ТЫЛКА СТЕКЛЯННАЯ КОПАТЬ НАДО ОСТОРОЖНО
Просто удивительно! Мне удалось это сделать. Я был так горд за себя. Осталось только выписать всю таблицу соответствия символов:
Я выглянул на улицу. Уже вечерело. Сколько же времени я провёл за этим делом? Получается, что весь день. И даже не обедал и не ужинал. Как только я об этом подумал, в животе сразу же заурчало. Но я решил не ходить домой, тем более что дед Трофим наверняка спал. Только набил папе телеграмму:
KOΔ B3ΛOMAH.
Ответ пришёл всё так же быстро:
R 3HAΛ, 4TO TbI HE ΠOΔBEΔEWb. ΛO>|
Я хмыкнул, залез на второй этаж, укутался в одеяло и уснул крепким сном человека, решившего великую проблему.
Глава 6
На следующее утро я проснулся оттого, что дед Трофим стучал своей клюкой по деревянной стене амбара. Потом он зычно крикнул:
– Кирилл, просыпайся! Всё на свете проспишь!
Я выглянул в окно, но никого не увидел. Тогда я нехотя слез и вышел на улицу. На дворе уже ярко светило солнце, пчёлы деловито занимались своим обычным делом. Всё вокруг дышало необычайной свежестью после вчерашнего дождливого дня, и сегодня пчёлы старались наверстать упущенное, а потому яростно носились над пасекой. Жужжание было необыкновенным.
Дед Трофим продолжил:
– Ты не обедал вчера и не ужинал. Что это за безобразие? Почему не пришёл?
Я сказал, что весь день занимался расшифровкой старого папиного послания и просто за этим интересным занятием не заметил, как наступила ночь. Дед Трофим пожал плечами, повернулся и пошёл домой. Потом кинул через плечо:
– Давай-кось умывайся, приводи себя в порядок и приходи йисть. Всё уже готово.
«Йисть»? Я никак не могу привыкнуть к этому странному диалекту.
Я пошёл к умывальнику. Это был кустарно сделанный бак с краном, в который сверху надо было наливать воду. За ночь вода всегда остывала, и с утра процедура была бодрящей. Первое время я пользовался умывальником с большой неохотой: противно было не столько умываться холодной водой, сколько чистить с ней зубы. Но за первую неделю я привык настолько, что сейчас воспринимал это как хороший способ закаливания. Но, правда, это же действительно каменный век!
Через десять минут я пришёл в дом. На терраске в центре стола стоял завтрак. Дед Трофим откуда-то добыл карасей и пожарил их. Я с недоверием смотрел на рыбу, лежащую на сковородке посреди стола. Дед Трофим усмехнулся и пригласил меня отпробовать. Он сказал:
– Твой отец очень любил их ловить. Здесь в округе во всех прудах живёт эта рыба. Это краснопёрый карась, очень вкусный. Ты не хмурься, а попробуй. На сметане жарен.
Но я даже не знал, как к ней притронуться. На сковородке лежали просто пожаренные рыбины, с головой, плавниками, хвостом. Мама никогда не угощала меня таким кушаньем. Из-под её рук рыба выходила в виде кусочков белого мяса, достаточно вкусного. Я с сомнением потянулся вилкой к одной из лежащих наверху рыбин.
Дед Трофим взял одну и переложил ко мне в тарелку. Затем одну положил к себе и сказал мне смотреть внимательно, как он будет с ней разбираться. Первым делом он оторвал плавники и отложил их на край тарелки. Затем прямо пальцами стал собирать мясо с хребтины рыбы. Мясо легко отделялось, и внутри было исключительной белизны. Это меня приободрило. Я всё-таки никогда ещё не ел рыбы, выловленной в болоте или пруду. Потом он показал мне, что внутри рыбы есть скелет, но кости довольно жёсткие, и их есть («йисть») не надо. Мясо с хребта является самой вкусной частью. Такое же мясо находится с нижней стороны рыбы около хвоста. А вот мясо на рёбрах не такое вкусное.
Я попробовал. Да, это действительно оказалось очень вкусно. Не могу сказать, что подобного я не ел никогда, но вкус оказался вполне себе на уровне. Я спросил деда Трофима:
– А лимон есть?
– Да ты что, гурман ли? – ответил дед Трофим и засмеялся: – В парижах бывал?
Я смутился. А, вообще, это папа учил меня есть рыбу с лимонным соком. Но ладно, нет так нет. В итоге я съел не менее пяти рыб. Головы и рёбра я откладывал вместе с плавниками, а вот дед Трофим ел и головы. Он сказал, что у них специфичный вкус, на любителя, и я решил не пробовать. Там на заднем дворе у деда живут коты, я головы лучше им отдам.
После завтрака я спросил:
– Дедушка, мне нужна лопата.
– Зачем это ещё?
– Да, понимаешь. Тут вот я расшифровал письмо, которое мой папа составил много лет назад. Он написал, что закопал послание в бутылке. Я хотел бы его найти и прочитать.
Дед Трофим недоверчиво покосился на меня. Потом спросил:
– Где это он закопал?
– Где-то между нашим домом и соседским. Написано, что ровно посередине между углами.
– А каким соседским домом-то? Справа или слева?
Я призадумался. Действительно, и справа, и слева от нашей избы стояли другие дома. Хм… Видимо, придётся попробовать несколько вариантов. Поэтому я ответил:
– Не знаю. В письме не указано. Написано просто, что между нашим и соседским домом, ровно посередине между углами.
Дед Трофим кивнул и сказал, что лопату он мне даст, но только если я потом всё закопаю и никаких следов не оставлю. Я с жаром согласился.
Он отвёл меня в сарай, который находился посередине пути между домом и моим штабом. В этом сарае было темно и пахло затхлостью. Дед Трофим выдал мне лопату и ушёл в дом, оставив меня со своими делами. Он не показал никакого интереса к моим расследованиям. Но мне было всё равно – главное, чтобы не мешал, а помогал.
Я взял лопату и присел на лавку около сарая (там около каждого строения была лавочка). Надо подумать, как найти точку ровно посередине между домами. Очевидно, что надо измерить расстояние и поделить пополам. Но как измерить расстояние?
Я посмотрел на соседские дома и увидел между ними висящие провода. Это, скорее всего, были провода для телевизионных антенн, но их вид подсказал мне решение. Нужна верёвка, которую можно натянуть между домами, потом измерить её длину и тем самым узнать половину расстояния. Я снова пошёл в дом искать деда Трофима, поскольку верёвки у меня не было.
Дед Трофим валялся на своей кровати. Не знаю, спал он или нет, но когда я вошёл, он резко повернулся и даже испугал меня. Он пристально посмотрел в мою сторону, и я остановился в дверях. Он как будто бы не узнавал меня. Я сказал:
– Дедушка, мне нужна верёвка, которую можно протянуть между домами.
Он показал на лавку около двери и сказал, что в том же самом сарае лежит моток верёвки. Я посмотрел на лавку: на ней лежала связка ключей. Я кивнул, а дед ответил:
– Возьми, сколько надо, и ничего там больше не замай. Потом принеси ключи и положи на то же самое место.
Я снова кивнул. Что такое «не замай», я переспрашивать не стал. Взял ключи и пошёл в сарай. Связка была тяжёлой, на ней было не менее двух десятков разных ключей. Все разные, и ни на одном из них нет никаких указаний, от какого они замка. Хех, придётся подбирать. Я подошёл к сараю и внимательно изучил замок на двери. Это был большой амбарный замок, каких я нигде больше не видел. В него надо было вставлять ключ с круглой трубкой. Таких ключей на связке было не менее половины, так что я тяжело вздохнул. К счастью, подошёл уже второй ключ, и замок открылся на удивление легко. Я оставил связку в замке, чтобы не подбирать заново, и вошёл внутрь. В углу стояла большая бобина капроновой верёвки. Я отмотал два десятка метров на всякий случай, пользуясь в качестве средства измерения длины своим шагом. Для того чтобы отрезать верёвку, пришлось воспользоваться топором, который нашёлся здесь же. Эх, ну почему я не могу собраться и подготовить всё сразу? Ведь как просто взять с собой нож…
Я положил топор на место, где он и лежал, смотал отрезанную верёвку в клубок и закрыл сарай. Потом я отнёс ключи назад в дом и положил на лавку. Дед Трофим лежал, как и раньше. Я не стал его беспокоить, поэтому пошёл на улицу и принялся размышлять, с какого дома начать и как измерить половину расстояния между углами.
Решил начать с той стороны, где вся земля заросла травой. Мне показалось резонным, что скрыть древний клад надо там, где копать будет тяжелее. Ситуация осложнялась тем, что добраться до угла соседского дома было сложно – там стоял забор чужого палисадника, а мне очень надо было туда пробраться. Но на что не пойдёшь ради нужного дела. Я перелез через забор и добрался до угла дома. Угол представлял собой квадратную выемку, которая образовывалась выступами брёвен, составлявших сруб дома. Всё это дело было обито досками и покрашено.
Я начал искать, куда бы привязать верёвку. К счастью, там прямо в стене нашёлся гвоздик, и я привязал верёвку к нему. Затем я вылез назад и потянул верёвку к нашему дому. Здесь передо мной встала дилемма, ведь тут был не только дом, но и терраса. От которого угла отмерять? В зашифрованном послании чётко было сказано, что от угла дома, но мало ли как надо это понимать. Я решил на всякий случай отмерить и от того угла, и от другого. Впрочем, расстояния отличались примерно на 20 сантиметров, так что эту разницу можно было охватить шириной выкапываемой ямы. Но проблема была в угловом расстоянии, поскольку углы террасы и дома находились примерно на одинаковом расстоянии от перпендикуляра, который шёл от угла соседского дома к стене нашего. А это обозначало, что придётся всё-таки копать две ямы. Либо одну достаточно длинную. Впрочем, две было бы выкопать проще.
Я отметил двумя узелками расстояния до углов и снова полез через забор. Достав верёвку, я сложил её пополам и получил половину расстояния. Но тут я понял, что совершил ошибку. Как определить теперь направление на угол соседского дома? Всё это становилось одновременно увлекательно и занудно. Теперь мне приходилось решать геометрическую задачу по нахождению нескольких точек, при этом лазить через забор снова мне не очень-то и хотелось.
– Привет!