Усилием воли он заставил себя немного остыть, в то время как женщина за кадром продолжала:
– Надеюсь, ФБР поймает этого Шифра.
Ему нравилось новое имя. Шифр. Тайна. Он продолжит оставлять загадки, приглашая весь мир сыграть в игру. По его правилам. На его собственном поле.
Картинка снова задергалась.
– Хватит толкаться! – шикнула женщина.
Шифр провел пальцем по временной шкале ролика, чтобы перейти к самому главному.
– …на конверте написано «Воительнице», – объявил писклявый голос. – Похоже, это письмо для той леди из ФБР.
В кадре появилась женская рука с желтоватыми от никотина ногтями и отцепила от мусорного бака конверт вместе с куском серебристого скотча.
Шифр снова ускорил видео – женщина раздражающе долго пыталась открыть конверт одной рукой, демонстрируя свои старания зрителям. Вокруг, похоже, не обращали на нее внимания. Наконец она извлекла из конверта почтовую карточку и громко прочитала:
– «Цейтнот! Соберись! Даю тебе сорок восемь часов».
Женщину снова толкнули, она запнулась, однако послание не выронила.
Под надписью шли числа: «76, 50, 86, 74, 22, 18, 16, 13, 94, 105, 5, 76».
Как вам такое, сопляки из Эм-ай-ти?
Видеоролик продолжался. Один из зевак наконец заметил, чем занята женщина. Высокий тощий парень, на вид лет двадцати с небольшим, поддел ее локтем:
– Что там у вас?
– Это было приклеено к урне. – Она отдернула руку с посланием. – Думаю, очередная загадка от Шифра.
– Ага, конечно, – парень усмехнулся. – И что там написано? Профессор Плам[27] убил кого-то в кабинете свинцовой трубой?
– Можешь не верить, болван, но это и правда похоже на шифр!
– Дайте взглянуть, – парень протянул руку.
– Нет уж, это я нашла конверт! – Женщина отступила назад.
– А ну дайте сюда! – Оппонент шагнул ближе, и его красная футболка заполнила весь экран.
Послышались ругательства, возня.
– Есть! – Парень отпрыгнул назад, сжимая в руке потрепанную карточку.
– Я сообщу в полицию!
Вслед за угрозой на него посыпались бранные слова касаемо умственного развития и права называться мужчиной.
– Если записка не поддельная, то это вас арестуют за то, что забрали важную улику!
– А тебя не заберут, умник? На ней же полно твоих отпечатков!
Парень приосанился.
– Я просто хочу передать записку в надлежащие руки.
– В чем дело? – В кадре появился коп.
Шифр повернул мобильник, чтобы в экране не отражалось заходящее солнце, и усмехнулся, глядя, как остолопы на видео наперебой обвиняют друг друга в порче улики. Он и не надеялся на такой цирк!
Внезапно в машину постучали. Шифр вздрогнул от неожиданности. Резко повернув голову, он заметил полицейского с фонариком.
Пришлось опустить стекло.
– Ночью парк закрывается, приятель.
Не возразить ли, что солнце еще не село? Или притвориться больным? А может, застрелить копа на месте? Столько вариантов!
Хриплый голос полицейского навел его на мрачные мысли. Резкий обвиняющий тон, едва заметная щетина на подбородке, грудь колесом, копна темных волос – Шифр словно перенесся на двадцать пять лет назад…
Ему было одиннадцать, когда к нему в комнату ворвался отец, застукав сына с постыдным журналом.
– Хорошо, что ты уже спустил штаны, – прорычал старик, вытаскивая ремень. – Сейчас на твоей заднице живого места не будет!
С тех пор дверь в детскую исчезла. А еще Шифр научился вести себя осторожнее. Перепады отцовского настроения приводили к непредсказуемым, а порой и опасным последствиям. Мальчику поневоле пришлось приспосабливаться. Он научился считывать чужие эмоции и быстро адаптироваться к новым условиям.
Вот и сейчас, сидя в машине, Шифр прикинул, о чем говорят поза и жесты копа, и быстро принял решение. Изобразив рассеянный взгляд и безвольно отвисшую челюсть, он притворился безобидным дурачком.
– Простите, не уследил за временем.
– Ваши права и документы на машину, – монотонно, будто робот, произнес полицейский.
Шифр вытащил нужные бумажки из клапана на солнцезащитном козырьке автомобиля.
– Держите, сэр.
Он решил, что будет неплохо добавить «сэр». Весьма уважительно.
Коп осветил фонариком документы, а затем направил луч в салон автомобиля, внимательно осмотрев каждый уголок.
– До Шарлотсвилла еще ехать и ехать, мистер Стивенсон, – заметил полицейский.
Шифр прищурился от бьющего в глаза света.
– К утру доберусь.
– Не поддавайтесь дорожному гипнозу[28].
– Чему-чему?
Коп устало вздохнул.
– Это значит: не засните за рулем, мистер Стивенсон!
– А-а…
Полицейский ушел, качая головой.
Шифр был готов к такому повороту, однако все равно негодовал, что из-за придурка-копа лишился прекрасной машины и фальшивой личности.
Он швырнул недоеденный бургер на пассажирское сиденье и включил заднюю передачу, уже обдумывая дальнейшие действия. Видео с Рыбацкого причала набрало больше просмотров, чем он представлял в самых смелых мечтах. Это происходило наяву. Все хотели подключиться к игре, разгадывать загадки, приобщиться к его миру.
Дурачки из Эм-ай-ти уже, наверное, прогоняли новый код через разные алгоритмы и обдумывали комбинации. Но так они далеко не продвинутся. Отгадают лишь то, что он позволит им отгадать. Затем потребуется совсем иной подход. Самодовольные идиоты скоро поймут, с кем связались.
Глава 15
Сан-Франциско, Ньюхолл-стрит, дом 1, офис главного судмедэксперта
Нина подошла к столу в форме буквы «Г», на котором лежал труп худенькой девушки – безмолвное напоминание о зверствах Шифра. Тело шестнадцатилетней Оливии Бёрч, ярко освещенное хирургическими лампами, покоилось на металлической столешнице. Имя убитой выяснил детектив Ральф Колтон из полиции Сан-Франциско. Он встал у стола справа от Нины, а Уэйд, пристально на нее взглянув, – слева.
– Может, вам лучше выйти? – спросил профайлер, заметив, что Нина дрожит.
Она, конечно, не призналась, что при виде мертвой девушки вспомнила, как сама когда-то лежала на холодном металле.
– Здесь зябко. – Нина демонстративно потерла ладони друг о друга и пресекла дальнейшие вопросы натужной шуткой: – Холодно, как в морге.
Их привели в секционную, когда вскрытие уже началось, о чем Уэйд сообщил Нине с нескрываемой досадой. Он хотел бы присутствовать с самого начала, однако процедуру ускорили из-за срочности расследования. И хотя Колтон ввел новоприбывших в курс дела, Уэйд все равно сердился. Особенно его огорчал тот факт, что три круглых ожога на спине у жертвы пришлось изучать на экране мобильника.
– Боюсь, с температурой в помещении ничего не поделать, – обратился к Нине доктор Дональд Фонг – помощник судмедэксперта.
Доктор был низеньким и коренастым; черные волосы убраны под медицинскую шапочку – белоснежную, под стать халату. Его рот и нос скрывала хирургическая маска, а темные глаза сверкали из-за прозрачного пластикового щитка, прикрывавшего лицо сверху донизу.
– Все в порядке, не волнуйтесь. – Нина уже пожалела, что притворилась озябшей.
Фонг коротко кивнул ей и перешел к делу.
– Я читал отчет об аутопсии девушки из Вашингтона. У новой жертвы мы не нашли никаких посланий ни на теле, ни внутри.
– А в животе смотрели? – уточнил Уэйд. – Может, она проглотила записку?
– Желудок пуст, – Фонг развел руками. – Она вообще довольно долго ничего не ела.
– Такова жизнь бездомных, – вздохнул Колтон. – Патрульный, опознавший жертву, периодически встречал ее на улице. Каждый раз он передавал ее в службу опеки, но девушка снова убегала.
Нина переглянулась с Уэйдом. Вот и нашлась связь между убитыми.
– Все жертвы Шифра – девушки-подростки, не жившие с биологическими родителями, – подытожил профайлер. – Он ищет овец, отбившихся от стада. Слабых девочек, которых некому защитить.
«Вот какой меня считает Уэйд, – подумала Нина. – Поэтому и не хотел, чтобы меня приняли в ФБР».
Она решила перевести обсуждение в другое русло:
– Родителям Оливии уже сообщили?
Колтон помотал головой.
– Пока мы вышли только на бабушку в Окленде. Где родители, она не знает, но я уверен, что скоро они сами объявятся, учитывая шумиху в прессе.
– Глядите, – Фонг махнул рукой в нитриловой перчатке. – Похоже, этот зуб был сколот совсем недавно.
Надавив ногой на педаль гидравлического подъемника, доктор поднял столешницу на несколько дюймов, чтобы улучшить обзор. Затем он шире раскрыл убитой рот при помощи блестящих металлических распорок и указал на зазубренный край одного из резцов.
– Убийца ее ударил? – предположил Колтон.
Фонг помотал головой.
– На внутренней поверхности верхней губы повреждений нет. Значит, часть зуба откололи каким-то инструментом.
Внезапно Нину осенила догадка.
– Можно вас на пару слов? – обратилась она к Уэйду.
Тот вопросительно взглянул на нее и, не проронив ни слова, вышел из комнаты.
Как только за ними закрылась дверь, Нина вполголоса затараторила:
– Шифр использовал какую-то штуку, чтобы открыть мне рот! Вроде ножниц, но без лезвий. Он раздвинул мне челюсти, зафиксировал их, а затем протолкнул в рот кляп.
Очередная деталь, затерявшаяся в расселинах памяти, всплыла на поверхность благодаря случайному озарению. Стального стола, юной девушки на нем и блестящего инструмента в руках медика оказалось достаточно, чтобы всколыхнуть в подсознании забытый момент. Сколько еще кусочков мозаики таилось во тьме?
– Кто использует такие инструменты?
– Стоматологи. – Уэйд задумчиво почесал подбородок. – Или отоларингологи. – Заметив на лице у Нины недоумение, он пояснил: – «Ухо-горло-нос».
– И, конечно, судмедэксперты и патологоанатомы, – подхватила Нина. – Нам нужен медик, но это может быть и медбрат, и ветеринар.