иньектор полисульфата. Он склонился над лежавшим в обмороке убийцей. Но коснулся того лишь иглой иньектора.
Потом, повернувшись, он покинул комнату, Мургатройд маршировал позади.
Уже в коридоре Кэлхаун сказал:
- Между нами коллегами говоря, мне этого делать не следовало, наверное, но я имею дело с опасностью для здоровья населения планеты - чумой. Иногда приходится вдобавок к стандартным мерам использовать и психологию. Я считаю, что здесь мы имеем дело с таким случаем. Во всяком случае, отсутствие на посту этого человека должны заметить раньше, чем любого другого. Чем большинства других, скажем точнее. У него есть функции, и если он перестанет их выполнять, то это заметят очень быстро.
- Чин?- с деловитым видом спросил Мургатройд.
- Нет,- сказал Кэлхаун.- Он не умрет. Он нам не подложит подобной свиньи.
Снаружи стояла ночь. Когда Кэлхаун вышел наружу - внутри комнаты с распределительным пунктом связи он ни к чему не прикасался, чтобы не вызывать подозрений - ночь наступила уже полностью. Ярко сияли звезды, но пустые улицы и проспекты города были темны. Казалось, в воздухе города повисла бесформенная угроза. Когда Кэлхаун вышел на улицу, Мургатройд, ненавидевший темноту, протянул пушистую лапку и взял Кэлхауна за руку, для уверенности.
Кэлхаун двигался молча, а шаги Мургатройда были совершенно бесшумны. Но город, в котором никогда не жили люди, вызывал ужасающее ощущение. Спящие города имеют в себе нечто призрачное, потустороннее, странное, даже, если их улицы освещены. Покинутый до невозможного пустынен, если все его жители ушли куда-то или погибли. Но город, в котором никогда еще не жили, который лежит под открытым небом, потому что жители так и не пришли, чтобы его занять - этот город вызывает самые неприятные ощущения. В нем есть что-то безумное. Он похож на труп, который мог бы жить, но так и не получил души, и теперь ждет чего-то ужасного, демонического, что войдет в него и видимость жизни - слишком ужасной, чтобы пытаться ее вообразить.
Захватчики, нет сомнений, тоже чувствовали эту неуловимую атмосферу опасности. Очень скоро появилось тому доказательство. Кэлхаун услышал какой-то пьяный шум на улице. Он осторожно последовал за источником шума. Очень скоро обнаружил это место - одиноко освещенное окно на первом этаже в доме на длинной улице, с обеих сторон окруженное тянущимися к небу фигурами небоскребов. Отвесные стены были абсолютно темны. И узкая полоска звездного неба над головой казалась бесконечно далекой. Сама улица была погружена в темноту, была пуста, и лишь отзвуки эха шума, вырывающегося из-за освещенного окна, наполнял ее мертвым подобием звука. Никаких естественных звуков вообще не было, стены зданий отрезали любые звуки, которые могла принести с собой ночная жизнь природы Мариса-3. Эта мертвая, заглушенная, бормочущая тишина была оглушительнее любого грома, грозя разорвать барабанные перепонки.
Если бы не пьяное пение. Эти люди бы были все вместе, в тесной комнатке, которую они очень ярко осветили, чтобы придать ей иллюзию жизни. Со всех сторон их окружала неподвижность и молчание, поэтому они создавали иллюзию веселости, разжигая собственную жизнерадостность многими бутылками спиртного. При достаточном количестве можно было поверить. Но звук был до жалкого крошечной светлой нитью в мрачном потоке ночного молчания города. Снаружи, где замерли, прислушиваясь, Мургатройд и Кэлхаун, звук пьяных голосов нес какую-то горькую иронию.