Первый оправился и вскинул кулак.
Удар пришелся в цель.
Уайетт обдумывал то, что услышал от Карбонель.
«Магеллан».
– Похоже, место хорошее, – сказала она. – Дэниелс его любит. Возможно, его партия после будущего года удержит Белый дом. Превосходное место для работающей женщины вроде меня.
– Только сейчас его возглавляет Стефани Нелл.
Уайетт обратил внимание, что они едут в сторону Таймс-сквер, по направлению к его отелю, о местонахождении которого он ни разу не говорил Андреа Карбонель.
– Боюсь, для Стефани наступило трудное время, – сказала она. – Несколько дней назад ее похитило Содружество.
Теперь стало ясно, почему его послание электронной почтой Малоуну в Копенгаген так легко сработало. Он открыл электронный почтовый ящик на имя Стефани Нелл. Ничего неожиданного со стороны Малоуна не последовало. Оперативники регулярно использовали обычных поставщиков электронной почты, поскольку те не привлекали внимания, ничего не сообщали об отправителе и превосходно смешивались с миллионами других. Если б Малоун не клюнул на это сообщение или связался бы с Нелл иным образом, Уайетт выждал бы другой момент, чтобы вернуть свой долг. К счастью, этого не случилось.
Однако его разбирало любопытство.
– Содружество помогает тебе найти новую работу?
– Собирается помочь.
– А что им от тебя нужно?
Карбонель положила папку ему на колени.
– Здесь все объясняется.
И стала рассказывать ему о каперах, каперских свидетельствах от Джорджа Вашингтона, покушении на Эндрю Джексона и неразгаданном шифре Томаса Джефферсона.
– Друг Джефферсона, – говорила она, – Роберт Паттерсон, профессор математики, изобрел шифр, который называл превосходным. Джефферсон увлекался шифрами. Он так любил Паттерсона, что, будучи президентом, передал этот шифр послу во Франции для официального использования. К сожалению, сведений о ключе к нему нет. Сына Паттерсона, тоже Роберта, Эндрю Джексон назначил директором Монетного двора США. Видимо, таким образом Джексон узнал об этом шифре. Логично предположить, что сын знал о том, что Старый Гикори был большим поклонником Томаса Джефферсона.
Она показала Уайетту рукописную страницу с одиннадцатью рядами букв, очевидно, взятых наобум.
– Большинство из людей не знают, – продолжала она, – что до восемьсот тридцать четвертого года существовало всего несколько протоколов конгресса. Существующие содержались в отдельных журналах Палаты представителей и сената. В восемьсот тридцать шестом году Джексон поручил издать «Дебаты и труды в конгрессе Соединенных Штатов», на составление их ушло двадцать лет. Чтобы создать официальную хронику, пользовались журналами, газетными сообщениями, расспросами очевидцев, всем и всеми, что и кого могли найти. Главным образом это были сведения из вторых рук, но они превратились в «Анналы Конгресса», теперь это официальная хроника.
Она объяснила, что нигде в «Анналах» нет упоминания о каперских свидетельствах, выданных Хейлу, Болтону, Когберну и Суркофу. Собственно говоря, из журналов палаты представителей и сената вырваны два листа с сообщениями о сессиях Конгресса в семьсот девяносто третьем году.
– Джексон вырвал эти листы и спрятал их, – говорила Карбонель, – а местонахождение зашифровал шифром Джефферсона. И шифр защищал это укрытие… – Она сделала паузу. – Кончилось это несколько часов назад.
Уайетт увидел впереди на Бродвее свой отель.
– Несколько месяцев назад мы наняли специалиста, – продолжала Карбонель. – Чрезвычайно умного человека, полагавшего, что сможет его раскрыть. Содружество делало попытки, но все, кого они нанимали, не добились успеха. Наш человек живет в южной части Мэриленда. Он знаком с частью компьютерных программ, которые мы использовали на Ближнем Востоке для декодирования. Тебе нужно поехать к нему и взять у него расшифровку.
– Нельзя передать ее электронной почтой или с курьером?
Карбонель покачала головой.
– Это связано с большим риском. Кроме того, есть одна сложность.
Уайетт понял намек.
– Об этом еще кто-то знает?
– К сожалению. Те двое, кого ты сейчас отправил в больницу, а также Белый дом.
– А откуда это известно тебе?
– Я им сообщила.
Глава 23
ВВС-1
Малоун ждал ответа на свои вопросы – кто связался со мной два дня назад и кто оставил записку, – но не получил. Вместо этого Эдвин Дэвис протянул ему лист бумаги с одиннадцатью строками бессвязного набора букв, написанных тем же рукописным шрифтом, что и в письме Эндрю Джексона Абнеру Хейлу.
– Это джефферсоновский шифр, – сказал Дэвис. – Содружество пытается найти к нему ключ с восемьсот тридцать пятого года. Специалисты говорят, что это не простая замена, где вместо одной буквы алфавита нужно подставлять другую. Это перестановка, где буквы помещены в определенном порядке. Чтобы найти их последовательность, нужно знать ключ. Возможностей здесь около ста тысяч.
Малоун вгляделся в буквы и знаки.
СТОЛЕБИР
КЛОРАСТУПОЖРОГ
УТОЛЕПТР:
ЕФКДМРУ
УСРФКСФАΔ
ИРОИТ:
РСБНОЕПКΦ
ОЛКГСОИТ
СТВГОБРОНДТΧ
КОРСНОАБ
ОЛБДШСАЕПΘ
– Очевидно, кто-то расшифровал его, – сказал Малоун. – Иначе как Джексон составил сообщение?
– Ему повезло, – сказал Дэниелс, – назначить сына составителя этого шифра директором Монетного двора США. Очевидно, папа раскрыл секрет шифра своему мальчику, а тот, в свою очередь, раскрыл его Джексону. Но Джексон умер в восемьсот сорок пятом году, а сын составителя в восемьсот пятьдесят четвертом. Оба унесли секрет с собой в могилу.
– Думаете, вас пыталось убить Содружество? – спросила Дэниелса Кассиопея.
– Не знаю.
Но Малоун больше беспокоился о Стефани.
– Нельзя же сидеть сложа руки.
– Я и не собираюсь, – сказал Дэниелс.
– В вашем распоряжении тысячи агентов. Используйте их.
– Как сказал тебе президент, – заговорил Дэвис, – это не так просто. ЦРУ и несколько других разведагентств хотят осуждения Содружества. НРА хочет спасти его. К тому же в будущем финансовом году мы собираемся ликвидировать НРА и еще около пятидесяти агентств.
– Карбонель знает об этом? – спросил Малоун.
– Знает, – ответил президент.
– И привлечение внимания к Содружеству только обостряет проблему, – объяснил Дэвис. – Они с удовольствием устроят публичный спектакль. Даже, возможно, спровоцируют нас на него.
Дэниелс покачал головой.
– Коттон, это нужно сделать без шума. Можешь мне поверить. Наши разведчики похожи на петухов, которых я однажды видел на ферме. Дерутся друг с другом и выясняют, кто самый важный. В конце концов, они истощают свои силы и становятся ни на что не способны.
У Малоуна был личный опыт участия в территориальных войнах, что стало одной из причин его досрочной отставки.
– Большие мальчики решили привлечь Содружество к суду, – сказал Дэниелс. – Что меня вполне устраивает. Мне без разницы. Но если мы начнем открыто вмешиваться в их старания, это станет нашей войной. Тогда на нас свалятся новые проблемы, в том числе и те, которые я терпеть не могу. Юридические. – Президент покачал головой. – Нам это нужно делать без шума.
Малоун был совершенно не согласен с этим.
– К черту ЦРУ и НРА. Давайте я займусь Содружеством.
– С какой целью? – спросила Кассиопея.
– У тебя есть лучшее предложение? Стефани нуждается в нашей помощи. Мы ничего не можем поделать.
– Мы даже не знаем, у них ли Стефани, – сказала Кассиопея. – Похоже, лучше заняться этой Карбонель.
Его друг оказался в беде. Малоун был разочарован и зол, как на прошлое Рождество в Париже, когда в опасности был еще один друг. Тогда он опоздал на две минуты, о чем жалел до сих пор.
На сей раз этого не произойдет. Ни за что.
Дэниелс указал на лист.
– У нас есть козырь. Шифр был разгадан несколько часов назад.
Это откровение заставило Малоуна и Кассиопею забыть обо всем остальном.
– Специалист, нанятый НРА, расшифровал его, используя секретные компьютеры и удачные догадки.
– Откуда вы знаете? – спросил Малоун.
– Мне сообщила Карбонель.
Еще кое-что стало ясно.
– Она сообщает вам сведения. Служит и вашим, и нашим. Пытается выглядеть полезной.
– Меня раздражает, что Карбонель думает, будто я слишком глуп и не вижу ее насквозь, – сказал Дэниелс.
– Карбонель известно, что Стефани интересовалась ей? – спросила Кассиопея.
– Не знаю, – ответил Дэниелс отрывисто. – Надеюсь, что нет. Это могло бы привести к серьезным неприятностям.
«А то и к смерти», – подумал Малоун. Работа разведки – штука опасная. Ставки высоки, смерть обычное дело.
Значит, первым делом нужно искать Стефани.
– Президентские документы, о которых я рассказывал, лежат в Национальном архиве, – произнес Дэниелс. – Как я говорил, доступ к ним могут получить всего несколько человек. В том числе глава разведывательного агентства.
– Фамилия Карбонель была в журнале регистрации? – спросил Малоун.
Дэвис кивнул.
– Она наняла специалиста разгадать шифр.
– Она напоминает мне, – заговорил Дэниелс, – одного из тех петухов. Маленькую тощую птицу, которая наблюдает за всеми боями со стороны, надеясь оказаться победительницей просто потому, что единственная стоит на ногах. – Президент замялся. – Это я послал туда Стефани. Моя вина, что она исчезла. Коттон, тут я не могу использовать никого, кроме тебя. Мне нужен ты.
Малоун обратил внимание, что Кассиопея смотрит на телеэкраны при выключенном звуке. Три станции передавали видеозапись попытки убийства снова и снова.
– Если у нас есть ключ к шифру, – сказал Дэвис, – значит, есть то, что нужно и Содружеству, и Карбонель. Это дает нам возможность вести переговоры.
Потом сообразил.
– Карбонель сообщила об этом вам, чтобы вы получили ключ. Она хочет этого.