– Что ж, – разочарованно вздохнул Бакстон, – по крайней мере, у нас есть его генетический профиль.
– И не только, – снова заговорил Фаннинг. – Пару минут назад мне позвонили из отдела по работе с уликами. Изучив собранные образцы, они захотели узнать, не нашлось ли каких-то зацепок в связи с ДНК. Ведь они обнаружили нечто… мягко говоря, неожиданное.
– И что же они нашли? – заинтересовался Бакстон.
– Эммелин Бейкер – глава отдела – просит вас позвонить ей прямо сейчас. Она хотела бы рассказать обо всем лично.
Поблагодарив Фаннинга, Бакстон завершил звонок. Пока он листал список контактов в поисках нужного номера, Нина обдумывала услышанное. Совпадений по ДНК не нашлось, зато криминалисты, похоже, обнаружили перспективную улику…
Из телефонного динамика раздался женский голос:
– Это Эммелин Бейкер.
Представившись, Бакстон сразу перешел к делу:
– Насколько я понял, у вас есть сведения по бостонскому нападению?
– Да, и очень важные. Я хотела сообщить вам как можно скорее.
Коллеги обменялись взволнованными взглядами. Отдел по работе с уликами располагал обширным собранием образцов – человеческих волос, шерсти животных, тканей, дерева и других материалов, – чтобы сопоставлять с уликами, найденными на месте преступления. Интересно, где именно обнаружили важную зацепку?
– Есть совпадение с каким-то образцом? – напряженно спросил Бакстон.
Устремив взгляд на телефон, Нина отчаянно надеялась услышать, что в деле произошел прорыв.
– Агент Геррера укусила подозреваемого за руку, вырвав из перчатки маленький клочок ткани. Наши сотрудники подобрали его с тротуара – потерпевшая указала, куда именно его выплюнула. Как выяснилось, материал был изготовлен на той же фабрике, что и образец из нашего фонда.
– Вы проверили, есть ли в базе убийств другие совпадения с указанным образцом? – тут же спросил Бакстон.
– Есть, – не колеблясь, ответила Бейкер.
– И сколько же дел потенциально связаны с нашим?
Выдержав долгую паузу, она ответила:
– Тридцать шесть.
Глава 24
Когда коллеги в полной мере осознали услышанное, радость на их лицах уступила место смятению.
– Тридцать шесть убийств? – первой нарушила молчание Нина.
– А этот образец из вашей базы случайно не связан с производителем бойцовской одежды «Опасная зона»?
– Связан, – подтвердила Бейкер. – Это запатентованная технология, которую больше никто не использовал. Она – как отпечаток пальца.
– Не может быть! – переглянувшись с Уэйдом, воскликнул Кент.
Нина непонимающе смотрела то на одного, то на другого. Вроде новость обнадеживающая – что же их беспокоит?
Бакстон не отрываясь глядел на телефон.
– А среди дел, связанных с этим образцом, есть убийство Меган Саммерс?
Нина впервые услышала это имя еще до поступления на службу в ФБР – когда патрулировала улицы. В те дни все копы Вашингтона и окрестностей мечтали поймать так называемого Маньяка с окружной дороги[42]. Когда убийства прекратились, вся столица, казалось, вздохнула с облегчением. Нина попыталась понять, к чему ведут коллеги, но не смогла: в мозаике не хватало деталей.
– Да, – отвлек ее от размышлений голос Эммелин Бейкер. – Мы хотим перепроверить все, что связано с недавними убийствами в Вашингтоне и Сан-Франциско. Теперь, когда мы знаем, какую именно иголку искать в стоге сена, возможно, обнаружим уже знакомый материал. Впрочем, не буду заранее обнадеживать: в обоих случаях имеется сильное перекрестное загрязнение.
– А что насчет бостонской жертвы? – спросил Бакстон.
– У нее на шее микроскопические частицы той же ткани. Похоже, на этот раз убийца не успел тщательно вымыть труп, прежде чем от него избавиться.
– Держите меня в курсе, – попросил Бакстон. – Как только подготовите отчет – присылайте. Спасибо, что сразу нам сообщили. – Закончив разговор, шеф обратился к команде: – Как думаете, это может быть простым совпадением?
– Что именно? – вырвалось у Нины.
– Что два серийных убийцы с похожим мотивом и действующие примерно в одно время носят перчатки одной и той же маленькой фирмы, производившей одежду для бойцов ММА[43], – ответил Кент хриплым от волнения голосом.
– Если только они подельники, – сказал Уэйд. – Порой серийные убийцы орудуют сообща. – Он взлохматил пальцами волосы. – Но в случае с Шифром все указывает на маньяка-одиночку. Лично я уверен на все сто.
– Я тоже в этом не сомневался, – заметил Кент, – пока не позвонила Эммелин Бейкер.
– Наверное, я чего-то не понимаю, – сказала Нина. – Можете ввести меня в курс дела?
– Что вам известно о Маньяке с окружной дороги? – спросил Бакстон.
Нина вспомнила, как напугал горожан беспощадный убийца, охотившийся на молоденьких девушек.
– Его разыскивали, когда я работала в полиции округа Фэрфакс. Поскольку маньяк орудовал не только в Вашингтоне, но и в двух других штатах – Мэриленде и Вирджинии, – мы не догадывались, что случаи взаимосвязаны, пока программа-помощник по розыску опасных преступников не выявила закономерности.
Нина не стала упоминать, что в жертвы убийца выбирал только тех девушек, судьба которых мало кого волновала.
– За шесть-семь лет он совершил порядка двадцати убийств, прежде чем полиция связала ниточки воедино и его персоной заинтересовалась пресса. Когда он убил еще десять, началась настоящая паника.
– Помните, чем все закончилось?
– Маньяк с окружной дороги покончил с собой, – ответила Нина. – Его труп нашли рядом с телом последней жертвы, которую звали…
Нина взглянула на побледневшего Уэйда, и тот закончил за нее:
– Чандра Браун.
Они долго глядели друг на друга. Нина пыталась понять, о чем думает коллега. Дело Чандры Браун почти на год выбило его из колеи. Теперь-то понятно, почему Бакстон заговорил о совпадениях.
– Если это не пара преступников со схожим почерком, – обратилась Нина к шефу, – то остается одно из двух: либо у Маньяка с окружной дороги был подельник, либо труп принадлежал постороннему мужчине, а настоящий убийца уже два года разгуливает на свободе.
– Есть кое-что еще, – тихо продолжил Бакстон. – Родители Чандры Браун подали в суд на Уэйда и Бюро.
– Помню эту историю. – Брек нахмурила рыжеватые брови. – Работники службы опеки забрали Чандру от родителей и устроили в приемную семью, потому что родные отец с матерью избивали девочку и плохо о ней заботились. За семь лет они ни разу ей не позвонили, не спросили, как ей живется.
– Зато когда дочь умерла, сразу выскочили, как чертики из табакерки, – фыркнул Бакстон. – Их адвокат обвинил органы опеки и всех, кто там работает. А еще эти мамаша с папашей подали в суд на власти штата за то, что их дочке не обеспечили надлежащий надзор…
– Агенту Уэйду тоже досталось, – добавила Нина.
– Я облажался, – вздохнул профайлер. – Чандра погибла по моей вине. Описание человека, который ее преследовал, не совпадало с приметами убийцы Меган Саммерс, да и сходства в поведении я не нашел. Поэтому решил, что Маньяк с окружной дороги тут ни при чем, и вернул дело в полицию.
Все тактично промолчали, позволив Уэйду собраться с мыслями.
– А потом система дала сбой, – продолжил он бесцветным голосом. – С Чандрой так и не связались. Через два дня ее убили.
– Пресс-конференции с участием адвоката Браунов нанесли удар по репутации Бюро. – Бакстон снял очки и потер нос. – Вот и сейчас… Этот образец ткани может отправить расследование в тартарары. – Не сдержавшись, он добавил крепкое словцо.
– Если так, то я тоже виноват, – признался Кент. – Когда Уэйда временно отстранили, его дела перешли ко мне, в том числе заключение по поводу Маньяка с окружной дороги. Я должен был обнаружить нестыковки!
Значит, Кент временно замещал Уэйда. Когда убили Чандру, Нина еще не работала в ФБР, поэтому не знала, к кому перешло дело после публичного фиаско заслуженного профайлера.
– Нет, – возразил Уэйд. – Дело досталось вам в последний момент. А я занимался им несколько лет. Это я должен был обнаружить проблему, а вместо этого лишился работы. – У него на лбу выступили капельки пота. – Прошу прощения. – Он встал и ушел в хвостовую часть самолета.
– Маньяк с окружной дороги орудовал десять лет, – продолжил Кент, когда старший коллега скрылся за дверью уборной. – И убивал он по-разному: душил, избивал тупым предметом, ломал шею… Впрочем, никогда не использовал огнестрельное оружие или нож – слишком рискованно. Поэтому мы долго не могли подтвердить, что имеем дело с серийным убийцей. Он был очень осторожен – мы ни разу не нашли на месте преступления следы ДНК.
– Как же вы связали случаи друг с другом? – поинтересовалась Нина.
– Благодаря уликам. Наши коллеги обнаружили частички одной и той же уникальной по составу ткани. Возможно, имелись и другие жертвы. Все зависело от того, как добросовестно работали криминалисты.
Пробелы постепенно заполнялись. В то время федералы посвящали копов далеко не во все детали расследования, поэтому о многом Нина услышала впервые.
– А как вы поняли, что ткань уникальна?
– Когда программа выявила первое совпадение, мы направили в полицейские участки запрос на образцы ткани, найденные на местах нераскрытых убийств. Тех, где жертвы – девушки определенного типажа. – Наклонившись к Нине, Кент подчеркнул: – Серийный убийца может изменить свой метод, но не мотив.
– Почему?
– Метод – это то, как именно действует преступник, в данном случае – способ убийства. Он часто меняется с опытом. А мотив – это причина убивать. Глубинное стремление – оно у каждого свое. Я сравнил бы это с зудом, который невозможно унять.
– С зудом?
– Когда мозг посылает сигнал о зуде, этот импульс можно погасить несколькими способами. Почесать участок кожи, пошлепать, ущипнуть. Или даже подождать, пока зуд утихнет. Но, как вы наверняка замечали, если начать чесаться, не так-то просто прекратить. Зуд возникает снова и снова.