Ананьев распрощался с рыбаками. Люда должна была на «Колумбе» вернуться на Лебединый остров.
Вскоре после того, как «Пенай» отчалил от пристани, «Колумб» тоже вышел в море. Шхуна возвращалась назад, держась берега. Горячо припекало солнце, но море смягчало жару. Люда и Марк сидели на палубе и дружески общались, рассказывая друг другу всевозможные подробности собственной жизни и расспрашивая — Марк о большом городе, где жила Люда, а девушка о жизни на Лебедином острове и рыбачьих успехах «Колумба».
6. АГЕНТ № 22
Вечером, когда электрический свет залил городские улицы, мимо витрин ювелирных магазинов медленным шагом шёл сухощавый высокий человек лет тридцати пяти. На нём хорошо сидел элегантный серый костюм, к которому подходила такого же цвета шляпа, а на чёрном галстуке сиял фальшивый, — это было видно по размеру, — бриллиант. Легко ступали ноги в лаковых туфлях. Левая рука держала грубую трость, будто лёгкий стек.
С видом знатока прохожий останавливался перед витринами и рассматривал выставленные там драгоценности, будто пытаясь определить их стоимость. Время от времени он нетерпеливо поглядывал на ручные часы. Когда стрелки показывали без двадцати десять, мужчина свернул в ближайший переулок и вышел на соседнюю улицу, также залитую электрическим светом, но без витрин, без магазинов и в общем достаточно пустынную в сравнении с только что описанной, хотя полицейских здесь наблюдалось гораздо больше.
Мужчина с тростью обошёл почти кругом большой семиэтажный дом, поднялся по ступенькам к парадной двери и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, мужчина вошёл в неё, одновременно вытаскивая из кармана жилета листок бумаги. Жандарм внимательно изучил пропуск и разрешил пройти дальше. Высокий, пройдя мимо нескольких часовых, зашёл в большую комнату, где застал только двоих людей. Один из них был секретарь, а другой, по-видимому, принадлежал к кругу редких, но регулярных посетителей этой комнаты.
Комната была приёмной перед деловым кабинетом начальника тайно-разведывательной службы.
— Мне назначено на десять, — сказал высокий.
Секретарь глянул на часы, стрелки показывали без двух минут десять.
— Подождите несколько минут. Шеф уже спрашивал о вас.
Ждать пришлось недолго. В пять минут одиннадцатого секретарь вышел из двери кабинета и сказал:
— Номер двадцать два, зайдите к начальнику.
«Номер 22» вошёл. Это был деловой кабинет. За стеной находился другой, парадный кабинет с другой приёмной, другим секретарём, комфортабельно обставленный для немногочисленных официальных приёмов. В нём же принимали незасекреченных сотрудников. Основная же, главная деятельность начальника происходила в деловом кабинете.
«Номер 22» вошёл в кабинет без шляпы и, вытянув руки по швам, неподвижно остановился возле двери.
— Подойдите ближе и садитесь, — произнёс голос вежливо и в то же время повелительно. Этот голос принадлежал начальнику, лысина и очки которого блестели в тени зелёного абажура. Освещение комнаты нарочно было устроено так, чтобы посетитель был полностью освещён, а тот, кто принимал, прятал своё лицо и выражение глаз в тени абажура.
— Ваш отпуск сегодня закончился, — сказал начальник. — Вам, талантливый молодой человек, везёт. Сегодня вы получите ответственное и интересное задание, его получил, было, агент «номер 214», с которым вы работали в прошлом году, но он при пересечении границы… убит.
Начальник следил за впечатлением, произведенным этим сообщением. Но ничего не изменилось на лице подчинённого. Разве что почти незаметно дёрнулись ресницы над глазами.
— Вам придётся перебраться в Россию. Русский язык вы знаете, вы ведь почти десять лет жили там, а потом окончили здесь русскую гимназию. Правда, в России вы были впоследствии только дважды как турист, но пробыли достаточно долгое время. В последний раз, кажется, в позапрошлом году, вы провели там четыре месяца.
— Да.
— Прежде всего, я ознакомлю вас с делом, которое интересует нашу службу. Из одной советской газеты мы узнали, что профессор геохимии Ананьев нашёл на небольшом Лебедином острове значительный запас торианитового песка. Вам надлежит перед отъездом несколько дней уделить геологической литературе и получить специальную консультацию. Вкратце значение торианитового песка я могу вам объяснить: из него можно добывать много гелия — значительно больше, чем из монацитового песка, а вы, должно быть, знаете историю монацитового песка. Перед войной немецкие пароходы, которые шли в Бразилию с грузами, должны были возвращаться назад порожняком. Для балласта они грузили в свои трюмы монацитовый песок и выгружали его в своих портах. Когда началась война, грозные великаны дирижабли часто гибли от маленького зажигательного шара, потому что достаточно было одной искры, чтобы взорвался водород, которым наполняли оболочку дирижабля… Вы знаете, что вскоре немецкие дирижабли удивили врагов. В дирижабли попадали снаряды, но воздушные корабли не взрывались, а спокойно летели дальше. Почему так? Потому что их оболочки наполняли уже не водородом, а гелием, добытым из монацитовых песков. А гелий не загорается. Ну, а теперь наши химики выяснили, что гелий имеет значение в военном деле не только для наполнения дирижаблей. К сожалению, за границей знают, что на наших подводных лодках последнего поколения устанавливают новые двигатели, которые работают с помощью взрывов гремучего газа, который добывается непосредственно разложением воды на кислород и водород с помощью электролиза. Эти двигатели дают возможность намного уменьшить вес подводных лодок и увеличить скорость их хода и время пребывания под водой. Лодки с такими двигателями втрое сильнее лодок, которые передвигаются под водой с помощью электроаккумуляторов, а над водой — обычными дизелями. Значит, за границей кое-что об этом знают, но не знают конструкции двигателей и того, что для сжигания в них гремучего газа нужен гелий. Больше о значении гелия я ничего не скажу. Техника этого дела — тайна. Когда Советская Россия будет иметь значительное количество собственного гелия… как вы знаете, до сих пор гелием владеют только Соединённые Штаты и за границу его почти не продают…
То есть, когда у большевиков будет много гелия, они, во-первых, будут наполнять им свои дирижабли, а во-вторых, у нас нет никаких гарантий, что они не догадаются использовать гелий так, как используем его мы. Наконец, следует сказать, что, хотя гелий в торианите содержится в значительном количестве, инжекторы, тем не менее, до сих пор не решили технологическую проблему — как его добывать из торианита заводским способом. Если бы эту проблему решили у нас, то, возможно, мы смогли бы организовать добычу гелия из торианитового песка, небольшое количество которого встречается на островах Индийского океана. В советской газете, в той самой заметке, вкратце упоминается, что профессор Ананьев эту проблему почти решил. Кстати, возьмите эту заметку.
Начальник подал агенту газетную вырезку и, пока тот читал её, задумчиво рассматривал длинные ногти на своих пальцах.
— Итак, слушайте дальше. Нам нужно, чтобы смелый человек проник в Россию. Там следует осторожно связаться с нашим постоянным уполномоченным при посольстве, познакомиться с профессором Ананьевым, посетить Лебединый остров и обязательно сорвать добычу торианитового песка. А самое главное — достать у Ананьева его проект добычи гелия и уничтожить автора проекта. Ясно?
— Да. Каким способом я должен пересечь границу?
— Получите американский паспорт. В России наш уполномоченный выдаст вам фальшивый советский паспорт. Подробный план своего путешествия предоставите мне завтра. Послезавтра выедете. Желаю успеха. Всего наилучшего.
Начальник поднялся с кресла. Агент тоже встал, вытянул руки по швам и поклонился.
— До свиданья, господин начальник.
Дверь кабинета закрылась за агентом.
7. СОРЕВНОВАНИЕ
«Колумб» прибыл очередным рейсом в Соколиный. Марк сразу же побежал искать Люду, поскольку привёз ей письмо от отца. Письмо передал капитан парохода «Пенай», который заходил в Лузаны. Юнга нашёл девушку на пляже в обществе рыбацких детей и подростков. Некоторые из них поджаривали на солнце свои уже с самой весны чёрные тела, другие не вылезали из воды, плавая разными стилями и поднимая столбы брызг. Среди детей, игравших в песке, Марк увидел брата Гришку. Сестра часто забирала малого в Соколиный выселок. Здесь у Гришки было много друзей и подружек.
Мальчик радостными возгласами приветствовал брата и позвал посмотреть на узор, сложенный им из морских камешков и ракушек. Марк пообещал сделать это позже, а пока что пошёл к перевёрнутому старому каику, где сидела в купальном костюме спиной к солнцу Люда. Когда он окликнул её, девушка быстро обернулась, глаза её приветливо блеснули, она протянула Марку руку. Получив письмо, Люда радостно вскочила на ноги, разрывая конверт. Она вытащила оттуда исписанный лист бумаги и газетную вырезку, быстренько прочитала.
— Папа застал профессора Китаева. Они сделали анализ песка… Папины ожидания полностью оправдались… Даже более того — профессор Китаев вполне согласен с методом добычи гелия, который предложил папа. Он возвращается следующим рейсом для тщательного обследования торианитовых россыпей, а профессор Китаев срочно едет в Москву и там поднимет вопрос об организации промысла на Лебедином острове!
Новости эти были приятны Марку не меньше, чем Люде. Они разговорились о том, как на месте Соколиного выселка вырастет новый город, в бухте построят большой порт, железнодорожные пути пройдут по острову и по ним пойдут вагончики с песком, а они должны позаботиться о том, чтобы насадить здесь большой парк и сохранить маленький заповедничек целинной земли с чащами, лисами и птичьим населением. Потом девушка позвала Марка купаться.
— У нас сейчас будут проходить соревнования по плаванью, — сказала она, показывая на группу подростков, обступивших их.
Юнга заявил, что тоже хочет принять участие в соревнованиях. Кроме него и Люды плыли ещё пятеро мальчиков и трое девочек возрастом от двенадцати до пятнадцати лет. Все они выросли на берегу моря, плескались в воде с ранней весны до поздней осени, и хотя не разбирались в разных стилях и никогда не слышали таких слов, как «брасс», «кроль», «оверарм», «треджен», тем не менее, превосходно и быстро плавали по-лягушачьи, по-собачьи, на высоту, в вертикальном положении, на спине. Этими же способами плавал и Марк, но гораздо более умело. Он справедливо считал себя лучшим пловцом на острове. Он не знал, как плавает Люда, но полагал, что очень хорошо. Марк решил плыть медленно, дать другим опередить себя, а потом эффектно выйти вперёд.