Не знаю, сколько прошло времени с того страшного боя, но его не хватило повстанцам, чтобы разобраться с тем, какое сокровище случайно угодило им в руки. Слава Королю Душ, Мэй посчитала оправданным риск – что может мертвый шиноби? Без очага и чакры, без рук и ног, со вскрытой грудью и черепом, с глазами простолюдина и накаченный психотропными препаратами… Входящие в коалицию кланы ее не простят, если узнают об упущенном шансе быстро восполнить свою численность, а не ждать взросления младенцев. В обозримые сроки предоставить верным бесклановым ниндзя доступ к клановым хидзюцу, завязанным на геном. Создать супербойцов с двумя, а то и тремя Кеккей Генкай. Шанс заполучить расширенный геном, Кеккей Тота, что легко соединит три стихийных свойства в одно.
Благо у Маюри отсутствовали образцы генома малочисленных Хатаке, и отличительные признаки нашей крови остались вне его внимания, иначе бы я спалился: рухнула бы их кое-как поддержанная мной уверенность в том, что я бесклановый шиноби, недавно подвергнутый экспериментальному вживлению генома клана Учиха. Сасаяки знал толк в допросах и вклинивался в тест ирьёнина. Мне пришлось сдать тот факт, что в приснопамятном бою я использовал додзюцу и как-то усмирял жар пламени, потому и выжил в том комбодзюцу. При этом Маюри с неизменной улыбочкой и непонятной хрипотцой подтвердил отсутствие как соответствующей структуры СЦЧ в моих глазах, плавающих в специальном контейнере, так и следов выгорания, влекущего за собой слепоту, и следов прорастания новых каналов в имплантах. Ученый как раз тем и занимался, что докапывался до сути случившегося с моей системой циркуляции чакры, параллельно сыпля профессиональными вопросами. Возможно, творимое со мной жестоко и бесчеловечно, но подобное повсеместно в мире шиноби, а в Кровавом Тумане вообще чуть ли не рутина.
Я был почти целиком занят вопросами Маюри и пропустил сигнал о доставке моих танто в больничную камеру подземной базы повстанцев. И если бы не случайно задетый нерв в позвонках, мне бы не удалось скрыть радость за болезненным стоном и таки брызнувшими слезами, на удивление не вызвавшими на бледном лице ни удовлетворения, ни наслаждения. Маюри был не садистом, но чокнутым ученым, в военное время дорвавшимся до доступного исследовательского материала и вынужденным приносить определенную пользу спонсорам ради того, чтоб терпели его закидоны и позволяли заниматься любимым делом.
О Король Душ, благодарю… Мне хватило выдержки дождаться удобного момента…
За моей спиной все же стоял четвертый тип, безымянный Донзоку-дзин с фиолетовой копной коротких волос. Боевик первым среагировал на внештатную ситуацию, схватив столешницу за край и резко потянув на себя, поворачивая ее вокруг оси. Вторым стал Маюри, слава Ками-сама, пославший разряд не в головной мозг через сдавливающие виски шипы, а в резко ускорившее работу сердце. Открытая взорам мышца не выдержала, разорвавшись перекаченным воздушным шариком, но никакой роли сейчас это уже не могло сыграть.
Вру, самым первым, как позже выяснилось, был Ао, безуспешно попытавшийся при помощи суитондзюцу подальше отшвырнуть опечатанную коробку из-под какой-то длинной катаны, в которую временно поместили мои танто – принеся их вместе с подделкой на скорую руку. Но получивший посыл занпакто рыбкой выскользнул из тенет фуиндзюцу и рассек коробку, очутившись на свободе. После Маюри, похоже, среагировала Мэй, выдувшая и метко плюнувшая вязкий лавовый снаряд. Оба летящих ко мне танто, наполненных энергией, синхронно вильнули, избегая столкновения, а потом и во второй раз лихо поменяли траекторию, чтобы обойти тылом развернутую к ним столешницу - разошлись в стороны и с боков воткнулись в мою тазовую кость. Безумство испытывать экстаз, но он был и едва не затмил вместе с болью конечную цель. Воссоединившийся со мной Какаши одернул, одновременно высвобождая всю запечатанную в себе-танто жуткую чакру режима банкай.
Давление высвобожденной реяцу предотвратило атаку Донзоку-дзина, почти расплющив его о ближайшую стену. Шарахнувшегося в сторону и не успевшего ничего предпринять Сасаяки-дзина тоже куда-то рядом впечатало, причем, со смертельным исходом.
Я не мог оперировать чакрой, переполнившей не только окружающее пространство, но и огрызок моего умирающего тела, однако мне и не надо было. Порожденная наркотой безумная идея заключалась в том, что я представляю вихрь Арки Портала, ведущего в явь, запечатленную моими глазами, и пробую туда переместиться, при этом одновременно со мной занпакто усилием воли пробует поместить мое тело в субпространство Кладовой. Раз подтвердился факт капсулирования внутреннего мира, то…
Мир смазался спиралью вихря…
Глава 4.
Разум избавился от опосредованного тлетворного влияния. Эйфория от успеха? Жажда мести? Все смешалось с превалированием тошнотворного чувства, что вызывала чакра, высвобожденная из занпакто. Пришло внезапное понимание ее происхождения: когда моя воля угасла, верх взяли инстинкты. Голод поглощенного Пустого. Танто буквально выпили не только чакру из кого-то, но и вообще абсорбировали всю доставшуюся телесную и духовную энергию, вобрав в себя и рейши, мельчайшие составляющие душ. Только благодаря разлитой вокруг родственной рейрёку и рейши я мог хоть как-то передвигаться и соображать. Если бы не слияние с Пустым и Хатаке Какаши, я бы никогда не призвал в зубы духовный меч и не заставил разлитую вокруг энергию толкнуть меня прямиком на… Нет, не на зашевелившегося шиноби, вдавленного в стену, а на душу Сасаяки, удерживаемую в этом мире бесконтрольной реяцу моих танто, выпущенная энергия уже начала преображение души шиноби в сильного Пустого – вожделенную калекой еду…
Я угодил зарождающемуся Пустому в живот. Его руки оставались свободными, однако их корежила трансформация. У духа уже сформировалась дырка во лбу, а все увеличивающаяся клыкастая пасть втягивала бесхозные рейши. Я не слышал, не видел, не ощущал окружающее. Мир для меня сузился до болезненно живительного потока рейши, идущей на восстановление повреждений моего духовного тела – проявление доставшейся мне способности к стремительной регенерации. Танто, проводящие духовные частицы, в воображении предстали трубочками к чаше с амброзией. Поддавшись инстинктам зверя, жадно втянул в себя рейши вкусные кланового джонина. Рассеянные в пространстве и ближайшие ко мне частицы тоже устремились ко мне, кратно ускорив мое восстановление.
Инстинкт зверя мог бы взвыть, предупреждая об опасности со стороны погибающего существа, отращивающего себе мечевидные лапы, как у богомола, но скорость поглощения значительно превосходила скорость преобразования души в Пустого. Однако - нет. По мере экстремальной регенерации я все лучше осознавал себя. Исцелившись вплоть до одежд, сковал волей инстинкты, доставшиеся от ранее поглощенного Пустого, резко отпрянул, подхватил руками выплюнутые танто и на три части рассек ими быстро формирующегося Пустого, размерами уменьшившегося вполовину. Хватило простых ударов, я убил без перехода в шикай или банкай, а ведь мог целиком его сожрать и насильно запустить свое энергетическое ядро, еще не оклемавшееся после перенапряжения и полного истощения (или не мог?). Под давлением никем не контролируемой реяцу куски извращенной души через миг раздавило в рейши, которые взрывным образом разлетелись во все стороны.
Вставая на ноги, быстро оглядел картину разрушений. Как будто в помещении действовал гигантский пресс в форме расширяющейся сферы с центром у толстой столешницы с пластиной из чакропроводящего металла. Меня волновали выжившие.
Ао то ли угадал, то ли невероятным образом углядел распространяющуюся энергетическую волну. Высококлассный ниндзя принял к сведенью дырявый футляр для катаны, закрытые двери и опечатывающий помещение барьер, разъедаемый чужеродной чакрой. Он поступил единственно верным образом, подав жестом сигнал и плотно укутавшись в свою чакру, высвобождаемую непрерывно и на пределе возможностей. Мужчина благоразумно не стал закрывать собой женщину, создавая помеху куноичи. Мэй так же догадалась укрыться в мареве собственной чакры, но еще и пустила по потолку волну лавы. Вряд ли она думала о том, что таким образом не допустит мощного энергетического выброса из-под земли, который бы рассекретил координаты тайной базы - от этой угрозы помещение защищало фуиндзюцу. Просто неуправляемая реяцу давила во все стороны, а так же начала смешиваться с потоком лавы, направляя его к потолку. Мэй потеряла полный контроль над собственным дзюцу, однако не прекратила увеличивать массу и создавать течение от себя, надеясь, что высокотемпературная смесь рухнет вниз и погребет меня под собой.
Всему есть предел.
Взрывной разлет рейши несостоявшегося пустого перегрузил мозг, бесспорно, уникального сенсора, бухнувшегося в обморок прямо на моих глазах. Мэй защитила своего верного и ближайшего помощника, но со всеми проблемами прыткая куноичи не смогла справиться. На потолке прямо над взрывом лава вздулась концентрическими волнами, большая часть потекла по стенам. Столкновение с противоположным потоком породило брызги, пролетевшие мимо Мэй, но попавшие на контуры фуиндзюцу. Крякнув, смялась дверца, ведущая в подсобные помещения, после чего давление реяцу стало снижаться – рейрёку и рейши хлынули в образовавшуюся дырку.
В это время впечатанный в стену отпрыск клана Донзоку уже отлипал. На него пришелся основной удар реяцу. Мужик не успел защититься, душа уже начала преображение в вечно голодного монстра, что отразилось на теле: стремительным ростом фиолетовых волос, шевелящихся, словно щупальца осьминога; скрюченными в судороге пальцами с растущими когтями; выступающими клыками; хаотично бугрящимися мышцами. Шиноби проиграл, необратимо отравившись смесью на основе ядовитой рейрёку Пустого и зловредной рейши, чуждой этому миру. Воплощенный Пустой (в прочтенных мню анналах истории Общества Душ о таком нет упоминания) едва не сдох в стекающем по стене потоке лавы, пенящейся фиолетовым. Он неуклюже отскочил от стены и рухнул на карачки, еще пока не совладав со своим изменившимся телом. Близкий враг,