Сосредоточившись, кое-как подрегулировал размер личины и передал дублю контроль и подпитку этого дзюцу: мое взаимодействие с дублями уже столь плотное, что лично мог не заботиться о своем «Хенге». Создал теневую подушку, помолился, закрыл после сильного напряжения болящие глаза и умиротворенным погрузился в долгожданный сон, грезя об океане из меда с облаками из сладкой ваты или сливок, взбитых с вишнево-гранатовым сиропом. Быстрое сильнодействующее обезболивающее одновременно выполняло функции убойной дозы снотворного.
После сладкого сна наступили долгие часы ничегонеделанья, способствовавшие праздным размышлениям, в том числе и о той заднице, в какую я, считай, добровольно иду да еще и союзников веду. Уже дико скучаю по размеренному и спокойному ритму жизни в Обществе Душ… Уф, все, вроде прибыли. Надеюсь, Гай сдюжил длительный и серьезный приступ морской болезни, а то ему ведь никакие средства не помогают, вернее, никто пока так и не смог подобрать для него рецептуру индивидуального лекарства.
Дзиндзэн грубо прервала встряска – с прибытием! Стоически перетерпел разгрузку и доставку сразу в погреб таверны (судя по длительности перевозки), а не на припортовые склады, как планировалось – тревожный звоночек, но ожидаемый. Выждал примерно час, в большей степени из-за отката после «Рейка но Дзюцу». Долго не получалось перейти в шикай, а потом в банкай и обратно в шикай – длительно полное высвобождение удержать не получилось. Отключил маскирующие фуиндзюцу бочки, все – начатая фаза операции целиком на мне.
Я осторожно прислушался к колебаниям мировой энергии, постепенно охватив порт целиком – сенсорика четко определила наличие семи источников чакры. Один из них – это знакомый капитан корабля, который сразу после загрузки отшвартуется и встретит ночь в рейде – опасно задерживаться в стране, раздираемой гражданской войной. Еще четыре, ошивающихся рядом, это командированные за продовольствием ниндзя Тумана. Двое в здании торговой гильдии, если верно сопоставил с запомненной картой, и они оба явно будут посильнее командира группы туманников. Кстати, не приходится сомневаться в том, что досмотровая команда из Кири укомплектована сенсором. Три секунды вечности прошли. Все, мой выход, ведь из нас троих я единственный, кого за шиноби могут определить только высококлассные сенсоры уровня саннинов и Каге.
Стоит отметить, что после стабилизации и гармонизации моего реального энергетического ядра, мне требуется прилагать усилия, чтобы хоть чуточку проявить свою СЦЧ для ее восприятия другими ниндзя: ирьёнином, бегло осмотревшим всю нашу троицу перед отправкой; представителем клана Хьюга, присутствовавшим на моем квалификационном экзамене на медика. Обладатель додзюцу Бьякуган ушел одним из первых и донельзя мрачным, справедливо заподозрив существование неизвестного его клану средства, блокирующего проникающий взор их чудо-глазок. Ему невдомек было, что толще паутинки из магистральных каналов показать ему я ничего не мог, сколько бы ни пыжился. И просвещать я никого не намеревался, что эта моя особенность никак не связана с демоном, призванным по контракту и каким-то манером засунутым внутрь. Моя «Чакрафуин» по внешнему виду и положению разительно отличалась от «Инфуин», что у Цунаде на лбу ромбиком, никто вроде даже не заподозрил схожесть функционала этих двух фуиндзюцу. Пусть лучше считают, что в этой печати действительно кто-то сидит.
Мизерный дубль еще в бочке применил двадцать шестое бакудо и спрятался в подсумке, после чего я застыл на минуту, медленно, выразительно и с расстановкой прошептав словесную формулу «Бакудо-26: Кьёкко», поскольку прозрачность от Джирайи, «Тотон Дзюцу», требовала осуществления трудно дающегося смешивания стандартных человеческих энергий. Биджу, вылезая, чуть не нашумел, едва не разрушив небольшую пирамиду, сложенную из одинаковых новоприбывших бочек. Темнота в погребке не была мне особой помехой, хотя я предпочел бы не пялиться в холодный мрак, а выпустить чакру, подсвечивая кое-где. Внимательно огляделся. Крупы, корнеплоды, копчености, приправы, полки с консервами, маринады, варенья… Медовая бочка, к великому сожалению, отправилась в другое место, видимо, с концами. В общем, на количество скудно тут оказалось, не считая дешевой выпивки, но по ассортименту продуктов видно, что еще не бедствуют, как было в памятном порту Страны Волн, и успешно борются с грызунами, к слову – насчитал с десяток примитивных механических ловушек.
Тук-тук-тук, тук… Тихонько выстучав по бочкам напарников условный сигнал, по привычке забрался на потолок, чтобы не скрипеть половицами и лестницей. Будучи под маскировкой, применил несколько незамысловатых хитростей вместо высвобождения чакры для возведения небольшого антизвукового барьера и осторожно вылез из люка. Благодаря предосторожностям, не возникло ни скрипа специально не смазываемых петель, ни энергетического выброса, способных кого-либо потревожить. Незачем применять чакру там, где без оной можно вполне себе обойтись. Плохо прижившийся и потому прожорливый шаринган в прошлом научил… меня экономии.
С трудом отведя взгляд от аппетитной попки юркой и молоденькой разносчицы с пышными кудрями, выскочил из общего зала вслед за подвернувшимся по случаю посетителем. Еще в самой таверне ощутил тревожную атмосферу, на улице оказалось еще хуже. От немногочисленных прохожих почти что разило напряженностью и страхом, только у каждого четвертого не было при себе хоть какого-нибудь оружия, на виду. Часто встречались заткнутые за пояс нунчаки, простецкие кистени и дубинки, а вот разновидности кинжалов и мечей попадались редко. Дети не носились с визгом по грязным улочкам, женщины держались либо стайками, либо рядом с мужиками, разговоров почти не было слышно. Лица настороженные и угрюмые, безрадостные, на таких явственно прослеживаются отличительные черты островитян: характерные острые подбородки, тонкие вытянутые носы, у радужки глаз лазурно-серые оттенки, часто весьма ярко выраженные у местных ниндзя.
Буси в форменной одежде патрулировали тройками, от них все прохожие шарахались, расступаясь, даже какой-то манерный благородный с охраной предпочел остановиться и «почтительно» пропустить «следящих за соблюдением правопорядка» – это почти дословная цитата приветствия, от которого молодые буси раздулись аки индюки, по скудоумию не заметившие изысканной издевки. Стоит отдельного внимания дама, короткими шажками плывшая за мужем или господином. Черная, как смоль, волна шелковых волос ниспадала на затылок, почти касаясь оголенных плечиков, и возвращалась обратно к ажурной конструкции из нефритовых спиц с алмазными головками и воздушных лент из газа (вроде бы правильно помню название). Серьги и ожерелье из ярко голубого янтаря с глубокими синими разводами составляли гарнитур с браслетами на руках, подчеркивая на безупречном кукольном личике большие раскосые глаза, подведенные тушью и тенями с замысловатым рисунком. Шикарный стан был упакован в слои тончайшего шелка небесно-голубых тонов, живой узор из коралловых цветов, казалось, был сам по себе, виднеясь в виде рельефных тату на плечиках и точеной лебединой шейке, то ли как продолжение, то ли как основа. Буси предпочли не заметить ее катаны с метровым лезвием в матово черных ножнах и двух других клинков на поясе, составляющих единый комплект. Машина смерти с идеальным телом, усиленным фуиндзюцу, питающимся от внешних накопителей – камни янтаря в темноте точно не потеряются. Элитарная телохранительница мило «стеснялась», пряча носик за чисто белым большим веером и якобы отвернув глазки. Один знак господина и буси умрут менее чем за секунду, ничего не поняв. Сама восхитительная женщина еще жива, поскольку нет СЦЧ и против толкового чюнина однозначно не выстоит. Я поспешно задвинул подальше похоть и ворох оставшихся без ответа вопросов. Усилием воли сосредоточился на местных бесхозных достопримечательностях, утопающих в сорняках и пестрящих кляксами гари.
К одной такой патрульной группке я в итоге и пристроился в хвост. Они как раз направлялись примерно в нужную мне сторону. Дома рядовых жителей, мимо которых топал патруль, гремя пластинами простецких латных юбок, выглядели добротнее лачуг в Стране Волн. Всюду виднелся традиционный или новомодный декор на морскую тематику, росли фруктовые деревья. Чуткие уши ловили перебранку жены с мужем, у кого-то в доме громко возились ребятишки, слышался стук кухонной утвари, откуда-то доносился опостылевший перезвон поющих трубок и бубенцов, кто-то методично избивал макивару и резал воздух, думаю, бракованной сталью – Буйвол как-то на миссии просветил. За время, пока плелся в хвосте, разок услышал смех и почуял, как три души отправились в мир иной. В общем и целом, портовый городок на примерно десяток тысяч населения жил, несмотря ни на что.
Состоятельным людям повезло меньше – тут и там виднелись следы боевых стычек и разрушений. Некоторые полуобвалившиеся дома стояли заброшенными, а от некоторых и вовсе остались одни головешки или груды обломков, явственно свидетельствующих о применении ниндзюцу и последующем мародерстве.
Ох, как было бы проще действовать ночью! Странный шторм угробил такой простой и прекрасный план! Запасные же, состряпанные нами еще в Конохе, рискованные и не блещут изяществом.
Несмолкающие крики чаек, хриплый говор матерящихся портовых грузчиков, мельтешение суетливых чинуш. Вроде кораблей-то в порту раз-два и обчелся, а гаму и столпотворения на целую флотилию. Искомые шиноби резко контрастировали, образовывая в хаосе порта островки спокойствия. Один облокотился о перила. Юный сморчок игрался с видавшим виды кунаем, с кровожадной ухмылкой зыркая по сторонам, а особенно на охранников-недотеп, которые огребли на орехи и больше не помышляли покидать борт корабля. Второй и третий (по расстоянию от меня) стояли рядом со складом. Оттуда под присмотром потеющего чинуши, пытающегося строить из себя важную шишку, выносили большие ящики непонятно с чем (с виду одинаковые, а по весу разные). Четвертый залег на складскую крышу и поплевывал в чаек. Вроде и мазал часто, но при этом волшебным образом оставался не обгаженным птицами, в отличие от находящихся на палубе, хотя бы одну