Однако кое-какие меры предосторожности были приняты.
Порох, ядра и куски железа были сложены у восьми установленных пушек. Одеяла были намочены и развешены у погреба боеприпасов на случай пожара. Пистолеты и сабли лежали возле боевых постов. По заведенному порядку. На всякий случай. Но они не осмелятся напасть на него, говорил Черная Борода.
Атака началась на рассвете.
У Мэйнарда было трехкратное превосходство в людях. Но из-за нетерпения и жажды скорее добиться успеха шлюпы Мэйнарда попали на мель. Черная Борода мог легко уйти на север, но он не был трусом. Вместо этого он выпил кружку рома и крикнул через разделяющую их воду:
– Будь я проклят, если пощажу тебя или приму от тебя пощаду!
Мэйнард прокричал в ответ:
– Я не жду от тебя пощады, и ты не жди от меня!
Оба знали, что это будет смертельный бой.
Черная Борода навел свои восемь пушек на два шлюпа и открыл огонь. Один из них больше не мог продолжать движение, другой оказался сильно поврежден. Но «Эдвенчер» тоже оказался на мели. Видя затруднительное положение противника, Мэйнард приказал разбить все бочки с водой, а балласт выбросить за борт. Потом словно по воле Провидения с моря подул сильный бриз, снял его шлюп с песчаной отмели и погнал прямо на «Эдвенчер».
Мэйнард приказал всем своим людям спуститься в подпалубные помещения и приготовить пистолеты и сабли для ближнего боя. Сам он спустился вместе с ними с палубы, а у руля поставил мичмана. Идея заключалась в том, чтобы спровоцировать противника идти на абордаж.
Черная Борода велел своим людям подготовить абордажные крючья и оружие. Кроме того, он пустил в ход собственное изобретение. Бутылки, заполненные порохом, дробью, кусками железа и свинца, воспламеняемые вставленными в середину фитилями. Последующие поколения назовут их ручными гранатами. Он использовал их, чтобы сеять панику и смятение.
Бутылки попали в шлюп Мэйнарда и окутали палубу густым дымом. Но поскольку большинство людей находилось внизу, воздействие их оказалось незначительным. Видя, что матросов на борту мало, Черная Борода крикнул:
– Они все сбились на носу, кроме троих-четверых! Сближайся бортами со шлюпом и руби их в куски!
Корабли соприкоснулись. Абордажные крючья застучали о фальшборт.
Черная Борода первым перешел на шлюп.
Десять человек последовали за ним.
Раздались выстрелы.
Мэйнард тщательно рассчитал свой ответ, выждал, пока почти все люди противника окажутся на борту, потом позволил своей команде выскочить из трюма.
Началось замешательство.
Внезапность сработала.
Черная Борода сразу все понял и собрал своих людей. Начался рукопашный бой. Кровь заливала палубу. Мэйнард увидел противника напротив себя и прицелился из пистолета. Черная Борода сделал то же самое. Пират промахнулся, но лейтенант попал в цель.
Однако пуля не остановила пирата.
Они стали сражаться абордажными саблями.
Клинок Мэйнарда сломался от сильного удара. Он выбросил эфес и отступил назад, чтобы взвести курок другого пистолета. Черная Борода шагнул вперед для завершающего удара, но когда взмахнул саблей, другой моряк полоснул его по горлу.
Из шеи хлынула кровь.
Державшиеся в стороне британцы увидели его уязвимость и бросились вперед.
Эдвард Тич встретил смерть.
Пять огнестрельных ран. Двадцать колотых и резаных.
Мэйнард приказал отрубить ему голову и повесить на бушприте своего шлюпа. Труп бросили в море. Легенда утверждает, что обезглавленное тело перед тем, как пойти ко дну, вызывающе проплыло несколько раз вокруг корабля.
Малоун прекратил чтение.
Он пытался отвлечься от создавшегося положения, читая в Интернете о пиратах. Эту тему он всегда находил увлекательной, и судьба Черной Бороды завладела его вниманием.
Череп пирата несколько лет висел на столбе у западного берега реки Хэмптон в Виргинии. Это место до сих пор называют Апогеем Черной Бороды. В конце концов кто-то сделал из черепа чашу для пунша и пил из нее в одной из таверн Уильямсберга. Чашу увеличили серебряной обшивкой, но со временем она пропала. Малоун подумал, имеет ли Содружество отношение ко всему этому. В конце концов, решил он, Хейл не случайно назвал свой шлюп «Эдвенчер».
Малоун взглянул на часы. До приземления оставалось меньше часа.
Он сделал ошибку, читая о пиратах. Это лишь растревожило его еще больше. Несмотря на всю связанную с ними романтику, пираты были злобными, жестокими. Человеческая жизнь ничего не значила для них. Их целью были доход и выживание, причин полагать, что современные цели отличаются от прежних, не было. Это были отчаянные люди, столкнувшиеся с отчаянным положением. Единственное, что их интересовало – успех, а те, кто мог при этом пострадать, пиратов не волновали.
Малоун в какой-то степени чувствовал себя Робертом Мэйнардом, отправляющимся сражаться с Черной Бородой.
Тогда на карту было поставлено многое, теперь тоже.
– Что ты наделала? – прошептал он, думая о Кассиопее.
Нокс менял позицию, оставаясь на первом ярусе над землей. Он держался у внешней стены, используя груду камней как прикрытие. В наружной стене повсюду тянулись зияющие отверстия, открывающие вид на освещенную луной бухту. От сильного ветра у него трескались губы, но, по крайней мере, ветер уносил почти всю птичью вонь. Нокс прислушивался к разговору Карбонель с Уайеттом и старался найти более выгодное место, откуда было удобнее наблюдать за их противостоянием. Может, если повезет, он сможет убрать их обоих?
– Нокс.
Он замер. Уайетт обращался к нему.
– Я знаю, где спрятаны эти два листа.
Сообщение. Громкое и ясное. Если думаешь убить меня, передумай.
– Будь разумным, – крикнул Уайетт.
Нокс понял, что имелось в виду.
У нас есть общий враг. Давай с ним разделаемся. Как думаешь, почему я позволил тебе завладеть пистолетом?
Хорошо. С этим он согласен.
Пока что.
Хейл подошел к камере, где находились три женщины. Волосы Кэйзер были спутанными, одежда мокрой, но у нее было еще кое-что – красота, приходящая с возрастом и опытом, по которой он будет тосковать.
И по ее особой одежде.
– Значит, прилетела выяснить, на что ты способна? Найти мисс Нелл?
– Прилетела, чтобы исправить свой просчет.
– Восхитительно. Но очень глупо.
Он прислушался к тому, что происходит снаружи, и остался доволен тем, что ветер и дождь начали затихать. Может быть, шторм пошел на убыль. Однако ближайшая проблема была более срочной.
Хейл посмотрел на незнакомую женщину.
Стройная, элегантная, с темными волосами и смуглой кожей. Настоящая красавица. И бесстрашная. Она напомнила ему об Андреа Карбонель, что было некстати.
– Кто ты? – спросил он.
– Кассиопея Витт.
– Ты была их освободительницей?
– Одной из многих.
Хейл понял, что она имела в виду.
– Все кончено, – сказала ему Стефани Нелл. – Твоя песенка спета.
– Ты так думаешь?
Хейл полез в карман и достал сотовый телефон, который его люди забрали у Витт. Интересная штука. Там не обнаружилось ни регистраций, ни контактов, ни сохраненных номеров. Очевидно, телефон предназначался для связи с единственным номером. Хейл предположил, что такими аппаратами пользуется разведсообщество.
Поэтому Витт оказывалась в числе врагов.
Он уже предположил, что другие были посланы отвлечь его внимание, пока она освобождает Нелл.
И этот план едва не сработал.
– Работаешь на НРА? – спросил он.
– Я работаю на себя.
Хейл оценил ее ответ и решил, что его начальное суждение было верным. Без принуждения эта женщина ничего ему не скажет.
– Ты только что видела, что я делаю, когда отказываются отвечать на мои вопросы.
– Я ответила на ваш вопрос, – сказала Витт.
– Но у меня есть еще один. Гораздо более важный. – Он показал телефон. – Перед кем ты отчитываешься?
Витт промолчала.
– Я знаю, что Андреа Карбонель ждет вестей от тебя. Скажи ей, что Стефани Нелл здесь нет. Что ты потерпела неудачу.
– Вы ничем не заставите меня это сделать.
Хейл понял, что это правда. Он уже составил мнение о Кассиопее Витт и решил, что она готова рисковать. Если она сказала правду и за ее успехами следят другие, то не получив от нее сообщения, они начнут действовать. Ей нужно только держаться до тех пор, пока не пройдет достаточно времени.
– Я не собираюсь ничего делать с тобой, – объяснил он.
И указал на Кэйзер.
– Я намерен проделать это с ней.
Глава 78
Новая Шотландия
Уайетт надеялся, что Нокс понял его предостережение. Ему требовалось провести без помехи несколько минут с Карбонель. Потом он и Нокс смогут вести игру между собой. И поведут, так как он сомневался, что Нокс просто уйдет, раз понял, что шансы теперь стали равными. Нашел Нокс эти два тела? Возможно. Но если нет, ему нет смысла предполагать, что в форте есть еще кто-то, кроме них троих.
Уайетт, бесшумно ступая, спустился на нижний ярус, очки ночного видения помогали ему в темноте. Нашел основание лестницы, затем дверной проем, ведущий во внутренний двор, где ждала Карбонель.
Взглянул на часы.
Прошло почти три часа с тех пор, как он и Малоун находились в подземелье. Каждые шесть часов. Таким был ритм – между отливом и приливом.
– Я здесь, Андреа, – сказал он.
– Я знаю.
Оба продолжали прятаться.
– Ты солгала мне, – сказал он.
– Ожидал, что я этого не сделаю?
– Не знаешь, когда прекратить это, так?
Он услышал ее смешок.
– Оставь, Джонатан. Ты не новичок. Ты кое-что повидал. Знаешь, как ведется эта игра.
Уайетт знал. В разведке двуличие являлось образом жизни. Но эта женщина вышла за пределы нормы. Она его использовала. Ни больше ни меньше. Ее задача не представляла для него интереса. Он был просто средством для достижения цели. И хотя она платила ему хорошие деньги, это не давало ей права поступать с ним, как вздумается. К тому же она прилетела сюда убить его, не дать воспользоваться ее деньгами.